Михаил Львов - Стихотворения

• Название: Стихотворения
• Автор: Михаил Львов
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Поэзия
• Год: 1973

Михаил Львов — известный советский поэт. Им написано свыше двух десятков поэтических книг. Каждая из них — это откровенный, взволнованный разговор поэта с читателем о сложной и героической судьбе нашего времени, о прекрасном в жизни, о современнике. Особая тема в поэзии Михаила Львова — стихи о дружбе, братстве народов нашей страны. В этот сборник вошли лучшие стихотворения, написанные поэтом за многолетнюю творческую деятельность.

---

1939

Дорога на юге

У самых волн мы пировали,
Мы югом руки обожгли,
И на холодном перевале
Мы к небу близко подошли,
Где вровень с солнцем, с небом рядом
Белело зданье и кругом
Крошились камни колоннады;
Травой заполнило пролом,
Как мрамор, облако проплыло,
Стояли боги на пути —
И так, казалось, можно было
До Древней Греции дойти.

1940

Маяковский за границей

Чужая речь.
Чужие лица.
Продажа. Купля. Джаз и сквер.
И он ходил по загранице,
Как раздраженный Гулливер.
И проходил у самых окон,
Как солнце резкое, слепя,
И небо Мексики высокой,
Как шляпу, мерил на себя.
Он сквозь дворцы увидел горе
И нищету — сквозь тонкий шелк.
Как наступающее море,
Он к ним из будущего шел.
Он возвышался над врагами
Монументально-тяжело,
И где-нибудь его шагами
Асфальт на Западе прожгло.
Он так глядел кругом крамольно,
Как будто прибыл к ним за тем,
Чтоб выбрать здание под Смольный
И выбрать крепости под Кремль.

1941

«Еще штыками обернутся песни…»

Еще штыками обернутся песни,
Еще придут и отшумят бои.
Придет домой седеющий ровесник,
Придут не все ровесники мои.
Оставшимся — счастливо оставаться.
Но с этим миром в утреннем дыму
Договорились мы не расставаться —
И мы вернемся бронзою к нему.
У вас сады. У вас цветенье лета,
И юноши по мрамору идут
В сияющие университеты,
И холодно быть памятником тут…

Когда ты выйдешь с лекций на закате,
О наших размышляя временах,
Навек ушедших в толщи хрестоматий,
О наших запыленных именах,
Ты обернешься —
И увидишь рядом
Тех,
Кто отвел и от тебя беду,
Товарищ мой,
Бредущий тихим садом
В трехтысячном немыслимом году.

1940–1944

Волга

Набросив на плечи шинели,
Скрипучие качая нары,
В теплушке вечером мы пели —
Грузины, русские, татары,
И песни были долги, долги…
А в песнях девушки красивы,
И за окном открылась Волга
Широкая, как путь России.

1941

Песня

Ребята песню запевают,
На нарах лежа, в тишине,
И песня-то невесть какая,
А сердце разрывает мне.
Все в песне можно и уместно,
И стоит захотеть друзьям —
В теплушку царская невеста
Войдет и тихо сядет к нам…
Но мы поем, поем до ночи
О том, что позабыть нельзя:
«Последний нонешний денечек
Гуляю с вами я, друзья».
И, как далекое наследство,
Пробившись через столько дней,
Твоя судьба сожмет мне сердце,
И я забуду о своей.

1941

«Надломилась пшеница русая…»

Надломилась пшеница русая
Возле станции Лебедянь,
Словно хлещут ефрейторы Пруссии
Пулеметами по лебедям.

1941

Степь

Березок тоненькая цепь
Вдали растаяла и стерлась.
Подкатывает к горлу степь —
Попробуй убери от горла.

Летит машина в море, в хлеб.
Боец раскрыл в кабине дверцу,
И подступает к сердцу степь —
Попробуй оторви от сердца.

1941

Василию Вохменцеву[1]

Эти дни позабыть нельзя,
Нам со многим пришлось расставаться,
Но когда погибают друзья,
Неудобно в живых оставаться.
Ты ведь знаешь, мой друг, я не лжив —
Мне б хотелось быть рядом с тобою
И, как ты, не вернуться из боя…
Ты прости мне, что я еще жив.

1942

Златоуст

Ты сегодня дымишься за дальнею далью,
За снегами, которым не видно конца,
Златоуст! Златоуст! Нержавеющей сталью
Это имя нам детство вписало в сердца.
И Закаменки камень, и малинники Голой,
И запруженный Ай, и седой Таганай —
Это детство мое. Это юность и школа.
Это в горы и сосны оправленный край.
Город детства и стали,
   город стужи и зноя,
За оградой резною, за сосной вырезною —
Весь ты в зренье моем, весь ты в сердце моем,
Словно только вчера я покинул свой дом.
Мы идем сквозь огонь, позабыв о покое,
И в родительский дом я не скоро вернусь.
Как любовью своей, как отцовской рукою,
Ты прикрой меня сталью в бою, Златоуст!

1944

«Чтоб стать мужчиной, мало им родиться…»

Чтоб стать мужчиной, мало им родиться.
Чтоб стать железом, мало быть рудой.
Ты должен переплавиться, разбиться.
И, как руда, пожертвовать собой.
Какие бури душу захлестнули!
Но ты — солдат и все сумей принять:
От поцелуя женского до пули,
И научись в бою не отступать.
Готовность к смерти — тоже ведь оружье,
И ты его однажды примени…
Мужчины умирают, если нужно,
И потому живут в веках они.

1943

Дождь

Я должен ежедневно жить,
В грозу, в листве дрожащей жить,
И в ночь арктическую жить,
И в поворотах мира жить.
В пургу не стыть. Под ливнем быть.
Мы присягали вечно жить.
…Где тонет танк — там ставим шест.
(Могила танка под шестом.)
И их уже не пять, не шесть.
(Мы откопаем их потом.)
Завязли мы в грязи болот,
И по железу дождь идет,
По плащ-палатке хлещет дождь.
То, поскользнувшись, упадешь —
Поднимешься и вновь идешь.
По плащ-палатке хлещет дождь.
Как веткой, по лицу сечет.
Под орденами пот течет.
И ни привалов, ни еды.
И хочешь пить — и нет воды.
(В болоте только труп воды.)
Неделю дождь без берегов,
Болотный дождь в тылу врагов,
И — холод, голод, ливень, грязь,
И так легко упасть, пропасть,
И стать рабом в стране рабов,
И гробом стать среди гробов…
Но нам приказывали жить,
Мы будем мужеству служить,
Год под дождем кружить, но жить,
Идти вперед!
     Иди, живи,
Пока не дождь в твоей крови,
И мы прошли болота…

1944

«Есть мужество, доступное немногим…»

Есть мужество, доступное немногим, —

Все понимать и обо всем молчать,
И даже в дружбе оставаться строгим,
А если боль — о боли не кричать.
И, как металл, лететь в сражений гущу,
Чтоб в дальность цели, как в мишень,
   войти —
Железу, как известно, не присущи
Лирические отступы в пути.
Вычерчивая линию красиво,
Чтобы над целью вырасти в дыму,
Снаряд в пути не делает извива
И в гости не заходит ни к кому.
Так ты пойдешь немедленно и гордо,
Как полководец, сквозь железо лет,
И станешь безошибочным и твердым —
Но тут уже кончается поэт.

1943

«Я нынче страшным расстояньем…»

И. Эренбургу

Я нынче страшным расстояньем
От мирной жизни отдален,
И вспомнить я не в состоянье
Театра свет, ряды колонн,
И лебединые страданья,
И лебединую беду,
Я только слышу тут рыданья,
И только вижу лебеду,
И вспоминаю об искусстве,
Как о далекой старине,
Как о любви, о первом чувстве.
К ним не вернуться больше мне.
И, снова зубы сжав до хруста,
Иди вперед и в грязь и в ров.
И кажется, что нет искусства,
А есть железо, хлеб и кровь…

1941

Высота

М. Г. Фомичеву

Комбату приказали в этот день
Взять высоту и к сопкам пристреляться.
Он может умереть на высоте,
Но раньше должен на нее подняться.
И высота была взята,
И знают уцелевшие солдаты —
У каждого есть в жизни высота,
Которую он должен взять когда-то.
А если по дороге мы умрем,
Своею смертью разрывая доты,
То пусть нас похоронят на высотах,
Которые мы все-таки берем.

1944