Георгий Захаров - Я - истребитель

• Название: Я - истребитель
• Автор: Георгий Захаров
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Современный читатель, вероятно, найдет излишними замечания о достоинствах и недостатках такого самолета, как И-3 или И-5. Молодые люди, очевидно, отчетливо представляют орбитальную космическую станцию, но не истребитель начала тридцатых годов. За какие-нибудь четыре десятилетия в авиации сменились эпохи, поколения, поэтому я охотно допускаю, что одно упоминание об истребителе И-3 наводит на мысль об ископаемом периоде. Однако же в 1933 году истребитель И-3, а чуть позднее И-5 находились на вооружении строевых летных частей и были современными по тому времени боевыми машинами. И мы, молодые летчики, гордились тем, что освоили самую передовую технику. Мы шли вровень с авиацией. Жили напряженно, в состоянии непрестанного опьянения своей силой, молодостью. Вчерашние безграмотные, голодные, оборванные дети победившего народа, мы достигли одного из всех мыслимых пределов - научились летать!

С таким редкостным настроением просыпался я каждое утро. Но вот однажды наступил день, когда я, в ту пору без двух минут командир звена, вновь почувствовал себя мальчишкой, школяром...

Я был тогда еще на курсах командиров звеньев.

Прекрасно помню тот воскресный день - ясный и теплый, несмотря на позднюю осень. Полетов в воскресенье у нас не было, и летчики гуляли по авиагородку, а самые закаленные все еще ходили на пляж. И вдруг раздался гул моторов. Гул шел от моря, постепенно нарастая: самолет (а может, их было много - судя по мощному гуду, их должно было быть много) явно приближался к летному полю нашей командирской школы. Летчики искали машину глазами, всех этот гул насторожил ни один из известных нам в ту пору самолетов не мог так гудеть.

И действительно, самолеты - их оказалось два - удивили своими непривычными очертаниями. Подобных машин я раньше никогда не видел и даже не слышал о том, что такие есть, Я знал бипланы с двигателем водяного охлаждения - они были остроносые и имели обтекаемую, сигарообразную, форму фюзеляжа. Эти же два самолета были с тупыми, словно обрубленными, носами, но во всем остальном сильно различались между собой. Один из них все-таки отвечал нашему привычному представлению о самолете: это был биплан, отчетливо просматривались две пары крыльев, шасси. Но другой! Другой поражал воображение: это вообще был какой-то летающий снаряд - одна пара крыльев и... никаких колес! Когда он шел на тебя в лоб со снижением, пара крыльев превращалась в два едва заметных штриха и казалось, что мчится метеор. Два крыла вместо четырех - еще куда ни шло, подумал я тогда. Но как этот "метеор" сядет без шасси?!

После пилотажа над аэродромом самолеты пошли на посадку. Мы кинулись смотреть, как же он будет садиться. К вашему удивлению, после третьего разворота под самолетом появилось шасси, и он благополучно приземлился. Самолетам показали, куда рулить к ангару, и быстро их спрятали: рассмотреть новые машины нам не дали. Я только узнал, что биплан - это И-15. За характерный излом верхнее крыло его уже назвали "чайка". А другой самолет моноплан с убирающимся шасси -это И-16.

Таких машин никто из нас до того дня не видел вообще. Фамилии летчиков нам объявили. И-15 пилотировал Владимир Коккинаки (брат Кости Коккинаки, который передо мной окончил Сталинградскую авиашколу). Фамилию второго летчика, который летал на И-16, я слышал впервые: Валерий Чкалов.

В авиагородке после посадки истребителей только и разговоров было что об этих машинах. Интерес к ним был так велик, что уже на следующий день командование школы устроило встречу слушателей с пилотами. Летчики-испытатели Валерий Чкалов и Владимир Коккинаки очень подробно рассказали нам об особенностях новых самолетов и долго потом отвечали на самые разные вопросы. Особенно заинтересовал всех И-16. Для меня эта встреча, казалось, стала какой-то вехой, от которой я начал отсчет своего пути, Я увидел, как можно летать...

А мы какое-то время продолжали еще работать на И-5. Разговоры о новой технике поутихли, и как же все удивились, когда машины, поразившие наше воображение, запустили в серийное производство. Ведь года не прошло!..

Однако дело обстояло именно так. Истребители И-15 в начале мая тридцать шестого года уже были на нашем аэродроме.

Помнится, эскадрилья в полном составе прибыла в Москву для участия в Первомайском параде. Там мы узнали, что над столицей нам лететь предстоит на новых машинах. Месяц жили под Москвой, беспрерывно тренировались, отрабатывали парадный строй. Мы должны были продемонстрировать безукоризненную слетанность.

И парад удался на славу. Впервые над столицей прошли сотни самолетов новых типов. Это были истребители И-15, И-16, бомбардировщики СБ.

С воздуха праздничной Москвы мы не видели. Возможности посмотреть на город просто не представилось: строй наш был чрезвычайно плотный, и все внимание невольно сосредоточивалось на том, чтобы выдержать свое место в этом строю. Каждый видел только ведущего, а шли поэскадрильно, крыло в крыло. Во главе огромного клина летел летчик-истребитель Петр Пумпур, большой мастер летного дела.

2 мая всех участников парада построили на Центральном аэродроме. Вскоре на летное поле въехали одна за другой несколько легковых машин. Это прибыли Сталин, Ворошилов, Орджоникидзе, Тухачевский, другие выдающиеся государственные деятели и военачальники. Прямо на аэродроме и состоялась беседа руководителей партии и правительства с участниками парада.

Летчики нашей эскадрильи с похвалой отзывались о самолете И-15. Истребитель оказался на редкость прост в управлении, очень маневренный. Мотор на нем стоял сильный, и чувствовалось, что машина обладает многими, еще неизвестными нам возможностями.

Летчики, получившие И-16 и СБ, не меньше нас были довольны своими машинами. Как показал опыт нескольких последовавших за этим лет, бомбардировщик СБ в ту пору не имел себе равных среди своего класса бомбардировщиков, а истребитель И-15 был безусловно лучшим среди всех существовавших истребителей-бипланов. Через несколько дней после памятной встречи на Центральном аэродроме участники парада стали возвращаться в свои части на новых машинах. Наша эскадрилья вылетела в район Киева.

Начинались войсковые испытания истребителя И-15. Испытывали мы боевую машину по всем правилам. Несколько летчиков эскадрильи каждый день работали по строго определенной программе и каждый день открывали в истребителе все новые возможности, новые достоинства. Особенно радовала послушность машины. Расскажу вот такой эпизод.

Я уже заканчивал программу высотных полетов. Перед каждым вылетом с особой тщательностью подгоняю парашют - воспитываю в себе почтение к нему, хотя ощущать под собой туго набитый мешок не очень-то удобно.

Взлетаю, набираю высоту и слежу за прибором: три тысячи метров, четыре, пять... Пять пятьсот, шесть, шесть пятьсот...

Выше семи тысяч метров я еще не поднимался. В течение серии полетов каждый раз прибавлял понемногу, как бы привыкая к новой тысяче метров, и уже знал, что от пяти тысяч работать надо предельно внимательно - все-таки там кислородное голодание. Это я почувствовал в первом же высотном полете. Пилотировать вдруг стало трудно; дыхание участилось, сильно стучало в висках. После полета ощущалась усталость большая, чем обычно, но это все-таки приходило на земле. А в воздухе, откровенно говоря, я не знал, чего опасаться. Подумывал о том, что если высота и таит в себе какую-то опасность, то, вероятно, где-то за пределами десяти тысяч метров. Так что, набрав семь тысяч, выполнил намеченную программу полета, посмотрел вниз и решил напоследок крутануть иммельман. Я ли решил или рука сама привычно потянула ручку управления машиной, но только на мгновение город подо мной исчез, и вот вижу вокруг прозрачный голубой свет, омывающий меня со всех сторон. Потом отчетливо слышу какой-то далекий писк зуммера. Такое впечатление, что этот зуммер от самой земли: прозрачный свет весь переполнен мелодичным звоном. А где же город?.. О! Да он уже надо мной! Кажется, увеличивается... Он падает! Валится прямо на меня! Куда же прыгать из самолета, если город сверху?!

Ничего не вижу. Проваливаюсь... Потом перед глазами полетели цветные круги. Пробую перевести машину в горизонтальный полет - слушается. На какой же я высоте? Около трех тысяч метров... Значит, падал четыре тысячи?!

Захожу на посадку. На аэродроме встречает санитарная машина, врачи. Меня вытаскивают из кабины, снимают шлем, куртку. Кто-то смотрит прямо в глаза, и я вижу внимательные неподвижные зрачки. Голоса и громкие и отдаленные одновременно. И я тоже начинаю отвечать громко - как они разговаривают. Слышу: "Обморок". У меня обморок?.. Пытаюсь встать. Не дают. Говорят: "Сиди". Вот тебе и семь тысяч...

Говорят, что смотреть, как падает машина, тяжелее, чем падать. Мне потом рассказывали, что падал я довольно заковыристо. Спрашивали, как выровнял машину, как почувствовал, что пора выравнивать, - этого я ответить не мог. Сама выровнялась, отшучивался, но что истребитель И-15 чудесная машина - в этом уже никто не сомневался.