Герберт Вернер - Стальные гробы

• Название: Стальные гробы
• Автор: Герберт Вернер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001

Бывший командир подводного флота нацистской Германии Вернер знакомит читателя в своих мемуарах с действиями немецких подводных лодок в акватории. Атлантического океана, в Бискайском заливе и Ла-Манше против английского и американского флота во время Второй мировой войны.

---

Армада судов, которая тащилась по штормовому морю на восток, была не способна контролировать свой курс. Наша подлодка, находившаяся в окружении транспортов с боевым вооружением на борту и в пределах досягаемости артиллерии эсминца, сама столь неистово плясала на волнах, что могла не опасаться атаки противника. Я представил себе впечатление, которое произвело на экипажи транспортов наше появление. Их ужасала перспектива безнаказанного торпедирования нами транспортов одного за другим, в то время как они были не способны защищаться или избежать гибели. Мысль об этом вызывала ликование в моей душе. Однако «У-230» также не могла атаковать конвой, поскольку торпеды, выпущенные в бушующем море, не попали бы в цель. Мы могли сделать только одно: нырнуть под воду и укрыться от шторма в безопасной глубине.

Через 20 часов радиограмма из штаба обязала все подлодки прервать атаки потрепанного конвоя и доложить о своем местонахождении. Нам сообщили также, что другие лодки потопили шесть транспортов из той же армады. Двенадцать подлодок беспрерывно атаковали ее днем и ночью, пока погода не заставила прекратить операции.

«У-230» подала свой голос в эфире, сообщив: «Потоплены три транспорта тоннажем в 16 тысяч тонн. Ждем новых указаний».

Однако три наши подлодки не смогли связаться со штабом. За успех мы заплатили высокую цену – потерей «У-187», «У-609» и «У-624».

Остаток февраля мы продолжали патрулировать свой район охоты в условиях не прекращавшегося шторма. Потери союзников за этот месяц составили 60 кораблей тоннажем более чем 350 тысяч регистровых брутто-тонн, немного больше, чем в феврале прошлого года. 1943 год обещал нам более удачную охоту, чем прежде. Беспокоила только малочисленность конвоев по сравнению с ростом наших амбиций.

На смену охоте за конвоями и атаками пришла рутина. Она была способна свести с ума. Наше небольшое суденышко беспрерывно качало, болтало из стороны в сторону и трясло. Дождем сыпались кухонная утварь, запчасти, инструменты и консервы. Фарфоровые чашки и блюдца тряслись на плитах палубы или на днище. Моряки, загнанные скопом в переваливавшийся душный стальной цилиндр, стоически переносили качку и монотонное существование. Бывало, что кто-нибудь терял выдержку, но в целом команда сохраняла высокий боевой дух. Подводники были похожи друг на друга внешне, от них одинаково несло вонью, они произносили одни и те же слова и ругательства. Мы научились держаться друг за друга в стальной скорлупе не хуже, чем в железнодорожном вагоне, и проявляли терпимость друг к другу. Не реагировали на то, кто как смеялся и сердился, разговаривал, храпел, потягивал кофе и заботился о своей бороде. Напряжение в нас накапливалась с завершением каждого монотонного дня, однако мы мгновенно получали разрядку, когда находили перспективный для атаки конвой.

Однажды сырым, туманным днем в начале марта капитан присоединился ко мне на мостике.

– Скажи мне, старпом, – начал он, – что случилось с англичанами? Неужели они больше не выходят в море?

– Кажется, у них много проблем, – ответил я, наблюдая за горизонтом в бинокль. – Может, они реорганизуют свои силы, кто знает?

– Скоро что-то должно случиться. Так долго не может продолжаться.

Зигман собирался закурить, когда тяжелая волна обрушилась на мостик, окатив его с головы до ног и смяв сигарету.

– Черт возьми! – выругался капитан. – Тот парень на небесах не дает мне даже покурить.

Он покинул мостик, чтобы затянуться сигаретой в рубке.

И тут зазвучал голос Риделя:

– Конвой в квадрате АК-79, курс на восток, скорость 9 узлов!

Несколько минут спустя капитан вернулся на мостик, одетый в тяжелую маслянистую робу.

– Старпом, я скажу тебе, в чем дело. «Томми» в последнее время перестали посылать небольшие конвои. Англичане ждут, когда в порту соберется 60-70 транспортов перед тем, как они будут проводить конвой. Тот, что заметил Рид ель, – в 120 милях к югу. Он насчитывает 65 судов. Что ж, будем их атаковать. Полный вперед, право руля. Новый курс 1-4.

В этот день, 8 марта, началась охота. Подлодка, обнаружившая конвой противника, посылала радиосигналы через определенные промежутки времени. Снежный шквал ограничивал нашу видимость до нуля и заставлял двигаться порой вслепую. Через 14 тревожных часов мы прошли более 150 миль, но все же продолжали гонку на юго-восток.

В 19.10 мы впервые заметили конвой, двигавшийся под покровом темноты. Один из моих вахтенных, Борхерт, обладавший феноменальным зрением, обнаружил эсминец. Я рванулся к правому борту и увидел сквозь пелену снега его знакомый силуэт. Корабль противника следовал параллельным курсом. Полагаю, мы шли в таком соседстве некоторое время. Пришлось развернуться влево, показать неприятелю свою корму и удалиться. Однако нас запеленговали. Эскорт непостижимым образом развернулся, и мы оказались у него прямо по курсу. Зигман включил двигатели на полные обороты и повернул левым бортом прямо в снежную завесу. Мы отслеживали направление снежного шквала и прятались за ним от преследователя. Почувствовав запах дыма и солярки, командир приказал команде занять боевые места.

В 21.30 небо несколько очистилось. В просветах между облаками засверкали яркие звезды, а луна, вышедшая из-за снежной завесы, посеребрила морскую поверхность. Эсминец, судя по показаниям осциллографа, принял обратный курс. Когда мы избежали опасности, я увидел, что вся восточная часть горизонта усеяна черными точками. Но в это время луна скрылась за облаками, а перед нами опустилась снежная завеса. Через две минуты, когда луна снова вышла, мы обнаружили по левому борту еще один эсминец. Пришлось развернуться правым бортом и на полном ходу врезаться в пушистую снежную пелену.

22.35. Впереди прогрохотали два взрыва. Мы поспешили к месту сражения. Через 30 минут изменили курс, чтобы обойти эсминец по правому борту. Затем Зигман выправил курс в направлении взрывов. Однако конвой словно растворился в воздухе.

02.40. Впереди отчетливые цели – транспорты. Я стал готовиться. Две-три минуты, и «У-230» вышла на угол атаки. Неожиданно последовал маневр конвоя. Весь его строй показал нам корму. С правого борта показался сторожевик, заставив нас удалиться. После дерзкого двухмильного рывка сквозь снег с дождем и град мы чуть не врезались в мощную корму транспорта. Дистанция 400 метров. Я прицелился и выстрелил торпедой.

Транспорт раскололся как раз перед мостиком. Конвой послал в небо сонм сигнальных ракет. Они взмывали к облакам, давали яркую вспышку и угасали в снежной лавине. Когда транспорт развалился, мы стали готовиться к новой атаке.

Однако темнота отступала, и утренний свет застал нас между конвоем и строем эсминцев. Мы бороздили бурное море, следили за перемещениями эсминцев и удалялись, маневрируя под покровом снежного шквала, вдыхая гарь из почти 60 дымящихся труб транспортов. В этот день мы семь или восемь раз пеленговали приближавшиеся эсминцы и в полдень погружались на короткое время, чтобы определить курс конвоя акустическими средствами. В 20.00 штаб потребовал от подлодок сообщить свои координаты. Подсчитав все доклады, мы узнали, что в охоте на конвой участвовала «волчья стая» из 18 подлодок.

22.15. По правому борту – низкая тень. Это – эсминец на дистанции 1400 метров. На верхушке его мачты горел красный свет. Видимо, он искал моряков, выживших после гибели транспортов.

22.40. Впереди по левому борту огромная тень транспорта. Позади тень поменьше – эскорт. Когда он пересек наш курс, транспорт исчез. Мы погнались за ним, но наткнулись на другой эсминец. Зигман проворчал сердито:

– Сколько же этих жестянок в конвое?

Маневрируя, мы уклонились от встречи и ушли незамеченными.

23.10. По правому борту два силуэта – высоких и объемных. По левому – один низкий силуэт. Выведя лодку на угол атаки, Зигман прокричал сквозь завывание ветра:

– Теперь твоя очередь, старпом! Я прицелился и скомандовал:

– Аппараты один-три, пли!

Судьба транспорта была решена в 23.25. Пока торпеды мчались к цели, «У-230» двигалась прямо по курсу. Я наметил три цели и приготовился сделать быстрый залп оставшимися торпедами. Прежде чем я дернул рычаг, взорвались торпеды, ушедшие первыми. Огненный столб взметнулся с транспорта. Это был его конец, но и конец моей стрельбы. К нам поспешили два эсминца. Лодка, описав крутую дугу, помчалась подальше от опасности. Мы обогнули корму гибнувшего транспорта приблизительно на дистанции 70 метров, отгородившись им от преследовавших нас эсминцев. Но затем преграда исчезла – транспорт утонул. «У-230» двигалась по ветру, рассекая гребни волн, затем пошла зигзагообразным курсом, стремясь уйти от эсминцев. Резкий поворот направо, и через несколько минут мы укрылись за завесой града. Однако конвой потеряли. После полуночи мы не обнаружили никаких его признаков. Три часа вели поиск конвоя в северном направлении, потом повернули на восток. Несколько раз видели сторожевиков, но ни единого транспорта.