Коллектив авторов - Андрей Белый: автобиографизм и биографические практики

• Название: Андрей Белый: автобиографизм и биографические практики
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4469-0663-5

В книге собраны статьи, посвященные жизни и творчеству прозаика, поэта, философа и антропософа-мистика Андрея Белого (1880–1934). В них выявляются сложные, разветвленные, прямые и опосредованные связи между фактами биографии писателя, его духовными переживаниями и художественным планом его произведений. Особое внимание уделяется особенностям эзотерического пути Андрея Белого. Авторы сборника доказывают, что изучение автобиографизма и биографических практик – ключ к пониманию феномена Андрея Белого. Книга – результат совместной работы Института славистики Падуанского университета и «Мемориальной квартиры Андрея Белого» (отдела Государственного музея А. С. Пушкина).

---

Задачу своего времени как центральной фазы развития самосознающей души Белый видит в переходе к сознательному раскрытию духовных качеств самосознающей души. Способ такой работы Белый находит в эзотерических медитативных упражениях. Именно на такую работу направлены эзотерические упражнения самого Белого, основанные на антропософском пути ученичества. Иногда в ИССД Белый намекает на подоснову понятия самосознающей души в своем личном медитативном опыте. Например, в первой главе первой части ИССД он пишет о том, что строки Евангелий можно оживить в собственной жизни:

«<…> но Голос этот проверяем и в 20-м столетии фактом вглубления в Евангелия каждым; оттенки и смыслы просвечивают сквозь оттенки и смыслы пропорционально внутреннему сосредоточению, вниманию, углублению в себя; точно в себе самом открывается дверь и ты уходишь в нее, чтобы слышать Голос, в тебе раздающийся в совершенной свободе; и этот Твой Голос есть Голос же и из Евангелия; Евангелие[184] в таком вглублении – ключ, отпирающий дверь, как и сказано: “Я – дверь”;[185] оно – путь, высекающий бесконечность модуляций в тебе углубляемых истин, которые в тебе становятся как бы сперва второй жизнью; но эта жизнь расходящимися кругами все полней разливается в твоей жизни: в направлении от головы, к сердцу, к рукам, к ногам, становясь понятием, чувством, волей и их единством по-новому, в котором восстает новое “Я”, адекватное “Я” Иисуса, но как бы приходящее не из строк, а из недр тебя самого, как из-за тебя – к тебе самому».[186]

Описание того, как «вторая жизнь» «углубляемых истин» «разливается» по телу и изменяет соотношение «понятия, чувства, воли и их единство по-новому», восходит к медитативным упражнениям и переживаниям самого Белого, которые он не раз описывал в воспоминаниях, автобиографических записях и изображал в ряде рисунков и схем. Этот материал позволяет разъяснить характеристику «самосознающей души», определение которой укоренено в личном опыте Белого.

2. Андрей Белый и медитация

Интерес к медитативной работе у Белого возник еще в период знакомства с А. Р. Минцловой, желавшей привлечь поэта к созданию нового розенкрейцерского братства в 1908–1910 гг. Белый вспоминает, что проводил первые, «данные Минцловой» медитации в конце 1909 – начале 1910 гг., но их «скоро оставил».[187] По свидетельству Белого, в розенкрейцерской пропаганде Минцловой возникал образ «рыцаря» в полном «вооружении», обозначающий преображенного медитацией человека:

«События будущего апеллируют к возрождению нового розенкрейцерства, <…> нужно, чтобы в Москве, в Петербурге нашлись два лица, группирующих тех, кто себя свяжут братски, чтобы стать под знамена – духовного света; те лица духовными упражнениями подготовят себя; упражнения – вооружения: лба; это шлем; а другое – жизнь сердца: жизнь панциря; и есть – меч; есть наплечник (все разные упражнения); вооруженные рыцари образуют круг рыцарей <…> я же – призван помочь <…>».[188]

Метафоры духовного вооружения, перенятые Белым от Минцловой в контексте «нового розенкрейцерства», восходят к Посланиям апостола Павла.[189] Они часто встречаются как в мемуарных, так и философско-теоретических и даже художественных произведениях Белого. Их толкование в качестве определенных способностей, развитых «духовными упражнениями», основано на описании эзотерического пути посвящения у Р. Штейнера. Главную книгу Штейнера об эзотерической работе «Как достигнуть познания высших миров» Белый читал не позже 1908 г.[190]

В ИССД Белый интерпретирует высказывания апостола Павла о «духовном вооружении» в смысле качеств, приобретаемых благодаря определенным медитативным упражнениям. Эти «брони» должны способствовать не только контактам с духовным миром, но и защищать от враждебных демонических сил:[191]

«<…> опыт умирания во имя жизни и гнозис освобождения от умирания сформулирован гностиком-Павлом в шести правилах вооружения: “Шлем спасения возьмите”; “станьте в броню праведности”; “возьмите щит веры”; “и меч духовный, который есть слово Божие”; “станьте, препоясав чресла ваши истиною”, “обув ноги ваши в готовность благовествовать”;[192] облечение умом чела (шлем) есть как бы контроль мыслей в самопознании; облечение груди (панцирь) есть как бы равновесие; вооружение левой руки щитом, а правой мечом, сводимы к инициативе действия и к стремлению к положительному (“Меч, как Слово Божие”); человек вооружается с ног до головы в пути усилий, терпения, опыта; весь состав человека вводится в переплав; одно вовлекается в проработку многого; и это одно – нисхождение ума Христова в наш ум, а нашего ума – в сердце (для брони), откуда он промышляет – руки, ноги, чресла, самые внутренние органы, учась различать “составы” организма, которые – есть многое в одном, как и человек есть много личностей в одном, как и церковь есть много людей в одном, в Христе, как и Он – во всех».[193]

Вооружение «рыцаря» духа соотносится с так называемыми шестью «сопутствующими (медитации) упражнениями», рекомендованными эзотерическому ученику Рудольфом Штейнером.[194]

С 1912 г., когда Белый стал личным учеником Рудольфа Штейнера, у него начался период усиленной медитативной работы. Уже во время второго свидания с «Доктором» (так называли Штейнера в среде русских антропософов) Белый получил медитацию (20 июля в Мюнхене).[195] Он не только изучает эзотерические книги и слушает множество докладов Штейнера, но и делает упражнения и медитации под его прямым руководством. В личных консультациях рисование и записи со схемами, отображающими воспоминания о переживаниях при медитации, стали основной формой отчета перед «учителем». На некоторых рисунках сохранились комментарии, которые Белый записывал после обсуждения со Штейнером. Первый отчет «Доктору» Белый составил для четвертого свидания 31 июля 1912 г.:

«Отчет Доктору о своей работе; представил схему; изложил странное происшествие 29-ого июля. Доктор из моих чертежей дал мне задачу; прибавил к имеющейся медитации еще. Мюнхен».[196]

О духовных переживаниях конца 1912 – начала 1913 гг. Белый вспоминает:

«Январь этого года (как и декабрь предыдущего) стоит мне под знаком моих все усиливающихся медитаций и узнаний (внутренних); еще в ноябре, в Штутгарте я приготовил Штейнеру нечто вроде доклада, с рядом схем о моей внутренней работе и о тех медитациях, которые он мне дал; в Мюнхене я передал Штейнеру эту тетрадь <…> в декабре Штейнер вернул мне тетрадь с рядом указаний (было длительное свидание с ним); вместе с тем он переменил мне работу; новые медитации вызывали во мне ряд странных состояний сознаний <…>».[197]

С мая 1913 г. ему с Асей было позволено посещать так называемые «эзотерические уроки»,[198] однако «свидания с Доктором» стали реже, а после ноября 1914 г. больше не отмечаются.

Сначала медитации «идут интенсивней и интенсивней (новые, об ангелах, архангелах и началах)»:

«<…> период от октября 1913 года до появления в Дорнахе был для меня периодом сплошной медитации; я духовно видел то, что лежало выше меня; я чувствовал себя приподнятым над самим собою <…>».[199]

Но уже к концу 1913 г. и особенно к осени 1914 г. вместе с физическим здоровьем ухудшается и внутреннее состояние писателя. Белый переживает глубокий духовный кризис: «катастрофу пути» и «духовную смерть»,[200] в которой «зигзаг» все усиливающихся духовных взлетов и падений достигает своего апогея:

«Каждый взлет после падения был высшим взлетом; но каждое следующее падение было еще более ужасным; прямая линия развития стала зигзагообразной ; в результате роста диапазона падений и взлетов в душе стало оживать все более раздвоение <…>».[201]

Развитие кончилось «разрывом»[202] маленького (личностного) «я» и высшего духовного «Я»: «<…> и эта жизнь в жизни имела свое рождение, рост и смерть <…>».[203]

В ИССД образ зигзагообразной, а в другой проекции – спиралеобразной кривой, проходящей от рождения до смерти, знаменующей переход в новое измерение, становится основополагающим. Белый использует его при описании становления самосознающей души и в личной, и в исторической жизни.[204]

Во время Первой мировой войны Штейнер перестает давать эзотерические уроки и личные эзотерические консультации. Белый в этот период испытывает неудачи в медитативной жизни: светлые встречи с ангелами замещаются страшными демоническими наваждениями. После возвращения в Россию он продолжает медитативную работу и пользуется – хотя, наверное, реже – рисунками и схемами. Эти рисунки теперь уже не столько фиксируют медитативные переживания, сколько наглядно разъясняют ранее на опыте узнанное.[205]