Лесли Пирс - Камелия

• Название: Камелия
• Автор: Лесли Пирс
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 966-343-141-5

Вечная как мир история о Золушке — на этот раз о девушке, чья юность пришлась на конец 60-х годов прошлого века, знаменитую эру хиппи…

После загадочной смерти матери Камелия Нортон находит папку со старыми письмами и узнает о том, что вся ее жизнь была построена на лжи. Девушка отправляется в Лондон, надеясь начать новую жизнь. Героиню затягивает беспорядочная жизнь улиц и ночных клубов мегаполиса, но ей удается выжить и даже остепениться. Однако призраки прошлого не отпускают Камелию. Теряя друзей и родных, рискуя жизнью, она пытается узнать правду о своем происхождении и, в конечном итоге, обрести себя и стать счастливой.

Джек посмотрел на грустное милое лицо напротив и почувствовал прилив отцовской нежности. Казалось, Камелия разбередила душевные раны, которые нанесла ему Бонни.

— Можно дать тебе совет? Я ведь тебе почти как дядя, — спросил Джек.

Камелия кивнула.

— Забудь свою мать, детство, забудь обо всем, — сказал он нежно. — Думай о завтрашнем дне, люби и не вспоминай о прошлом. Я так любил Бонни, помоги же мне. Было время, когда я ради нее был готов пойти босиком на край света. Но это уже в прошлом. Даже мертвая, она манипулирует нами, словно марионетками. Не позволяй ей этого делать, Камелия. Подумай о себе…

---

У Мэл было такое же выражение лица, как и у Рут, когда та держала кукол: материнское и одновременно детское, как будто они хотели вернуться в волшебную сказку детства. Мэл, с трудом удерживаясь на лестнице, поправляла платьице и крылышки ангелочка.

— Вот так, — сказала она строго, обращаясь к кукле. — Ты будешь сидеть здесь, наверху. До двенадцати ночи спускаться нельзя.

Когда она наклонилась вперед, Магнус приготовился сделать снимок. Мэл сосредоточенно высунула язык, ее гибкое тело осторожно наклонилось к дереву. Джоан смотрела вверх, на ее круглом лице застыло любопытство, глаза за толстыми стеклами очков часто моргали.

Магнус нажал на спуск, щелкнула вспышка. От неожиданности Мэл вздрогнула и отклонилась назад.

— А-а-а-а, — закричала она и упала с лестницы.

Елка задрожала, когда Мэл приземлилась на спину. На пол полетело несколько стеклянных украшений и дождик.

Магнус не удержался и сделал еще один снимок, когда ноги Мэл были в воздухе, а в руках она все еще держала ангелочка.

— Вы хам! — воскликнула она, затем встала, отряхнулась и разразилась смехом. — Спорим, что вы сделали бы снимок, даже если бы я сломала спину. Я всерьез подумываю над тем, чтобы подать иск о травмах на работе.

— Прости, — проговорил Магнус сквозь смех. — Я просто не смог удержаться!

— Тогда попробуйте удержаться на этой лестнице, — ответила Камелия, — и повесьте этого ангелочка!

Через час, когда елка была украшена огнями, стеклянными шарами и ангелочек был на месте, Магнус разжег огонь в камине. Мэл убирала с пола блестки и елочные иголки. Джоан пошла наверх по делам.

— Эта комната такая красивая, — нежно произнесла Мэл. — Вы когда-нибудь приходите сюда, просто чтобы посмотреть?

Магнус повернулся. Ему хотелось ответить, как обычно, что у него нет времени разглядывать что бы то ни было, но в вопросе Мэл не было праздного любопытства.

У нее было восхищенное выражение лица, темные глаза светились от любопытства, хотя и были немного грустными. Полные губы дрожали, как будто она вот-вот заплачет. Она была такой красивой.

— Да, разглядываю, — признался Магнус, — и во всем вижу руку моей жены, Рут. Ты знаешь, что она вручную сшила эти шторы? Она сказала, что, если их строчить на машине, они никогда не будут выглядеть так, как надо.

Комната являла собой один из ярких образцов георгианского стиля: высокие потолки, красивый карниз и старинный камин. Окна доходили почти до пола, из них открывался вид на террасу и долину. С одной стороны были два окна и стеклянная дверь, которая вела во двор. В интерьере преобладали голубые и зеленые тона. Тяжелые атласные шторы были подвязаны шелковыми лентами и украшены собранными в нежные складки ламбрекенами. В комнате стояли три дивана с пуховыми подушками, два бледно-голубого цвета и один зеленый. За одним из диванов был небольшой столик из орехового дерева, сделанный в стиле чиппендель[2]. На нем стояла большая фарфоровая лампа такого же цвета, как и вся комната.

— Тут, должно быть, сотни метров ткани, — сказала Мэл, нежно касаясь штор. — Наверное, ваша жена была очень терпеливой женщиной.

Чем больше Мэл узнавала о Рут Осборн, тем печальнее ей становилось от того, что Магнус ее обманывал. Похоже, Рут была прекрасной женой и матерью, о которой можно только мечтать. Она была совсем не такой, как Бонни. По опыту Камелия знала, что изменяли в основном те мужчины, у которых были идеальные жены. Она вспоминала посетителей клуба «Дон Жуан», перечислявших добродетели своих жен и тем не менее пытавшихся ее обнять, если она целовала их в щеку.

— Да, она была терпеливой. — Магнус встал, потирая затекшие колени. — Доброй и милосердной. Я надеюсь, что наши дети больше похожи на нее, чем на меня. Терпение — это не мой конек.

— Иногда дети не похожи ни на одного из родителей, — ответила Мэл. Прошло уже два с половиной месяца, и Магнус нравился ей все больше и больше. Она все еще не находила у себя сходства с ним, как ни старалась. — Я совсем не похожа на свою мать.

— Из-за чего она умерла? — спросил Магнус.

— Самоубийство, — ответила Мэл. Несколько недель назад она решила говорить правду, насколько это было возможно. Она ни о чем не рассказывала, но когда ее спрашивали, отвечала искренне.

Магнус был поражен ее ответом. Он пододвинулся поближе.

— Мне очень жаль, Мэл. Ты, наверное, очень переживала?

— Да, — ответила она, слабо улыбаясь. Ее тронули его грустное выражение лица и искренние слова. — Но сейчас уже все позади. Она была не самой лучшей матерью: пила, обманывала, к тому же была эгоисткой. Одно время я очень злилась на нее. А сейчас я просто стараюсь вспоминать только приятные моменты, связанные с ней.

— Какой она была? — спросил Магнус. — У тебя есть фотография? Можно ли посмотреть?

— Фотографий нет, я их уничтожила, — сказала Камелия. Это было полуправдой: большинство она уничтожила, но не все. Оставшиеся снимки она спрятала наверху, там, где их никто не сможет найти. Мэл повернулась к рождественской елке. — Мама была очень похожа на того ангелочка вверху: красивая блондинка, которую сложно заставить усидеть на месте.

Магнус посмотрел на ангелочка. Кукла со светлыми волосами и яркими голубыми глазами тоже кого-то ему напоминала. Того, кого хотелось забыть.

— Я рад, что эта куколка в этом году снова на елке, — проговорил он. — Ее одевала Рут. Было бы плохо, если бы ангелочек пылился в коробке на чердаке.

Мэл почувствовала, как после слов Магнуса по ее спине пробежал холодок. Она вспомнила слова Джека Истона о том, что Бонни даже из могилы играет ими, как марионетками. Даже при помощи рождественского ангелочка.

Глава четырнадцатая

Мэл сидела в кухне и думала о том, что сегодня исполнился год, как она пришла в «Окландз».

Миссис Даунис вошла с улицы.

— На улице кошмар что творится, — сказала она. — Хорошо, что Фрэд приедет за мной. Меня сдуло бы, если бы мне пришлось идти по холму Брасс Нокер Хилл.

— Все так же, как и в прошлом году, — произнесла Мэл, выглядывая в окно. Дождь стучал по стеклу, рамы дрожали от ветра. Она пришла в кухню, чтобы посмотреть, не нужна ли Антони помощь, но он в ней не нуждался. — Знаешь ли ты, что я сюда приехала ровно год назад?

— Вот это да! — воскликнула миссис Даунис, снимая очки и вытирая с них дождевые капли. Без очков она выглядела такой же доброй, какой и была на самом деле. Ее лицо раскраснелось от ветра. — Как по мне, так ты и пяти минут здесь не пробыла.

— Что касается меня, так ты пробыла тут целых пять лет, — сказал Антони с французским акцентом, уперев руки в бока. — Как говорим мы, французы, только вино становится лучше с годами. Я считаю, что молодую Мэл не следовало пускать в эту дверь.

Мэл засмеялась. Антони всегда подшучивал над ней, выражаясь по-французски. Она подождала, пока миссис Даунис ушла из кухни, а потом ответила:

— Как говорим мы, англичане, с присущим нам тактом: «Чепуха!»

— Мон дью! — Антони приподнял бровь и с ужасом отстранился от Мэл. — Мне придется сообщить миссис Даунис о том, что ты сказала. Уверен, она будет не в восторге.

— Да перестань издеваться, — засмеялась Мэл, — лучше найди мне какую-нибудь настоящую работу. Или я пойду к себе в комнату, включу «Перекресток» и буду смотреть, что делают в других отелях.

Первый год в «Окландз» был очень счастливым для Мэл. Она гордилась тем, что работает в таком хорошем отеле. Ей нравилось встречать гостей, обслуживать их за стойкой бара, работать официанткой. Она получала прекрасную зарплату и хорошие чаевые. По ночам она с наслаждением любовалась роскошью своей прекрасной комнаты. Мэл чувствовала себя здесь в безопасности.

Но иногда ей было очень тяжело, так как приходилось следить за каждым словом и жестом. Ей ведь только двадцать два года, а одеваться и общаться приходилось как взрослой женщине. Было бы хорошо, если бы у нее появилась подруга, с которой иногда можно было бы выйти куда-нибудь погулять, выпить чего-нибудь, пофлиртовать с мужчинами. Мэл все еще вспоминала Би. Она скучала по девичьей болтовне, по тому, как они менялись одеждой и смеялись без причины дни напролет. Мэл знала, что всегда будет тосковать о Би.

Иногда было пыткой скрывать прошлое. Часто в баре Мэл слышала, как обсуждали какие-то сплетни со страниц газет. В такие моменты ей больше всего хотелось топнуть ногой и сказать людям, чтобы они не верили всему, что пишут в газетах. Камелия узнала, что среди богатых и успешных людей встречается очень много подлых и низких личностей. Богатство не всегда приходит вместе с мудростью и терпением. Иногда ей очень хотелось завести с кем-нибудь оживленную беседу, хотелось, чтобы кто-нибудь такой же непочтительный, как Айден Мерфи, вошел и рассмешил ее. Но когда Мэл посещали такие мысли, она прогоняла их и думала обо всем хорошем, что было в «Окландз».