Бобби Пайрон - Стая

• Название: Стая
• Автор: Бобби Пайрон
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2014
• ISBN: 978-966-14-6288-4, 978-5-9910-2686-4, 978-966-14-6220-4, 978-966-14-6224-2, 978-966-14-6223-5, 978-966-14-6222-8, 978-966-14-6221-1

Мишке было пять лет, когда мама исчезла, а отчим выгнал его из дома. Так маленький мальчик оказался на улицах большого города. Не имея ни теплой одежды, ни возможности добыть себе пропитание, он мог погибнуть, но стая бездомных собак спасла его. Они стали для него новой семьей и дали то, чего ему так не хватало, – любовь и заботу. Живя в лесу, в норе под деревом, со своей стаей, ребенок был счастлив, но зимой приходилось возвращаться в город, который таил в себе гораздо больше опасностей, чем самый дремучий лес…

---

Все молчали, глядя в пол.

– А я вам скажу, где ангелы. – Витя вырвал книжку у меня из рук. – Они тут, в сказках. Ангелы бывают только в сказках!

– Отдай книжку! – вскочив, я попытался отобрать у него мои сказки.

Витя поднял руку повыше.

– Прыгай, мышонок, – усмехнулся он.

Я прыгал, прыгал, подошвы моих кроссовок пружинили, но у меня ничего не получалось.

– Глядите, дрессированный мышонок, – расхохотался Витя. – Глупый дрессированный мышонок!

Таня тоже подхватилась.

– Отдай Мишке книгу, Витя, иначе, Богом клянусь…

– Да клянись ты сколько влезет, Таня! – Лицо у Вити сморщилось. Я еще никогда не видел его таким. – Какая разница? – На лоб ему упал луч света. К станции приближался поезд. – Бога нет. Бог – это просто дурацкая сказка!

И тогда Витя швырнул мою книгу вверх. Она пролетела над нашими головами, над нашими руками, страницы трепетали, точно белые крылья… Эта книга была ангелом. Жар-птицей. На мгновение она зависла в ослепительно-белом свете. А затем упала под колеса поезда.

Таня набросилась на Витю.

– Смотри, что ты наделал!

А так как Юля всегда делала то же, что и Таня, она сняла туфлю и стукнула Витю по голове. Паша сосредоточился на своем пакете с клеем.

Когда поезд проехал мимо, я подполз к краю платформы. Там, между шпалами, лежало то, что осталось от моей книжки. Я попытался спуститься вниз, но кто-то схватил меня за ворот свитера и затащил обратно.

– Ты что, дурак? Вон еще поезд, – сказал мне Рудик.

Так оно и было.

Рудик спрыгнул вниз, в грязь. Из-под его ботинок взметнулось облачко пыли. Поезд приближался.

Неторопливо, будто у него было все время мира, Рудик подобрал остатки книги и внимательно осмотрел страницы, словно выбирая овощи на рынке. Вокруг него вился сигаретный дымок, а Рудик все листал и листал остатки книжки.

Свет поезда стал ярче. Раздался гудок.

– Рудя! Выбирайся оттуда! – завопила Таня.

У Вити округлились глаза. Мое сердце колотилось в груди.

Рудик сунул страницы в карман шинели. Поезд уже почти подъехал к платформе. Послышался еще один гудок. Завизжали тормоза.

Рудик бросил окурок в пыль. Гордо и изящно, словно кот, он выпрыгнул на платформу и отряхнул колени. Не говоря ни слова, он вытащил страницы с моими чудесными сказками и отдал их мне.

– Да пошел он, этот дождь, – заявил он.

Рудик взял Таню за руку, и они скрылись в толпе.

Глава 13 Везунчик

Дождь прекратился. Холодало. У меня не было ни шапки, ни варежек, только свитер. Люди на улицах торопились вернуться в тепло, они не останавливались, чтобы подать нам милостыню.

Холод и наши пустые руки повергали Рудика в бешенство.

– Трачу время на вас, раздолбаев. Вы бесполезны! Бесполезны! – Он плюнул мне под ноги. – Особенно ты. Думаешь, раз ты мелкий, тебе не нужно приносить деньги? Думаешь, ты слишком хорош для того, чтобы воровать?!

– Ладно тебе, Рудя. – Таня опустила руку ему на плечо. – Мишка мало ест.

Рудик стряхнул ее ладонь.

– А ты?! – рявкнул он. – Думаешь, ты слишком хороша для того, чтоб ходить по мужикам? – Он схватил Таню за плечи и тряхнул ее. – Настало время и тебе заняться этим. Вот увидишь, время настало.

Паша зашелся от кашля.

– Прекрати! – крикнул на него Рудик. – Перестань кашлять!

Паша отер нос тыльной стороной ладони. На руке у него осталась кровь.

Когда было потеплее, мы с Пашей просили милостыню в парках и на площадях, надеясь, что солнце выманит на улицу деловых людей. Но теперь их стало меньше, а если кто и появлялся, они не желали расставаться со своими деньгами.

– Скоро придется уходить с вокзала, – сказал Паша.

Я наблюдал за тем, как черный пес с коричневыми подпалинами подбирается к женщине и маленькой девочке, сидевшим на лавке.

– Зачем нам уходить? – спросил я.

– Зимой милиция выгоняет нас с вокзала.

Пес, махая хвостом, разинул пасть.

– Милиция говорит, зимой на вокзалах слишком много бомжей и нищих.

Девчушка засмеялась, хлопая в ладоши. Мать не обращала внимания на пса.

– Но мы не бездельники какие-нибудь, – возразил я. – Мы же дети.

– Бомжи, нищие, беспризорники – милиции все равно. Мы для ментов что тараканы. Вышвырнуть нас – и всего делов.

Пес опустил морду женщине на колени и жалобно заглянул ей в глаза, изо всех сил размахивая хвостом. Я затаил дыхание.

– У нас есть куда пойти зимой, чтобы согреться, – успокоил меня Паша.

Женщина улыбнулась, потрепав пса по загривку. Я засмеялся, хлопая в ладоши.

– Куда? – переспросил я, представляя себе, как милиционеры отводят нас туда, где есть одеяла и горячий суп. Где для меня найдется курточка.

– В метро, – сказал Паша. – Рядом с трубами тепло.

Женщина отломила кусочек бутерброда и передала его девочке. Девочка протянула ладонь псу.

Осторожно взяв с ее ручки колбасу, а затем хлеб, пес облизнул малышке пальцы.

Я потеребил пуговицу в кармане.

Паша по-дружески пихнул меня локтем под бок.

– Все не так уж плохо, Миш. Там тепло и сухо. Нас жалеют, подкармливают. Иногда на площадь приходят церковники, дают нам супа с хлебом.

– Там темно?

Паша пожал плечами.

– Да, но у нас полно свеч, и все такое. И там весело. Намного веселее, чем у меня дома в деревне. Там есть вообще было нечего, только корм для коров и коз. Тут лучше.

– А как же твоя мама? – спросил я. – Она ведь ищет тебя, наверное?

– Мать у меня спилась. – Паша щелкнул пальцем по шее. – И отец спился. Пока у них была водка, они только и делали, что орали друг на друга. Ни до меня, ни до моих братьев и сестер им дела не было. Когда отец меня избил в последний раз, я всадил ему в живот нож и убежал.

– Ты ударил его ножом? – ужаснулся я.

Паша кивнул.

Как бы я ни ненавидел того злого дядьку, я никогда бы не ударил его в живот ножом.

Мужчина в коричневых башмаках с блестящими пряжками бросил к нашим ногам две монетки.

– Спасибо, – крикнул я ему вдогонку.

Паша подбросил монетку и поймал ее зубами.

Рассмеявшись, я захлопал в ладоши.

– Еще, – потребовал я.

И Пашка показал этот фокус снова. И снова.

Черный пес с коричневыми подпалинами встал, отряхнулся и потрусил по парку, словно опаздывая на важную встречу.

Дни становились все холоднее. Все больше людей выходили на улицы в пальто, но я уже не высматривал мамино, красное. Я наблюдал за собаками. Они были повсюду – спали в подворотнях и на канализационных люках, катались на поездах, сновали по улицам. Псы выпрашивали еду и воровали. Иногда им удавалось найти доброго человека, который их подкармливал. Иногда псов гнали прочь. Псы были такими же, как и мы. Но не совсем. Я видел, как собаки воруют сосиски и таскают еду из пакетов. Я видел, как они просят подачки у женщин, детей и стариков. Я видел, как они роются в мусорных баках за магазинами. И псы всегда, всегда делили еду. Ели малыши, больные, старые. Вот как было у собак.

Однажды я сидел на тротуаре рядом с вентиляционной решеткой. Стоял холодный мрачный день. От ветра у меня слезились глаза. Я говорил себе, что плачу не по своей матери. Не из‑за всех тех недель, что прошли с тех пор, как я в последний раз спал в кровати и мылся. Не знаю, действительно ли прошли недели. Может быть, прошло уже несколько месяцев. Или дней. Мне уже было все равно. Я плакал только от ветра и холода, уткнувшись лбом в колени.

И тут ко мне прижалось что-то теплое. Горячее дыхание скользнуло по моей щеке. Я поднял голову. Рядом со мной стоял большой коричневато-черный пес.

Пес принюхался к моим волосам, а затем лизнул меня в ухо. Я затаил дыхание. Может, он хочет съесть меня?

Удовлетворив свое любопытство, пес улегся рядом со мной, поближе к вентиляции. Вздохнув, он закрыл глаза.

Так мы и сидели, я и пес. Мимо нас проходили какие-то люди, некоторые даже переступали через меня. Женщина в синей курточке остановилась и дала мне две монетки. Мужчина в черном пальто и белом шарфе дал мне сосиску в тесте и засеменил прочь.

Пес с надеждой вильнул хвостом. Я разломил сосиску пополам и поделился с ним.

Монеты сыпались мне под ноги – иногда даже по две монетки. Мы с псом пересекли улицу и подошли к лотку, с которого торговали печеной картошкой. Монетки позвякивали у меня в кармане.

– Можно мне две картофелины, пожалуйста? – попросил я, протягивая деньги.

Продавец снял с противня две крупных горячих картофелины, завернул их в газету и передал мне. Я отдал ему монеты. Лоточник смерил меня взглядом, при этом один глаз смотрел на меня, а второй – куда-то в сторону. Наверное, там было что-то поинтереснее.

Вздохнув, он достал еще одну картофелину.

– Для твоего пса.

Я рассмеялся. Подумать только! Три картофелины! И тут я вспомнил мамины слова: «Нужно быть вежливым мальчиком, Мишка».