Иван Катавасов - Коромысло Дьявола

• Название: Коромысло Дьявола
• Автор: Иван Катавасов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Религиозная сайнс фэнтези для верующих и не очень верующих в XXI веке от нашей христианской эры. Православная фэнтези только для взрослых. Воинствующая религия против магии и колдовства в наше время. Шестикнижие инквизитора повествует о духовно-рыцарском ордене, противостоящем злонамеренной магии. Только для взрослых. А также для верующих и не очень верующих.

---

Странные скрежещущие звуки отнюдь не исходили от девицы в одутловатых трусах. Лиловая задница, путаясь руками в двух жидких сиськах, до краев переполнивших бюстгальтер третьего номера, громко сопела, вполголоса чертыхалась и ковырялась в безразмерной дамско-хозяйственной сумке.

«Ну чего ты там, дура, копаешься. Пора бы и найти. Ищите и обрящете!» — Филипп в молчаливой ярости обрушил на объемистые лиловые ягодицы евангельскую цитату. И, о чудо! Противный хруст в ушах и скрежет тут же прекратились.

Носительница блекло-лилового неприличия тоже облегченно вздохнула и в подъеме с разгибом присосалась к литровой бутылке с теплым, едва ли прохладительным напитком. Опорожнив до дна пластиковый сосуд, она швырнула его оземь, уже без всяких мучений вынула из сумки косметичку и принялась умиротворенно поправлять расплывшийся макияж.

Филипп оглянулся назад. Дверь, фонарь снова находились на своих приличествующих местах, зримо и ощутимо, никуда не собираясь исчезать, пропадать. Они были не менее реальны, чем изобильно потеющая девица, всем телом расстающаяся с только что поглощенной патентованной жидкостью. Причем призванной не утолять, а возбуждать жажду у доверчивой публики, внимающей врачам-шарлатанам, рекламно настаивающим на обильном сладком питье в жаркое летнее время.

«Блаженны алчущие», — в духе евангелиста Луки благословил Филипп Ирнеев всех, кому неизвестны правила здорового образа жизни. И его призрачная тень удовлетворенно направилась вниз по проспекту на Круглую площадь к местному фаллическому символу-памятнику былых военных побед.

Никто его не замечал; он же видел всё и вся.

По пути Филипп взглянул на башенные часы и несколько оторопел. Коль скоро им верить, то из кофейни он вышел раньше, чем в нее зашел. Точность хода допотопного механизма подтвердила и микропроцессорная начинка его смартфона.

Умному телефону нельзя не поверить, поскольку его точное время синхронизировано с сервером оператора мобильной связи. Глюки, конечно, возможны, но не до такой же степени, чтобы минута в минуту совпадать с этими вот уличными курантами без музыки.

Приписывать непонятное явление внезапному сумасшествию Филипп Ирнеев не стал. К вульгарным материалистам он не принадлежал. А дискретность и нелинейность времени допускал, как вероятные атрибуты и свойства данного четвертого измерения, существующего в нашей Вселенной наряду с длиной, широтой и высотой.

Допустим, вероятность нарушения линейности времени ничтожно мала. Но Филипп надменно считал себя настолько необычным человеком, что его в общем-то мало удивило случившееся. Он всего лишь пожал плечами:

«Скажите на милость, бином Ньютона! Почему бы со мной не приключиться пространственно-временной флуктуации? Кстати, об этом исчезающие дверь и фонарь однозначно говорят.

Оченно жаль, что никому не рассказать. Скажут: с ума съехал, сочиняет невместно или врет, как Лыч по телевизору.

Даже мелкий Ванька не поверит. Подумает: новый-де учительский подходец эдак в учебно-образовательных целях».

Дав себе обещание впоследствии внимательно присмотреться к невероятной кофейне (а ну как повторится феномен со временем?) Филипп, обгоняя прохожих, сбежал по ступенькам в подземный переход на Круглой площади.

Время от времени здесь в подземелье играла на виолончели девочка из консерватории — последнего вуза Дожинска, покамест не переименованного в музыкальный университет или в симфоническую академию.

В знак добрых студенческих традиций Филипп непременно клал в футляр маленькой виолончелистки денежку в эквиваленте бутылки хорошего импортного пива. Хотя долго не стоял и не слушал.

На сей раз на месте миниатюрной девушки с виолончелью обустроился брюхоногий мордатый бомжара — профессиональный собиратель подаяний сердобольных сограждан. По внешнему облику чистый, точнее, грязный хиппи-пенсионер. Длинные поганые волосья, хайратник, мухортая бородища, ей в тон засаленные до коричневатости когда-то голубые джинсы, растерзанные кроссовки, бесформенная рыже-черная футболка до колен с полустертым желтым текстом и не пойми каким рисунком.

Зато художественно исполненный рекламный плакат над головой ушлого проходимца призывает и зазывает:

«Товарищи и господа, окажите материальную помощь жертве империализма США и бывшему помощнику конгрессмена американского штата Орегон».

Надо сказать, пройдоха ловко воспользовался нынешней посконной и портяночной американофобией. Конъюнктурщику подавали и жертвовали хоть и мелко, но часто в мятую ковбойскую шляпу. Однако непосредственных политбесед с пострадавшим от империалистов ковбоем никто из доброхотов, ненавидящих Америку, не вел.

Жертва проклятого американского прошлого устроилась со всеми удобствами. Прохиндей изображал из себя паралитика и восседал в расшатанном инвалидном кресле с велосипедными колесами, управляемыми посредством рычагов.

Чем-то сей агрегат («каретками-рычагами, что ли?») напомнил Филиппу антикварную пишущую машинку «Мерседес» — гордость дядюшкиной коллекции технических раритетов начала прошлого века.

Сам дядя Гена в шутку уверял, как бишь эту машинку самолично изготовили в собственной мастерской Даймлер и Бенц. Эдак до того, как заняться автомобильным бизнесом.

«Возможно, два мастеровитых немца также занимались производством инвалидных колясок, надо бы приглядеться», — задумался Филипп, подойдя поближе к нищему из богатой Америки.

И сию же секунду горько пожалел о своей опрометчивости. Ой, как густо на него пахнуло невообразимым зловонием! Как если бы он забрел в проход между забором мясокомбината и запретной зоной птицефабрики.

То-то от побирушки тотально как один подающие американофобы с неоскудевающей рукой шустро-шустро отбегали прочь-прочь.

Тем не менее Филипп неожиданно остался на месте и даже придвинулся поближе на пару шагов. Дивная штука, но побок с американским шаромыжником скверных запахов вроде бы нет и в помине.

Напротив, Филиппа вновь посетило знакомое чувство, точно все это уже было. Пусть раньше — «ни Боже мой!» — ни вот эту двухколесную коляску, ни этого хиппующего бомжа он никогда в жизни не встречал.

— Вижу вы, мистер прохожий, не собираетесь мне подавать на американскую бедность, — с хорошим гарвардским прононсом попрошайка внезапно обратился по-английски к Филиппу.

Ирнеев в дежавю от неожиданности, от этакого изысканно-ироничного «american poverty» чуть не вздрогнул. Он никак не думал, что прощелыга сумеет засечь его незримое присутствие.

Помолчав, проницательный собеседник сделал ему предложение, перейдя на чистейший русский язык и по-московски упирая на согласные звуки:

— Не соглашаетесь давать, тогда возьмите у меня выигрышный лотерейный купон, молодой человек прохожий. Отдам недорого, по нарицательной стоимости.

Слово «нарицательная» Филиппа окончательно сразило, и он сомнамбулически купил у прохвоста лотерейный билет.

«Как под гипнозом тебе…»

Опомнился Филипп уже в парке по дороге к апартаментам босса. Наскоро ощупал карманы, портмоне, сумку, мобильник — часом не пропало ли чего? Остановился, присел на лавочку и пересчитал деньги.

«Бабки в целости, тут и лотерейный билет. Наверняка фуфельный….

Вот так мазурики людей охмуряют. Заморочат штукари тебе башку Ї и денежки тю-тю.

А этому, верняк, слабо стало стибрить мой лопатник. Да и не подходил я к нему очень близко», — не без жаргона отрезюмировал новую и тоже чисто случайную встречу Филипп Ирнеев.

В расстроенных чувствах Филипп не сразу обратил внимание на девушку, проходившую мимо по парковой аллее. Но сию же минуту подхватился. Такой случай, кадр и такую стать никак невозможно упустить из виду.

Здесь нельзя не выделить с абзацного отступа и пробельной строки, почему осматривать особ женского пола на предмет вот бы познакомиться и так далее по секс-обстановке Филипп Ирнеев начинал снизу вверх. Ведь он никогда не позволял себе взирать на женщин свысока.

Сначала лодыжки, колени, бедра, талия… Если рассматриваемая претендентка выдерживала первый этап отбора, осмотру подвергались руки, лицо, прическа, грудь… Они тоже должны соответствовать прекрасной половине дамского туловища. При должном сексапильном сочетании дамских верхов и низов Филипп приступал к немедленным и результативным действиям.

Куда бы ни смотреть, однако же, до того следовало бы самому перейти в режим открытого предложения, как его именовал дамский угодник Филипп Ирнеев.

Не вставая, он крутанул на безымянном пальце фамильный перстень бриллиантом вверх — наследие и талисман от покойного деда. Пригодятся ювелирные караты, когда придется прижимать руки к груди в молитвенном жесте: о, сеньорита, я вас умоляю, сжальтесь… К дедовскому перстню в пандан идет платиновая цепочка. Наружу ее из-под кремовой рубашки. Сумку из-за спины на бедро. Не рыцарская шпага в ножнах, но сойдет, если ремешок из змеиной кожи заменяет перевязь-портупею.