Борис Пастернак - Чрез лихолетие эпохи… Письма 1922–1936 годов

• Название: Чрез лихолетие эпохи… Письма 1922–1936 годов
• Автор: Борис Пастернак
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-097267-8

Письма Марины Цветаевой и Бориса Пастернака – это настоящий роман о творчестве и любви двух современников, равных по силе таланта и поэтического голоса. Они познакомились в послереволюционной Москве, но по-настоящему открыли друг друга лишь в 1922 году, когда Цветаева была уже в эмиграции, и письма на протяжении многих лет заменяли им живое общение. Десятки их стихотворений и поэм появились во многом благодаря этому удивительному разговору, который помогал каждому из них преодолевать «лихолетие эпохи».

Собранные вместе, письма напоминают музыкальное произведение, мелодия и тональность которого меняется в зависимости от переживаний его исполнителей. Это песня на два голоса. Услышав ее однажды, уже невозможно забыть, как невозможно вновь и вновь не возвращаться к ней, в мир ее мыслей, эмоций и свидетельств о своем времени.

---

О «Ремесле». Вчера, только что получив Ваше письмо, Вам его выслала, – свой экземпляр, пробный, немножко замурзанный, простите, другого не было. Очень хочу, чтобы Вы мне написали о «Переулочках», что́ встает? Фабула (связь) ни до кого не доходит, – только до одного дошла: Чаброва, кому и посвятила, но у него дважды было воспаление мозга! Для меня вещь ясна, как день, всё сказано. Другие слышат только шумы, и это для меня оскорбительно. Это, пожалуй, моя любимая вещь, написанная, мне важно и нужно знать, как – Вам. Доходят ли все три царства и последний соблазн? Ясна ли грубая бытовая развязка?

Одной моей вещи Вы еще не знаете. «Мо́лодца». Жила ею от Вас (осени) до Вас же (февраля). Прочтя ее, Вы может быть многое уясните. Это лютая вещь, никак не могла расстаться. Еще из просьб: присылайте стихи, это мне такое же освобождение, как собственные. Живописуйте быт, где живете и пишете, Москву, воздух, себя в пространстве. Это мне важно, я могу устать (от счастья!) думать в «никуда». – Фонарей и улиц много! – Когда мне дорог человек, мне дорога вся его жизнь, самый нищенский быт – драгоценен! И формулой: Ваш быт мне дороже чужого бытия!

Вчера вечером (я еще не распечатывала Вашего письма, в руке держала), вопль моей дочери: – «Марина, Марина, идите!» (я мысленно: небо или собака?) Выхожу. Вытянутой рукой указывает. Пол-неба, Пастернак, в крыле, крыло в пол-неба, – невиданное! Слов таких нет для цвета! Свет, ставший цветом! И мчит, запахнув пол-неба. И я, в упор: «Крыло Вашего отъезда!»

Такими знаками и приметами буду жить.

* * *

Посылаю стихи «Эмигрант». Хочу, чтобы прочли их еще в Берлине. Остальные (от первого до последнего) будут в письме которое высылаю следом. Их, – это моя нежная и настойчивая просьба, – Вы прочтете только в вагоне, когда поезд тронется.

* * *

Если будут очень ругать за «белогвардейщину» в Москве, – не огорчайтесь. Это мой крест. Добровольный. С Вами я вне.

Последние слова: будьте живы, больше мне ничего не нужно.

М.Ц.

– Оставьте адрес. —

Приложение Стихи к вам:

1 Гора

Не надо ее окликать:
Ей отдых – что воздух. Ей зов
Твой – раною по рукоять.
До самых органных низов

Встревожена, в самую грудь
Пробужена, бойся, с высот
Своих сталактитовых (– будь!)
Пожалуй – органом вспоет.

А справишься? Сталь и базальт —
Гора, но лавиной в лазурь
На твой серафический альт
Вспоет – полногласием бурь.

– И сбудется! – Бойся! – Из ста
На сотый срываются… – Чу!
На оклик гортанный певца
Органною бурею мщу!

7 нов. февраля 1923 г.

2

Нет, правды не оспаривай!
Меж кафедральных Альп
То бьется о розариум
Неоперенный альт.

Девичий и мальчишеский:
На самом рубеже.
Единственный из тысячи —
И сорванный уже.

В само́м истоке суженный:
Растворены вотще
Сто и одна жемчужина
В голосовом луче.

Пой, пой, – миры поклонятся!
Но Регент: «Голос тот
Над кровною покойницей:
Над Музою поет!

Я в голосах мальчишеских
Знаток…» – и в прах и в кровь,
Снопом лучей рассыпавшись
О гробовой покров.

Нет, сказок не насказывай:
Не радужная хрупь:
Кантатой Метастазовой
Растерзанная грудь.

Клянусь дарами Божьими:
Своей душой живой! —
Что всех высот дороже мне
Твой срыв голосовой!

8 нов. февраля

3 Эмигрант

Здесь, меж вами: домами, деньгами, дымами,
Дамами, Думами,
Не слюбившись с Вами, не сбившись с вами
Неким —
Шуманом пронося под полой весну:
Выше! и́з виду!
Соловьиным тремоло на весу —
Некий – избранный.
Боязливейший, ибо взяв на дыб —
Ноги лижете!
Заблудившийся между грыж и глыб
Бог в блудилище!

Лишний! Вышний! Выходец! Вызов! Ввысь
Не отвыкший… Виселиц
Не принявший… В рвани валют и виз
Веги – выходец.

9 нов. февраля

(NB! После «неким» – задержка дыхания – и: Шу́маном.)

4

Выше! Выше! Лови – летчицу!
Не спросившись лозы отческой —
Нереидою по – лощется,
Нереидою в ла – зурь!

Лира! Лира! Хвалынь синяя!
Полыхание крыл в скинии!
Над мотыками и́ спинами
Полыхание двух бурь!
Муза! Муза! Да как смеешь ты?
Только узел фаты веющей!
Или ветер страниц – шелестом
О страницы – и смыв, взмыл…

И покамест – счета – кипами,
И покамест – сердца – хрипами
Закипание – до – кипени
Двух вспененных – крепись! – крыл.

Так, над вашей игрой крупною,
(Между трупами – и́ – куклами!)
Не общупана, не́ куплена,
Полыхая и пля – ша —

Шестикрылая, ра – душная,
Между мнимыми – ниц! – сущая,
Не задушена вашими тушами
Ду – ша!

10 нов. февраля

5

Из недр – и на ветвь… рысями!
Из недр – и на ветр… свистами!

Гусиным пером писаны?
Да это ж стрела скифская!

Крутого крыла грифова
Последняя зга – Скифия!

Сосед, не спеши! Нечего
Спешить, коли час – тысячный…
Разменной стрелой встречною
Когда-нибудь там – спишемся…

Вели – кая – и – тихая
Меж мной и тобой – Скифия…
И спи, молодой, смутный мой
Сириец, стрелу смертную
Кимвалами и лютнями
Глуша…
             Не ушам смертного

(Единожды в век слышимый)
Эпический бег – Скифии!

11 нов. февраля

6 Колыбельная

Как по синей по степи́
Да из звездного ковша
Да на лоб тебе да…
                          – Спи,
Синь подушками глуша.

Дыши да не дунь,
Гляди да не глянь.
Волынь-криволунь,
Хвалынь-колывань.

Как по льстивой по трости́,
Ро́сным бисером плеща,
Заработают персты…
(Шаг – подушками глуша:)

Лежи – да не двинь,
Дрожи – да не грянь.
Волынь-перелынь,
Хвалынь-завирань.

Как из моря из Каспий —
ского – синего плаща,
Стрела свистнула да…
                                (спи,
Кровь – подушками глуша…)
Лови – да не тронь,
Тони – да не кань.
Волынь-перезвонь,
Хвалынь-целовань.

13 нов. февраля

7 Богиня Иштар

(Луны и Войны.
Ее, по словам Персов, чтили Скифы.)

От стрел и от чар,
От гнезд и от нор,
Богиня Иштар,
Храни мой шатер:

Братьев, сестер.

Руды моей вар,
Вражды моей чан,
Богиня Иштар,
Храни мой колчан…

(Взял меня – хан!)

Чтоб не́ жил кто стар
Чтоб не́ жил кто хвор
Богиня Иштар
Храни мой костер

(Пламень востер!)

Чтоб не́ жил кто стар
Чтоб не́ жил кто зол
Богиня Иштар
Храни мой котел

(Зарев и смол!)
Чтоб не́ жил – кто стар,
Чтоб нежил – кто юн!
Богиня Иштар
Стреми мой табун
В тридевять лун!

14 нов. февраля

8 Лютня

Лютня! Безумица! Каждый раз,
Царского беса вспугивая:
– «Перед Саулом-Царем кичась…»
(Да не струна ж – а судорога!)

Лютня! Ослушница! Каждый час,
Струны стрелой натягивая:
– «Перед Саулом-Царем кичась —
Не заиграться б с аггелами!»

Горе! Как рыбарь какой стою
Перед пустой жемчужницею.
Это же оловом соловью
Глотку залить… да хуже еще:

Это – бессмертную душу – в пах
Первому добру мо́лодцу…
Это – но хуже, чем в кровь и в прах:
Это – срываться с голосу!

И сорвалась же! – Иди, будь здрав,
Бедный Давид… – Есть пригороды!
Перед Саулом-Царем играв
С аггелами – не игрывала!

14 февраля

9 Азраил

I
От руки моей не взыгрывал,
На груди моей – не всплакивал…
Непреложней и незыблемей
Опрокинутого факела:

Над душой моей – в изглавии,
Над страдой моей – в изножии…
(От руки моей не вздрагивал, —
Не твоей рукой – низложена!)

Азраил! В ночах без месяца
И без звезд – дороги скошены.
В этот час тяжело-весящий
Я тебе не буду ношею…

Азраил! В ночах без выходов
И без звезд: личины сорваны!
В этот час тяжело-дышущий
Я тебе не буду прорвою…

А потом – перстом – как факелом
Напиши в рассветных серостях
О жене, что назвала тебя
Азраилом – вместо Эроса.

II
(последнее)
Оперением зим
Овевающий шаг наш валок —
Херувим
Марий годовалых!
В шестикнижие крыл
Окунающий лик как в воду —
Гавриил —
Жених безбородый!

И над трепетом жил,
И над лепетом уст виновных:
Азраил —
Последний любовник.

17 нов. февраля 1923 г.М.Ц.

Письмо 14