Анатолий Рудой - Разум

• Название: Разум
• Автор: Анатолий Рудой
• Издательство: Кафедра
• Жанр: Публицистика
• Год: 2013
• ISBN: 978-966-2705-52-2

Сведения, приведшие к деградации, знаниями назвать нельзя. А без них куда несётся людская громада? Неужели нет персон, способных вскрыть трагедию и показать её неотвратимый оскал? Пора назвать вещи их именами. Эпоха лукавого слововорота дала необратимые следствия. На их устранение уйдёт больше средств, чем на получение надёжных данных о мире, если бы репрессивной науки не было вовсе. Планета ждёт: пригоден ли разум человечий для освоения объектов в их натуральном виде? Достанет ли ума понять пространство, сознание и бытиё? Создаст ли человечество выживательное мировоззрение?

В пору шабаша людоедского материализма и выплёскивания злобности за пределы планеты, обращение к разуму — это крайняя попытка образумить взбесившуюся популяцию. Какой иной оценки заслужили люди, впавшие в истерику паразитизма, завоевания, разрушения…?

---

Развитие Солнца на этом не только не прекратилось, а наоборот: ускорилось, ибо появились новые возможности. Но вслед за ускорением стали образовываться местные протестующие группы, претендующие на самостоятельность. По отношению к каждой из них уже само светило выступало в виде общей структуры и отторгало от себя протестантов, которых люди назвали планетами. Далее планеты отдаляли от себя драчливых умников, образуя спутники и так вглубь, пока стерпит рассудок. Всякая пылинка в мироздании связана непрерывной цепью участников совместного движения со всеми остальными малыми и большими персонами сущего.

Объединительно–разъединительная связь содержит в своей сути такое качество, как притяжение. Но, обладая только такой способностью, эта связь не могла бы отдалять тела, а без отдаления невозможно достижение равновесия зависимых объектов. В последнем предложении отдано дань механистическому толкованию устойчивости. Дескать, есть некоторые силы и для приведения их в заданное состояние надо всего лишь какую–то из них, или даже многие из них, изменить по модулю и аргументу, т. е. по размеру и направлению. И как только такое удастся, система успокоится, замрёт, станет стабильной, вечной. А как же развитие, которое есть самый неизбывный нарушитель равновесия? Тогда или равновесие в мёртвой системе, или отсутствие равновесия в живой! Но ни то, ни другое не пригодно, ибо система обязана быть и живой, и устойчивой. В рамках людского восприятия задачи она решения не имеет. Как же быть, ведь небесные тела демонстрируют наличие такого решения? В чём его особенность и сила?

Люди пока до ответа на данный вопрос не доросли! Суть ответа кроется в осознании себя. Если бы они уже осознавали себя, то они осознавали бы и собеседника, и соседа, и любое другое лицо, с которым возникли противоречия. Точно так же и все перечисленные интересанты, кроме самих себя, ещё осознавали бы другую сторону в разногласиях. После уяснения темы спора каждая сторона должна направить свои усилия на создание условий получения выгоды для оппонента, но в таком её варианте, чтобы она не превышала выгоду для себя. И когда паритет будет достигнут, взаимоотношения придут к равновесию, конфликт, вызванный развитием, окажется разрешённым, начнётся некоторый период ускоренного роста, и так до следующего мирного противостояния.

При теперешнем состоянии земной популяции такой сценарий примирения невозможен. Этому мешает отсутствие осознания себя. Осознанию препятствует материальная основа бытия и связанные с ней эксплуатация, накопительство и паразитизм, что объединяется в единую характеристику — примитивизм. Именно он, примитивизм, не позволит обеим сторонам соотнести свою и чужую выгоду так, что бы она действительно уравновесила притязания без вражды.

Но объекты солнечного семейства в своём развитии уже давно минули этап роста, который едва долает человечество. Они знают суть звёздно–планетных отношений, своё место и отведённую роль, потому строят связи согласно тем законам, которые по незнанию попирают люди. Более того, им ещё приходится защищаться от агрессивных чад и расходовать напрасно творческую потенцию.

Пусть, например, Солнцу понадобится сообщить нечто Земле. Оно не станет обращаться к её сознанию в силу запрета на прямые контакты. Оно изменит среду обитания Земли. Тогда планета, как индивидуальность, сама определит свою реакцию на новые условия бытия. И что бы она ни решила, её состояние станет очередным изменением окружающей среды, но уже по отношению к частям планеты, в том числе и к людям. Аналогичные связи у Земли с Луной и со всеми остальными объектами системы. Вот почему Луна, сильнее притягиваемая Солнцем, чем Землёй, не смещается в сторону светила, а остаётся в таком расположении, которое обеспечивает равную выгоду всем троим участникам семейства.

Познание особенностей этой выгоды связано с освоением такой категории мира, как сознание, с пониманием его смысла, особенностей, градаций и назначения. Люди к такому восприятию не готовы, но тупик роста и угроза вымирания, возможно, подтолкнут их к прозрению и к снятию с себя оков материализма. Доработка нынешнего типажа людей обойдётся легче возрождения из праха.

НАТУРАЛЬНЫЙ РЯД

Что обозначает термин один или единица? Может ли за этим словом скрываться то, чего нет, что не существует и не имеет бытия? Если нечто не проявило себя, то есть оно или нет его, но для данного наблюдателя оно скрыто, восприятие отсутствует и нет повода присвоить ему личную примету в виде наименования.

Значит, при наличии обозначения обязано быть обозначаемое. Пусть это будет вещь, предмет, объект, процесс, явление … Применяя к ним такую характеристику, как один, что же имеют в виду? Можно ли подозревать намёк на содержание упомянутого? Если бы это было так, то пришлось бы каждый раз конкретизировать: один слон, один муравей, одна песчинка. А что означает само по себе один–единица? Может это форма чего–то? Но тогда понятия строились бы по другому принципу: одна шарообразная планета, одна глыба произвольного вида, одна свисающая капля … Коль и такое не подходит, тогда возможно это указание на существующесть, на наличие того, что имеется, имелось или будет иметься? Но согласно закону, запрещающему одинаковость, всякое наполнение бытия непременно отличается от всего остального, что бы это ни было. А если предметы разные, то их нельзя назвать одним и тем же словом: один и всякий раз потребуется уточнение.

Если это не содержание, не форма, не наличие, то что же вкла- дывается в термин один? Вкладывается такая особенность объекта, которой у самого объекта попросту нет. Это предельное абстрагирование от реального качества. Термин один превращается в выдумку, фикцию, фетиш или пустышку. Образовалась ничья вещь, и с нею допустимы произвольные поступки. Например, если собрать кучу из единиц, то сразу же появляется интригующий повод выискать в ней какие–то закономерности. В своём воображении можно расположить многие безликие единицы на плоскости, плотно прижав одну к другой. Без промежутков получится унылое однообразие. Раздвинем единицы между собой: несколько веселей, но нет смысла. Однако же по умственному напряжению чувствуется приближение озарения. И точно! Вспыхнула догадка: объединить единицы укрупняющими и уменьшающими приказаниями. Точно так же, как впустили в жизнь произвольное понятие: единица, пойдём дальше по тропе удобства и призовём к фантастическому бытию процедуры сложить и отнять. Присвоим новорожденным символы плюс (+) и минус (–). Углубляться в определение этих знаков нет необходимости в связи с тем, что нет возможности. Действительно, чтобы их объяснить, нужно спуститься в понятии простоты на этаж ниже, но такого уровня не существует, ибо куда уже проще? Оставим освоение новизны на догадливость каждого, кто войдёт в исчисление. Хотя в тылу изобретения остались ямы–ловушки, но не до них сейчас: надо торопиться делать науку!

А поле открылось широкое. Поставим плюс между двумя единицами, получим завораживающий результат с названием два. И если этот плюс и далее приспособить с умом, то можно сконструировать и три, и четыре, и пять, и удивительное дело: новые фиговые объекты выпрыгивают из воображения, как из рога изобилия, и нет им конца. Особо одарённые провидцы, хотя и не сразу, но всё же заметили, что крайнего самого большого числа не существует, значит, последовательность убегает в бесконечность, поэтому решили в увековечивание своего труда назвать её числовым рдом. Только было свершили великое, как обнаружилось несоответствие важности события и его названия. Подумали всего несколько веков, и озарились умы: слово числовым заменили словом натуральный.

Хотя первый термин ближе к сути, поскольку в строке выстроились всё–таки числа, но нет в нём пряного запаха. То ли дело: натуральный. Несмотря на произвольность выдумки, дали ей отблеск естественности, дескать, так сама природа задумала, а мы, люди, только соответствуем ей. И как только человечество взвалило на себя тяжесть натурального ряда, на планете важнее проблемы не оказалось до сих пор. На него излилось больше изучательного усердия, чем на Библию. Блеск ума перешёл в сияние. А итог?

Пусть нужно к одному яблоку добавить ещё одно яблоко. Попросим математика рассказать о полученном результате. Математик вопрос не поймёт, отвечать откажется и поправит неучей, не способных правильно сформулировать просьбу. Он скажет: «Не рассказать о результате, а вычислить результат.» И со знанием дела откроет тайну исчисления: «Получится два!» Но давайте спросим знатока: «Что собой представляет это загадочное два?» Будет ли это, например, разнесение единичных объектов на какое–то удаление друг от друга и на какое именно, или достаточно окажется простого соприкосновения, тогда с какой силой, или, может, это полное совмещение, при котором один предмет проникает внутрь второго, тогда как оцениваются затраты по изменению их формы, кто удерживает результирующую конструкцию в окончательном виде, кто выполняет работу по манипулированию яблоками, чему она равна и как учитывается при получении ответа задачи …?