Джоанна Линдсей - Заставь меня полюбить тебя

• Название: Заставь меня полюбить тебя
• Автор: Джоанна Линдсей
• Жанр: Исторические любовные романы

Автор номер один Нью-Йорк Таймс Джоанна Линдсей пишет блестящий страстный рассказ о дочери графа, которая должна убедить таинственного виконта жениться на ней, и тем самым закончить свою кровавую месть ее брату.

Один поединок можно считать делом чести, но три — это уже покушение! Все высшее общество возмущено таким безрассудным поведением молодых дворян, поэтому Принц Регент Георг IV приказывает Роберту Уитворту, наследнику графа Тамдона и лорду Доминику Вульфу закончить их спор, соединив свои семьи браком. Если любая из сторон откажется исполнять приказ, то она сразу же лишится своих земель и титула. Уитворт просто счастлив отправить младшую сестру Брук в далекое имение своего врага. Он знает, что Вульф откажется от такой невесты, и тем самым потеряет свое богатство и статус. Вульф, однако, сам полон решимости отпугнуть малышку Уитворт. Пусть дуэль, как средство уничтожения ненавистного ему человека, больше невозможна, он хотя бы получит удовлетворение от того, что его враг потеряет все свои земли и титул. Но он не ожидал, что сестра его недруга окажется настолько изобретательной и жизнерадостной девушкой, которую так трудно «сломать». Брук Уитворт мечтала о своем первом сезоне в Лондоне, так как надеялась заполучить мужа, который увезет ее подальше от нелюбимой семьи. Вместо этого, она направляется в Йоркширские топи, чтобы выйти замуж за таинственного дворянина, чья семья проклята, а сам он трижды пытался убить ее брата. Но в ее сердце нет места для страха, ведь этот человек — ее спасение. Она заставит его полюбить себя!

---

Брук усмехнулась:

— Я больше беспокоюсь за Волка. Растон любит использовать грязные приемы в борьбе.

— Я пошлю за Гэйбом, чтобы он забрал пса обратно в дом, — затем Арнольд удивил её своим предложением. — Роялу приглянулась Ваша Бунтарка, миледи. Но никто не считает возможным загрузить этого дикаря необходимыми ему физическими упражнениями, пока Его Светлость поправляется. Роял едва разрешает мне чистить и вьючить его, и ни кому кроме лорда Доминика не позволяет садиться на себя. Вы не будете возражать, если Питер проедется верхом на Вашей кобыле вдоль ограды между выгонами? Мы надеемся, Роял последует за ней или, по крайней мере, будет идти ровным шагом.

— Я могу попробовать проехаться на нём, — пожилой конюх выглядел пришедшим в ужас от этого предложения, поэтому Брук быстро исправилась. — Забудьте. Давайте попробуем воплотить в жизнь Вашу идею. Сегодня, после моего возвращения с верховой прогулки.

— Не задерживайтесь слишком долго, миледи. Моя жена видела два кольца вокруг луны прошлой ночью, что предвещает приближение яростной бури. Такая же буря разыгралась каких-то сто лет назад, когда старшая дочь Вульфов встретила свою смерть. Её карета соскользнула с насыпи во время ливня. Было ли это следствием проклятия или несчастным случаем, никто не знает.

Она пристально посмотрела на Арнольда. Неужели он настолько суеверный? А жители деревни? Это объясняет, почему слухи об этом дурацком проклятии упорно передаются на протяжении столетий, и почему вообще возник слух о человеке-волке.

Брук вежливо улыбнулась, хотя считала маловероятным, что сегодня пойдет дождь, ведь солнце сияло ярко, а облака совсем не казались тёмными и грозовыми. Альфреда тоже довольно часто предсказывала дождь, который так и не начинался.

Так как сейчас разговор касался двух лошадей, которые совершенно очевидно хотят спариться друг с другом, Брук сочла время подходящим, чтобы озвучить одну из своих идей:

— Знаете, я совсем не против, чтобы Вы выгуливали Бунтарку вместе с Роялом какое-то время.

Лицо Арнольда покраснело:

— Я бы так и сделал, миледи, но Роял является скакуном-чемпионом. Его потомство стоит тысячи фунтов. На самом деле, он не спаривался с тех времен, как Его Светлость начал разводить скот для армии. Но Вы можете обговорить с ним этот вопрос после свадьбы.

Все вокруг считали, что свадьба состоится. Лишь только жених и невеста питали надежду, что её удастся избежать. Вспомнив, что как раз сейчас Доминик разрабатывает свою последнюю тактику, чтобы заставить её уехать, она не пошла рысью, когда Бунтарка была оседлана, а поскакала во весь опор.

В этот раз Брук направила лошадь на северо-запад, подальше от больших дорог. Она миновала несколько вспаханных полей, на которых уже проросли зерновые культуры. К северу и югу от деревни повсюду были фермы. Здесь был даже фруктовый сад, плодовые деревья в котором были высажены строгими рядами. Однако в пути ей встретилась лишь одна овцеводческая ферма. Доминик говорил, что он держит арендаторов. То есть он владеет землей, но разрешает людям, которые на ней живут, использовать её по своему усмотрению? Она подумала о том, чтобы наведаться в деревню, которая издалека выглядела очень живописной. Но сегодня её настроение было недостаточно дружелюбным, поэтому Брук поехала дальше.

Ландшафт Йоркшира был так красив, и она чувствовала, как тёплый ветер треплет её волосы, когда она галопом скачет по этой земле. По каким-то причинам местные пейзажи ей нравились намного больше чем виды Лестершира. Возможно потому, что эта местность была более дикой, чередующей сельхозугодия и бесплодные торфяники. Или, возможно, она ей нравилась просто потому, что находилась так далеко от её семьи.

Даже, несмотря на то, что ей приходилось иметь дело с невозможно грубым виконтом, здесь она чувствовала себя свободнее. Но что будет, если Доминик решит поступить по-своему, и вскоре ей придется уехать? Она решила воспользоваться возможностью и проскакать дальше, чем намеревалась, чтобы увидеть больше просторов Йоркшира, пока есть такая возможность.

Девушка удивилась, натолкнувшись на стадо крупного рогатого скота, одной из длинношерстых шотландских пород, смешанных с крупными абердин-агнуссами. Люди здесь ни от кого не зависели и могли самостоятельно обеспечить себя, выращивая или разводя всё необходимое для жизни.

Она пересекла ручей, но дальше на север он значительно расширялся, перетекая в реку. Брук остановилась понаблюдать за стремительным бегом воды и подумала, что рыба, которую как-то подавали ей на ужин, могла быть выловлена в этой реке. Она продолжила свой путь, повернув коня в сторону одинокого барана, замеченного ею издалека. Когда она подобралась ближе, то поняла, что это собака, довольно большая собака. Она придержала лошадь, но ей было достаточно любопытно, чтобы подъехать ещё немного ближе. Поблизости не было никакого жилища, откуда собака могла бы выбежать, ничего пригодного для жилья ни в одном из направлений так далеко на север, настолько она могла видеть. Только руины одного из небольших северных замков, с несколькими уцелевшими стенами, даже не стоящие внимания или изучения. Возможно, собака потерялась.

Бунтарка не захотела подходить ближе к животному, поэтому Брук спешилась и стреножила ноги лошади, чтобы та не ускакала. Собака не убежала, когда девушка приблизилась, а присела возле большого травянистого вала, наблюдая за ней. Животное было похоже на пса Доминика, но было больше по размеру и почти полностью белое, с несколькими серыми полосками на спине — вот почему издалека она приняла собаку за отбившегося от стада барана. Оно было красивым, по-настоящему прекрасным: абсолютно белая морда, за исключением широких чёрных ободков вокруг глаз, которые были настолько бледными, что тоже казались белыми.

На расстоянии четырёх шагов Брук протянула руку, чтобы собака могла обнюхать её. Но животное не пошевелилось, чтобы подойти ближе, и Брук тоже больше не сделала ни шага навстречу. Попытка подружиться с такой большой собакой как эта, возможно, была не самой разумной её идеей. Но кто-то же был хозяином животного. Оно совсем не выглядело диким. Оно было слишком спокойным, слишком любопытным. Затем собака подняла нос, будто принюхиваясь. Может она учуяла запах пса Доминика от её рук?

Вдруг собака испустила жалобный вой. Брук вздрогнула и нервно отступила, а потом сделала еще один шаг назад, когда собака поднялась.

— Наверное, ты знаешь…

Она остановилась, когда собака начала скулить и двигать ушами. Её посетила невероятная мысль, что, возможно, животное никогда раньше не слышало человеческого голоса. Это было маловероятным, поэтому она снова заговорила:

— Наверное, ты лучше, чем я знаешь, как найти дорогу домой. Или можешь пойти за мной. Наверняка, кто-то в Ротдейле знает, кому принадлежит такая красавица как ты.

Она развернулась и помчалась обратно к Бунтарке. Снова взобравшись на лошадь, Брук почувствовала себя в большей безопасности и опять посмотрела на собаку… если это действительно была собака. Она была такой большой, что вполне могла оказаться волком. Но девушка быстро отвергла эту мысль, не только из-за того, что волки в Англии давно исчезли, но и потому что это животное не было хоть немного диким или грозным, каким, несомненно, был бы волк.

Собака снова села, всё ещё наблюдая за девушкой. Брук пожалела, что у неё нет ничего, чем можно было бы угостить животное. Всё что у неё было, это морковь, которую она принесла для Рояла, он жеребец так и не подошёл к ограде, чтобы получить своё угощение. Она вынула морковь из кармана и бросила на землю между собой и собакой. Брук не имела ни малейшего представления, станет ли собака кушать морковь. Возможно, ей стоит выяснить это, попробовав дать одну морковку псу Доминика.

Отъезжая, она бросила последний взгляд через плечо. Собака так и не двинулась с места, зато вновь завыла. Брук вздрогнула и пустила лошадь быстрым галопом.

Глава 24

— НЕУЖЕЛИ все твои слуги собираются сегодня зайти сюда? — пожаловалась Присцилла, когда еще одна горничная, которая никогда раньше не заходила в покои Доминика, принесла свежей воды. — Даже твоя кухарка принесла нам ужин. Она вообще когда-нибудь делала это?

Они сидели за шахматным столиком, который Доминик велел принести сюда из гостиной. Это не совсем то, чем Присцилла думала заниматься здесь сегодня, но она любила шахматы и к тому же не хотела напрягать его рану больше, чем он уже это сделал. Присцилла и его мать были единственными людьми, у которых был шанс обыграть его. Гэбриел тоже умел играть в шахматы, но ему не хватало терпения для длительной игры и он, как правило, намеренно проигрывал, лишь бы скорее закончить.

Доминик сделал ход королевой.