Джоанна Линдсей - Заставь меня полюбить тебя

• Название: Заставь меня полюбить тебя
• Автор: Джоанна Линдсей
• Жанр: Исторические любовные романы

Автор номер один Нью-Йорк Таймс Джоанна Линдсей пишет блестящий страстный рассказ о дочери графа, которая должна убедить таинственного виконта жениться на ней, и тем самым закончить свою кровавую месть ее брату.

Один поединок можно считать делом чести, но три — это уже покушение! Все высшее общество возмущено таким безрассудным поведением молодых дворян, поэтому Принц Регент Георг IV приказывает Роберту Уитворту, наследнику графа Тамдона и лорду Доминику Вульфу закончить их спор, соединив свои семьи браком. Если любая из сторон откажется исполнять приказ, то она сразу же лишится своих земель и титула. Уитворт просто счастлив отправить младшую сестру Брук в далекое имение своего врага. Он знает, что Вульф откажется от такой невесты, и тем самым потеряет свое богатство и статус. Вульф, однако, сам полон решимости отпугнуть малышку Уитворт. Пусть дуэль, как средство уничтожения ненавистного ему человека, больше невозможна, он хотя бы получит удовлетворение от того, что его враг потеряет все свои земли и титул. Но он не ожидал, что сестра его недруга окажется настолько изобретательной и жизнерадостной девушкой, которую так трудно «сломать». Брук Уитворт мечтала о своем первом сезоне в Лондоне, так как надеялась заполучить мужа, который увезет ее подальше от нелюбимой семьи. Вместо этого, она направляется в Йоркширские топи, чтобы выйти замуж за таинственного дворянина, чья семья проклята, а сам он трижды пытался убить ее брата. Но в ее сердце нет места для страха, ведь этот человек — ее спасение. Она заставит его полюбить себя!

---

Доминик именно так и думал, по крайней мере, в первый день, когда она предложила ему свою помощь. Это было очень странно, ведь он пытался убить её брата. Странно добровольно соглашаться на брак со смертельным врагом брата, независимо от того, что у них не было выбора. Она должна была быть в ярости, как и он, из-за вмешательства Регента, но Брук улыбалась и хотела подружиться. Она изображала ангела милосердия, а ведь не должна была. По какой такой причине?

Вообще она не казалась столь же ужасной, как её брат, но Доминик понимал, что Роберт мог заставить сестру играть в тонкую игру. Всем было бы понятно, что вина лежит на ней, если бы она убила его сразу. Возможно, Роберт посоветовал сестре притворяться заботливой невестой, так что никто не будет подозревать её в его отравлении, когда они поженятся.

Он не сомневался, что единственная вещь, которую она честно сказала ему, это то, что ей было более привычно скрывать свои чувства, а не быть самой собой. Так что она вполне может оказаться заправской лгуньей. В любом случае, он будет дураком, если сразу поверит в то, что она говорила или делала, пока не выяснит, какая же она на самом деле.

Роберт Уитворт был негодяем, без совести и нравственности, и его сестра вполне может быть ему под стать. Ту сказку, почему она не любит своего собственного брата, они, вероятно, состряпали вместе и придумали смертельный план, чтобы спасти её от этого принудительного брака и вернуться к своим планам насчет неё. И эти планы, вероятно, грандиозны. Она должна была выйти в Свет в этом году. Конечно же, её семья имела гораздо более высокие ожидания относительно её супружества, чем виконт из Йоркшира.

Его глаза вернулись к ней, в то время как Брук положила книгу и вошла в лабиринт, располагавшийся недалеко от ивы. Он оглянулся на маятниковые часы на стене гостиной, чтобы посмотреть, сколько времени ей понадобиться, чтобы отказаться идти слишком далеко, или безнадежно застрять, как это случилось с Эллой в первый раз, когда она пыталась найти правильный путь через лабиринт. Деревянная скамейка была в центре. Намного позже Элла визжала: «Я выиграла!» — когда прибегала первой и вызывала его на гонки в центре лабиринта, чтобы доказать это.

Они с сестрой провели там незабываемое время, разговаривая и обмениваясь тайнами. Он рассказал ей, что беспокоился о своем друге Бентоне, который слишком полюбил играть в азартные игры после того, как они покинули школу в прошлом году. Она призналась, что несколько лет назад решила в один прекрасный день выйти за него замуж, но теперь этого не будет! Они тогда от души посмеялись.

Он был удивлен, что мог вспоминать это без ярости. Прошло ли достаточно времени для того, чтобы теплые воспоминания об Элле не приводили к мыслям о человеке, который разрушил ее жизнь? Вместо того чтобы думать о Роберте, он снова оглянулся на часы. Прошло пятнадцать минут. Доминик уже собирался было сказать Гэйбу, чтобы он шёл спасать девушку, но вдруг она сама вышла из лабиринта, вернулась на скамейку, и снова начала читать свою книгу.

Он был раздражен и понял, что это произошло оттого, что она вышла из лабиринта гораздо быстрее, чем это в первый раз получилось у него. Доминик фыркнул. Когда он смотрел на нее сверху вниз, то сомневался, что она читала, казалось, что Брук делала какие-то записи или подсчёты. Он не мог отрицать, что подумал о том, что зелье, которое она предложила ему здесь в первую ночь, было ядом.

Яд — оружие женщин, ведь его трудно обнаружить, если использовать правильно. Но теперь он должен признать, что это подозрение было ошибочным. Тем не менее, когда он сейчас смотрел на Брук, такую красивую и невинную, то должен был очень часто напоминать себе о том, что внешность может быть обманчива. И он должен был заставить ее выпить это зелье, чтобы посмотреть, сделает ли она это.

Раздражённый этими воспоминаниями, Доминик забыл, что нужно поберечь свою рану, когда отказался лечь обратно в постель. Принимая во внимание то, что рана уже не болит, даже не беспокоит его, стало понятно, что девушке действительно удалось поставить его на ноги значительно быстрее. Но будь он проклят, если поблагодарит её за это.

Он крикнул в сторону гардеробной:

— Эндрю, ты еще долго?!

Камердинер быстро появился в углу комнаты с рубашкой и галстуком перекинутыми через руку, поднимая пару брюк, чтобы посмотреть на них.

— Низ всё ещё нужно подшить, сэр.

Без сомнения, так как одна брючина была заметно короче другой.

— Ничего страшного. Я не собираюсь ехать в них в город, просто помоги мне одеться.

Гэбриел поднял бровь.

— А почему это ты вдруг решил выглядеть презентабельно? Ну, скажем так, частично презентабельно. Ты же не думаешь о том, чтобы спуститься вниз, а? Рана снова откроется.

— В один прекрасный день из тебя выйдет замечательная мать, Гэйб, но, прошу, прекрати практиковаться на мне. Я ожидаю сегодня визит Присциллы Хайли. Проводи её сюда, когда она прибудет.

— Какого чёрта ей здесь делать? И откуда ты знаешь, что она приедет? Я не приносил официального послания от…

— Я послал за ней Карла.

— Зачем?!

Доминик жестом отослал Эндрю с остальной одеждой прочь; рубашки и брюк было достаточно. Он вернулся в постель и набросил простыню на свою перевязанную ногу. Презентабельный и достаточно одетый для Присциллы. Он не хотел, чтобы она подумала, что её пригласили для любовных утех.

Но Гэбриел всё ещё ждал ответа, поэтому Доминик сказал:

— А почему нет? Леди Уитворт должна узнать, что ей следует ожидать от брака со мной.

— То, что ты не будешь верным? Или то, что будешь выставлять напоказ своих любовниц?

— Она уже не любовница, хотя леди Уитворт не нужно знать об этом.

Отношения Доминика и вдовы Хайли закончилась еще в прошлом году, когда она дала понять, что хочет снова выйти замуж. Он не хотел жениться, по крайней мере, не на ней. Ему просто были удобны эти отношения, ведь она жила в Йорке, а это не так далеко. Тем не менее, она дважды изменила ему за время их недолгого романа. Не то, чтобы он требовал от нее верности, ведь она не стоила ему ничего, Присцилла сама была богатой и независимой женщиной, но брак не изменит ее характер.

— Ты же сам пострадаешь из-за этой щекотливой ситуации, — предупредил Габриэл. — Ревнивые женщины не любят быть вместе.

— Ревнивая женщина может отказаться от брака, прежде чем он случится.

Гэбриел вздохнул.

— Почему бы тебе просто не признать, что это не такая ужасная перспектива быть женатым на этой девушке?

— Потому что я никогда не смогу доверять ей, — просто сказал Доминик.

— Из-за её брата?

— Именно из-за него.

Вдова приехала и не потрудилась постучать, так как она была хорошо знакома с комнатой Доминика.

— Что я здесь делаю, Доминик? Мы расстались полюбовно, но ты ясно дал понять мне, что хочешь закончить наши отношения.

Он проигнорировал грубый тон. Леди Присцилла сегодня выглядела исключительно красиво в темно-фиолетовой длинной мантилье и платье, украсив себя аметистами, сверкающими на шее и в ушах. Этот цвет шел ей просто исключительно, гармонируя с ее светлыми волосами и фиолетовыми глазами, и она сама отлично это понимала. Её красота никогда не подвергалась сомнению, к тому же овдовела она довольно молодой. Она была на несколько лет моложе Доминика. И богатой. Жаль, что его всего лишь немного влекло к ней, ничего больше.

Он усмехнулся и похлопал по своей кровати, чтобы подозвать ее туда.

— Ты, как обычно, выглядишь прекрасно Сцилла.

Она слегка улыбнулась.

— Да, и это только для тебя, хотя я и сама не знаю, зачем потратила на это время.

— Мне бы хотелось, чтобы ты составила мне компанию в ближайшую неделю или две, если у тебя нет никаких неотложных планов.

— Ох, как жаль. У меня есть планы, первый грандиозный бал Сезона состоится на следующей неделе, и я не собираюсь пропускать его. Я намеревалась завтра уехать в Лондон. Но полагаю, я могла бы остаться здесь на одну ночь, если ты так хочешь этого. И ты уже в постели, — улыбнулась она. — Я поняла намёк…

Она подошла к кровати, села на край и наклонилась вперед, чтобы поцеловать его. Он обнял ее за талию, но закончил поцелуй до того, как он перерос бы во что-то большее.

— Ты слышала о моем последнем поединке с Робертом Уитвортом?

— Чтобы добраться до Йорка, лондонским сплетням нужно время, — ответила Присцилла. — Ты говоришь о второй дуэли?

— Третьей.

— Боже мой, что же он такого сделал?! Знаешь, он думает, что ты выжил из ума, по крайней мере, это то, что он всем рассказывает. Он говорит, что ты считаешь, будто он совершил нечто ужасное. Никто в это не верит.

— А во что же все верят?

— Что всё дело в женщине, конечно. Красавице, из-за которой вы дрались. Так кто она?