Галина Емельянова - Ангел Любви (Сборник)

• Название: Ангел Любви (Сборник)
• Автор: Галина Емельянова
• Жанр: Короткие любовные романы

Хочу сделать подарок всем на 8 марта. Рассказать о Любви разные истории и со счастливым и с трагическим окончанием. И пожелать, чтобы любовь была в Вашей жизни Всегда.

---

Он всегда ценил эти редкие поездки в глубинку России, что то сродни экстриму — эти непролазные дороги, дикие нетронутые цивилизацией места.

Про монастырь он узнал еще в Красноярске, от местного епископа.

— Место намоленное, даже провидец свой есть. Мы со своей стороны, проверку делали, так успел его кто-то упредить, ушел в тайгу, не встретили. В народе, вера в него больше, чем в..-но не договорив, осенил себя крестным знамением.

День был скоромный, паломников, в эту спрятанную за лесами и озерами с болотами обитель, было немного.

Попадали они в обитель по озеру, монастырь держал на озере паром.

Конечно, он выбрал самый легкий путь — по воздуху, на вертолете.

Варю, свою молодую возлюбленную, он взял неохотно, монастырь был мужской, нравы сибирские строгие. Но ему казалось, что дар, икона 17 века, достаточный повод нарушить монастырский уклад.

После посадки, охрана прочесала кусты, и старший дал отмашку хозяину. Он вышел из вертолета, подав спутнице руку.

Светило жаркое таежное солнце, звенел над озером гнус, стрекотали в траве кузнечики. Телохранители, молодые здоровые ребята, не верящие и в бога, ни в черта разлеглись на берегу, смотрелись они довольно комично в черных отутюженных брюках и лаковых туфлях.

Он ждал самого настоятеля, но из-за кустов показался маленький неказистый послушник.

Монашек был недокормыш, либо болен, либо нес непосильный постриг.

Смотрел долу, и даже вздрогнул услышав женский голос. Варя поприветствовала его, звонкий ее голос, эхом прокатился по берегу.

— Отец настоятель ждет нас?

— Да, но гостеприимный дом сгорел от молнии, потому странников мы не принимаем. Все местные об этом знают, пусть ваша спутница ждет на берегу.

Он не привык, чтобы ему отказывали, и унижение, перед любимой женщиной, привело его в бешенство.

Сдерживать себя на этом пустынном берегу казалось ему глупостью, поэтому он хриплым от гнева голосом сначала грязно ругнулся, потом отдал распоряжение, грузиться в вертолет.

Но Варя, взяла его за руку и увела от охраны и монашка. Сняла с шеи легкий шелковый шарф и провела по влажному, усыпанному мелкими капельками пота, лбу.

Подойдя близко — близко, что слышно было биение сердца, прошептала: «Володя, успокойся. Я подожду на берегу. Я тебя всю жизнь ждать готова».

Конечно он понял намек, она не боясь проклятия родителей, ненависти его жены и детей, дарила ему себя.

Правда пока еще, несмотря на грязные сплетни, ничего кроме романтических цветов и поездок в театр, не было.

Она умела одним лишь только взглядом, холодных серых глаз остужать его жеребячий пыл. У него «таких» не было. Он встретил ее на книжном форуме. Маленькая книжка стихов, она стояла за прилавком и дарила книгу с автографами.

Девочка-женщина. Коричневый свитер обрисовывал округлые пленительные формы, детские припухлые губы. И прядка, светлых, легких волос. Она все время поправляла непослушную прядку, выбивающуюся из-за уха. Ухо тоже было маленькое, очень красивое, со скромными сережками — гвоздиками.

Он подошел к столику, раскрыл наугад, и, прочитав первые же строки, вдруг возжелал одного, чтобы это писалось для него. «В одной упряжке, звездных гончих псов, нам не бежать обласканными небом».

Чтобы о нем она мечтала, не гася свечу в долгие зимние вечера. Девочка-женщина. Ожидание любви в улыбке, в красоте движений.

Что — то, давно забытое, из пацанского детства сжало сердце, и стало горько и сладостно от этой волны памяти.

Мама, мама сшила ему брюки, из отцовского кожаного летного плаща. Брюки с огромными вместительными карманами. «Чертова кожа», так это звалось тогда. А потом они пошли встречать отца к проходной аэропорта. Мама хотела взять его за руку, но он вырвал руку, и пошел немного впереди нее, показывая дорогу.

Теплые мамины руки. Темные, шершавые от стирок, со вздутыми венами. Как нежно могли они вытирать слезы обиды, снимать боль, когда от простуды горел он в жару.

С электричеством на рабочей окраине было плохо, и долгими ночами, когда температура никак не желала сбиваться, мама жгла самодельные стеариновые свечи.

И пока свеча горела, ему, мальчишке, было спокойно, он знал мама рядом.

Мама, ушла, жена, так и не смогла стать частью его души. Так для тела, да и то по — молодости. Потом было много, тех с кем он был близок, без любви — искры, потухли, забылись.

Виделись с Варей, так звали это удивительное создание, редко.

Она работал в областной газете, часто была в командировках. Он позвал ее в свою пресс-службу. Отказалась.

Но он был, слишком опытен, чтобы не понять, он ей небезразличен.

Она любила читать все эти новомодные женские романы. Он в перерывах между принятием бюджета и подготовкой к отопительному сезону, читал то, что она рекомендовала. Читал ночами, в интернете на форумах читал отзывы, и теперь мог говорить с ней о любви, вроде о той книжной, а на самом деле о своей.

Он был прекрасным рассказчиком, повидал и пережил многое. И во власть он пришел не с «теплого местечка». В далекие теперь 90-е он ходил по краю и жизни, и закона.

Он стал бегать по утрам, вспомнил о молодости, проплывал в бассейне по километру за утро.

Он похудел, стал поджарым, спортивным. Даже купил байк. И катал любимую ночами.

Жена уехала к взрослым детям в далекую Америку. Ей, ли не знавшей его двадцать пять лет, не понять, что на этот раз все у мужа всерьез.

Варя принимала только цветы и конфеты, на его попытки подарить квартиру, или машину, укоризненно качала головой, и грозила разорвать отношения.

Потом сделал ей подарок: издал на свои деньги, и это было чистой правдой, ее книгу.

Передал первые десять экземпляров через курьера, и, приехав следом за ним в редакцию, полушутя попросил автограф.

Вся редакция охала, ахала и открыто завидовала.

А Варя недоверчиво заглядывала в глаза, потом вдруг неожиданно заплакала и при всех его обняла.

Все чаще ему хотелось остаться с любимой наедине. Девушке пришлось уйти из дома, снимать квартиру. Но его смелости хватило только на легкие поцелуи рук у двери подъезда.

И вот теперь эта поездка.

Что может знать этот провидец, о том одиночестве, что наступает, когда она не рядом?

Он, конечно, поговорит о ней с этим «старцем». Пусть назначит цену, но пусть скажет ей: «Он твоя судьба, аминь».

Владимир Иванович пошел в монастырь, отстоял службу, подарил редкую икону, увидел как засуетились вся черная братия.

— Вы можете остаться, к вечеру над озером туман, вертолетом не безопасно.

— Спасибо, у меня там жена. Мне бы отче с провидцем встретиться.

— Все сплетни, ну вы же умный человек, Владимир Иванович.

— А я вот хотел помощь оказать стройматериалами, кровля, да и плитку облицовочную. Есть в бюджете деньги, слава богу, — прибавил он, внутренне смеясь.

— Был такой, правда, но по весне чуть не утонул от разлива и от того умом тронулся, где то в лесу обитает. Уже месяца два не выходил к братии. Вот истинный крест. А доброе дело — оно всегда зачтется.

Архимандрит вздохнул, и, благословив, удалился в трапезную.

Оттуда вынесли круглые буханки хлеба, шерстяные одеяла, и кастрюлю, от которой шел горячий рыбный дух.

Он покидал монастырь разочарованным. Он был атеист. По факту рождения и жизненного опыта, вера его была в себя, и ни в кого более.

Варя с удовольствием ела уху, и котлеты из сома, все было на пару, наисвежайшим. Охрана, смеясь пожалела, что не взяли водки, а монахи, жадины, не прислали.

Над озером действительно сгущался туман. На берегу была привязана лодка, ребята наломали еловых веток, сверху укрыли пледом, и получилось очень даже мягкое ложе.

Они легли рядом. «Первое наше ложе», — удивительно радостно успел подумать Владимир Иванович, и, обняв Варю, уснул, как в детстве — мгновенно и сладко.

Проснулся от того что девушка стала вставать.

Открыл глаза, туман был непроглядный.

— Смотри, Володя, — она вытянула руку куда — то кверху. Руку поглотил туман.

Он посмотрел на часы, пять утра.

Надо было перебираться на берег. Он помог ей и шутливо подтолкнул к невидимым в молочном воздухе кустам: «Мальчики налево, девочки направо».

— Варя, только недалеко, — успел сказать он перед тем, как девушка растворилась, словно и не было ее. Он смело шагнул в туман.

— Есть, кто? Поберегись, — сказал, и стал расстегивать брюки.

Туман потихоньку оседал на траву, он уже успел спуститься к озеру и умыться, Вари не было. Туман поглощал все звуки. Словно и не лес кругом, не пели птицы, охранники двигалась бесшумно, как тени.

— Варя, — позвал Владимир Иванович, и еще громче. — ВАРЯ!

Тишина. Он увидел очертания лодки и поспешил туда, охрана включила фонарики на сотках. Вари не было, они обшарили кусты, и только чудом один из ребят увидел слегка примятую траву. След, есть след! — крикнул он остальным. Трава тяжелая от тумана, вставала нехотя, это и дало возможность увидеть дорожку.