Иван Катавасов - Ярмо Господне

• Название: Ярмо Господне
• Автор: Иван Катавасов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Продолжение Шестикнижия инквизитора повествует о духовно-рыцарском ордене, противостоящем злонамеренной магии. Только для взрослых.

Религиозная сайнс фэнтези для верующих и не очень верующих в XXI веке от нашей христианской эры.

Насколько по содержанию, настолько и по форме, роман «Ярмо Господне» соотносится с «Коромыслом Дьявола», поэтому авторское предупреждение благосклонным читателям остается в силе и в неизменности.

Если кому-нибудь когда-нибудь придет в голову, будто бы ваш автор хоть как-то разделяет политические, натурфилософские и религиозные воззрения своих персонажей, значит, кто-то из нас в чем-то заблуждается. Совсем уж безысходно обманется тот, кто разглядит в этом повествовании что-либо физическое вместо метафизического.

---

Той же ситуативной репертуарной социализации подвержены и сегодняшние масс-коммуникативные требования к эталонам мужской и женской либидозности, невзирая на фенотипическую вариативность человеческих особей. Так, в XX веке пышная женская грудь предстала таким же эротическим общераспространенным символом как фетишизация фаллоса и ктеиса в античности.

В определенной степени актуальное массовое сознание восприняло антропологические трансформации как социальную норму, которой следует придерживаться в поисках полового партнера. Среди них не последнюю роль играют анатомические стандарты фигуры как мужчин, так и женщин.

Среди всего прочего, я отлично припоминаю те времена, когда вошли в усредненные биологические нормативы прогрессивное уменьшение размеров желудка, печени, сокращение длины тонкого и толстого кишечника. Иначе говоря, для преобладающего большинства нормально сложенных женщин стало в порядке вещей иметь подтянутый живот и тонкую талию.

Тогда корпулентные дамы, не адекватные соматическому модельному эталону, принялись болезненно затягивать торс в жесткие корсеты, несмотря на фенотипическую конституцию, им доставшуюся с древнейших времен.

К тому времени, а именно к середине XVIII века, женские ягодицы, живот, поясница перестали быть физиологическим депо для резервных жировых отложений на случай голода, недоедания, субалиментации во время беременности, как оно было стандартом в примитивной древности. Последним натуральным обстоятельством во многом объясняются, на наш ретроспективный взгляд, образцовые гипертрофированные зады и чресла античных красоток в мраморе или жирная мясная масляная живопись псевдо-Возрождения.

Поэтому в викторианскую эпоху чопорные молодые англичанки, немыслимо изгибаясь, старались ходить так, чтобы, не дай Бог, у них не выделялись под платьем ягодицы, если мода на безразмерные фижмы, кринолины, турнюры безвозвратно канула в Лету…

Сравните-ка тех носительниц корсетов с нынешними дамами и девицами, синхронично посещающими церковную службу в брючных костюмах, в шароварах, в лосинах, в обтягивающих джинсах без малейшего стеснения…

«То-то наша Манька при Патрике всегда без штанов, то бишь в юбке или в платье… или с голым задом… Вон скромненько, целомудренно сидит, млеет, внемлет наставнику…

Настя как присела на краешек кресла, стройно выпрямившись, будто в корсете, так и не теряет осанки вкупе с достоинством. Бедра вместе, ручки на коленках, только лодыжки скрестила скромница наша в ажурных колготках, сравнимая с юной леди из викторианского периода…»

— …О сравнительных диахронических показателях силы и выносливости покуда судить не берусь, леди и джентльмены, — научно и эмпирически аргументировал биологическую прогрессивную эволюцию человека разумного доктор Патрик Суончер. — К примеру, физиологические реконструкции мускулатуры мумий египетских воинов и костяков античных атлетов в моих исследованиях не совсем точны, отличаясь широким диапазоном неустойчивых параметров и погрешностей. Вы понимаете: рост, вес, мышечная сила — отнюдь не все в вооруженной схватке, в реальном состязании или на поединке врукопашную.

Но вот, — в чем я полностью уверен и подтвердил это путем компьютерного моделирования, — миссис Нэнси с ее скелетным ростом, мышечной массой, начальной боевой подготовкой реально могла бы стать победительницей на рыцарском турнире где-нибудь в XII–XIII веках от Рождества Христова. На моей виртуальной модели она тупым турнирным копьем легко вышибает из седла симуляцию короля Фридриха I Барбароссы. Точнее, одного за другим многих воинов его комплекции и боевой тренированности. Притом, не прибегая к дивинациям, в чисто секулярной ипостаси.

Не правда ли, барон Руперт?

— Я был бы рад превознести подобным романтическим образом, в красивом вымысле, грациознейшую воительницу кавалерственную даму Анастасию, Ї соорудил для Насти неуклюжий германский комплимент барон Ирлихт фон Коринт. Ї Но ее реальные физические возможности не более чем заурядный факт диахронического постижения боевых искусств.

Для вас, гнедиге фрау Анастасия, средневековые железные болваны — посильный противник. Натурально, если играть по правилам тогдашних турниров у рыцарей-секуляров.

— В здравом прекрасном теле живет и здравствует разумная душа, тысячу сто лет тому назад провозгласили отцы-основатели гильдии арматоров, — Патрик Суончер вернулся на круги своя в дидактической рацее, какой на время обернулась дискуссия о разногласиях между техногностиками и ноогностиками. — С тех пор арматорский девиз основательно подзабыли, особенно после появления института орденских прецепторов, не так ли, сэр Пол?

«Ага, неужто наш диспут обещает возобновиться? Аты-баты шли дебаты…»

— Специализация и универсализация суть аверс и реверс одной монеты, мой дорогой коллега, если учитывать прогресс в наставничестве, образовании и обучении, — обходительно ответил Павел Булавин, давая понять, что не прочь подискутировать, лишь только его досточтимый оппонент закончит запланированный урок…

Немного послушав рассуждения Патрика Суончера об истории арматорства, Филипп вышел на кухню вслед за Рупертом.

«Так-так-так… наши гости разъезжаются…»

Вероника и Руперт принялись раскланиваться, прощаясь с Филиппом и Анфисой, договариваясь, как и где продолжить совместные пасхальные празднества. «Почему бы и не посетить барона и баронессу фон Коринт в фамильном замке?»

К тому времени сэр Патрик Суончер, благожелательно улыбаясь, попросил дам-неофитов Марию и Анастасию быть непринужденнее, не забывая об осанке и достоинстве молодых леди.

Настя и Мария чинно, но без промедления, двинулись в коридор. Плотно притворив за собой дверь, Мария с наслаждением закурила и на выдохе сладостно потянулась. Тем временем Настя встала на руки, прошла несколько шагов, медленно согнула корпус, опустила носки туфелек и начала отжиматься от пола.

— Машка, половая жизнь для здоровья полезней, физиологически. В жесть бросай дымом травиться. С концами. Не то Патрик тебе пост и воздержание устроит.

— Так точно, ректально выйдет и не войдет со смазкой и лаской. Хотя я от него все что угодно вынесу и курить вагинально брошу, может, со следующей недели…

Конгенитально, Настена! Голой вульвой клянусь, прямо с понедельника, Пресвятая Дева поможет.

— Неделя в Америке с воскресенья начинается…

После куртуазных проводов Вероники с Рупертом в спальне Настя прыгнула к Филиппу на колени и взялась жарко шептать ему на ухо:

— Фил! я их люблю, всех-всех! наших рыцарей и дам, но тебя больше всего!

Когда мы их проводим, ты ведь правда будешь любить меня нежно и близко? Можно в мою комнатку-убежище заглянуть ненадолго. Мне скоро будет нельзя, сам понимаешь, женское нездоровье, и все такое…

— Дщерь Евина с пещерой зело грешной и паки отверстой.

— Эт-то точно. Патрик сказал: вагина у меня прогрессивно длиннее Манькиной на полтора сантиметра. И талия у меня тоньше, и грудь больше, соски крупнее…

— Считай уговорила, улестила, соблазнила собственного мужа. Зайдем к тебе в асилум, грешница вагинальная. Мыслю, благословясь, вернемся через полчаса в линейном реал-тайме…

…Пошли, соблазнительница. О том о сем, об эволюционном прогрессе послушаем, за благочинием присмотрим, моя дама-неофит Анастасия.

— Да, мой рыцарь. Неофитка Настя вас слушается и беспрекословно повинуется.

— Ты еще скажи, что я твой повелитель.

— А как же, мой повелитель! И я, и Манька, и Анфиса, и Ника тебе бесперечь повинуемся. Потому что мы — твои любимые женщины, о повелитель. Каждая по-особому, и каждой — свое, особое. Но мне больше…

— Это, как посмотреть…

В гостиной Филипп с Настей увидали и услыхали жаркую схватку между Павлом Булавиным и Патриком Суончером. Само собою осмотрительно, она проходила словесно, вежливо, без сверхрациональных доводов орденских рыцарей или рационализма стародавних французских королей, громом артиллерии ультимативно убеждавших противников в своей правоте.

Все же было нечто сходное с театром военных действий и не похожее на обычную невозмутимость лорда Патрика, когда он язвительно и раскатисто громыхнул:

— Нет и тысячу раз нет, дражайший сэр Пол!!! Ваш довод: творение не выше творца грешит катафатичностью, взятой в ложной аналогии!

Вспомните бездну, разделяющую прилежащие поколения, разрыв между отцами и детьми!

— Это результат вульгарной социализации, мой дорогой сэр Патрик! Но отнюдь не имманентных отношений производителя-творца с продукцией его собственного изготовления.

По моему убеждению, ученик не выше учителя, каким бы эктометрическим трюизмом вам ни представлялся этот евангельский логий…