Лили Райт - Танцуя с тигром

• Название: Танцуя с тигром
• Автор: Лили Райт
• Жанр: Детектив
• Год: 2016
• ISBN: 978-617-12-0814-8, 978-5-9910-3556-9, 978-617-12-0508-6, 978-0-399-17517-6

Бесценное сокровище – посмертная маска Монтесумы – утеряно. А затем найдено. Продано и сразу украдено. Теперь разыскивается. Хрупкая беззащитная Анна, дочь известного коллекционера, должна отправиться в загадочную страну за древней реликвией, ведь только она может спасти репутацию отца. Яркий и жаркий колорит Мексики, опасности, подстерегающие на каждом шагу: Анне придется вести переговоры с бандитами, соблазнять влиятельных людей и в конце концов взять судьбу в свои руки. Потому что другие тоже охотятся за маской – и не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить ее.

---

Констанс опустилась в кресло из свиной кожи и пригласила Анну присесть на хитроумное изобретение, напоминающее гамак. Анна плюхнулась в него и потянула коктейль через трубочку. Облизнув руку, на которую попал напиток, она пригляделась к хозяйке виллы. Констанс было далеко за сорок. Седеющие волосы были собраны в конский хвост. Вздернутый подбородок выдавал природное упрямство, нос был точеным и ровным – актриса, стареющая с особой грацией. Она скрывала свою подтянутую фигуру под бесформенным платьем с вышивкой, спадавшим до лодыжек, – такие платья местные женщины продавали туристкам, чтобы те могли спрятать жир, сопутствующий среднему возрасту. Как только ты надеваешь muumuus[141], знай: пришло время возвращаться домой.

У Анны прозвенел телефон. Дэвид. Шоу получило хвалебные отзывы. Приезжай домой + отметим.

Анна нахмурилась. На спине выступили капельки пота. Она ненавидела его. Сейчас даже больше, чем когда-либо ранее.

– Я вижу это так: у нас есть деньги, – сменила тему Констанс. – Мексиканцам нужны деньги. Было бы жестоко не делиться ими. Так у нас появился Хьюго. – Она махнула рукой в сторону садовника, который шел по двору. Анна съежилась, потеряв самообладание, но уже в следующее мгновение поняла, что это не убийца из Тепито. Этот мужчина был более худощавым, и у него были красивые руки.

– Еще у нас есть Педро, чистильщик бассейна. Соледад, с которой вы уже познакомились. Учитель испанского. Массажистка. Мы с Томасом, скажу без стеснения, помогаем этому городу держаться на плаву. Вчера я заплатила Хьюго лишнюю сотню песо за то, чтобы он убрал с дороги собачье дерьмо. Каждая дворняжка в этом городке считает своим долгом пробраться к нам в гости и оставить гостинец. Может, Летти тоже хочет почистить это дерьмо. Бедный Хьюго так нуждается в деньгах. Либо он по уши влез в долги, либо завел интрижку на стороне, не знаю, но мы, по крайней мере, относимся к мексиканцам по-человечески. Предыдущая señora заставляла Соледад приносить собственную туалетную бумагу.

Анна напомнила себе, что она больше не Анна Рэмси, факт-чекер, а Анна Букман, безработная иностранка, которая отчаянно нуждается в работе. Анна Букман будет слушать любую чепуху, в каком угодно количестве, лишь бы получить заветное предложение.

Где-то поблизости залаяла собака. Анна оглядела террасу.

– У вас есть домашние животные?

– Марокко и Гондурас. – Констанс указала на скамейку у дома. Анна обернулась, чтобы посмотреть. В тени резвились два йоркширских терьера. – Я отказываюсь ехать в оба эти места, поэтому мы решили назвать собак в их честь. Я сказала Томасу: «Милый, это настолько близко, насколько возможно». – Констанс отхлебнула еще немного напитка и насупилась. Коктейль начинал ей надоедать. – Вы знаете кого-нибудь из местных?

– Нет, но я успела познакомиться с каким-то художником у zócalo. Некий Сальвадор.

– Флорес, – задумчиво произнесла Констанс. – Живописец. Неопрятный. Успеха не достиг. Встречается с хорошенькой девушкой.

Анна широко улыбнулась, сравнивая это описание со своим первым впечатлением.

– Какое совпадение…

– Едва ли. Оахака – город, но, можно сказать, это большая деревня. Все художники изображают на своих картинках одни и те же омерзительные вещи. Сюрреалистические кляксы. Кальмары, инопланетяне, эмбрионы. Либо это, либо скелеты – своего рода дань почтения Посаде[142]. Смерть. Смерть на каждом шагу. Кому хочется думать об этом?

Констанс отогнала назойливую муху и закинула ногу на ногу. Анна мельком бросила взгляд на часы. Томас опаздывал уже на пятнадцать минут. Она указала на скрывавшийся за деревьями коттедж неподалеку.

– Что это?

– Мы сдаем этот небольшой домик Хьюго и Соледад. Они достались нам вместе с домом. Соледад все знает, думает, что ей все принадлежит, но она невероятно полезна, когда что-то идет не так.

– Они женаты? Она кажется старше…

– Да, женаты.

– А вон там что за здание?

– Это часовня, в которой Томас хранит свои маски.

– В часовне? – Анна выпрямилась. – Мне бы хотелось посмотреть.

– Удачи. Он никого не пускает туда, и, поверьте мне, оно и к лучшему. Там царит разруха. С потолка осыпается штукатурка. По полу снуют мыши.

– Я не возражаю. Я бы…

– Она заперта, и у меня нет ключей. Томас называет это место своим святилищем. – Констанс удалось наполнить это слово одновременно сарказмом и статусом. – Мой муж восстанавливает свою веру. Великая Реставрация. Ибо все, что мне известно, это то, что он проводит там каждую ночь, обращая в эту религию белок.

– А какую религию он исповедует?

– Он был пресвитерианцем. Сейчас он просто ремесленничает.

– Как он пришел к коллекционированию масок? Он – антрополог?

– Торговец наркотиками. – Смех Констанс был короток и резок. – Приторговывал ксанаксом[143] в Филадельфии, когда мы встретились на одной пирушке. Люблю рассказывать людям, что влюбилась в своего пушера[144]. Хотите еще? – Констанс указала на пустой стакан.

– Еще один меня окончательно отключит.

– О, прошу вас, отключайтесь сколько угодно. – Констанс взяла кувшин.

Анна протянула ей свой бокал.

– Вы тоже коллекционируете маски? – Это казалось хорошим продолжением разговора.

– До прошлого года я ездила с Томасом в путешествия за покупками. А потом мы отправились в Пацкуаро[145] на День всех мертвых, и это было ужасно. Пришлось провести там всю ночь. Все вокруг были вдрызг пьяными, на лицах – отвратительные маски. Никто не говорил по-английски. Могло произойти все, что угодно, а полиция и пальцем не пошевелила бы. Я сказала Томасу: «Вот и все. Больше никаких путешествий. Мне лучше будет оставаться дома». На случай, если станет жарко, у нас есть бассейн. Если одолеет голод, Соледад что-нибудь приготовит. Если захочется искусства, мы можем заглянуть в книги.

Будто по заказу, в тот же миг появилась Соледад с чипсами и гуакамоле[146]. Домработнице на вид можно было дать как тридцать пять, так и все пятьдесят лет. Три глубокие волнистые линии на лбу выдавали озабоченность и тревогу.

– Соледад, это Анна. Она пришла по поводу работы. – Несмотря на то, что Констанс говорила по-испански, ее акцент убил всю красоту, как если бы розу порубили на кусочки.

Анна встала, чтобы пожать руку Соледад, но Констанс сделала знак, что это необязательно. Соледад кротко улыбнулась, обнажив зубы, некоторые из них были золотыми.

– Señora, qué se le antoja para cenar?[147]

– Разрешение, – раздраженно, как показалось Анне, бросила Констанс. – Они не нарежут хлеба без вашего разрешения. – Она обернулась к Соледад: – Hablamos más tarde. Después[148].

Анна попыталась встретиться взглядом с Соледад, чтобы сообщить ей: «Вскоре мы вместе будем смеяться по поводу señora», но женщина охнула: «La leche»[149] и бросилась на кухню.

– Снова молоко убежало, – сказала Констанс, взглянув на часы. – Каждый день она переваривает горячий шоколад. Говорят, что сбежавшее молоко – плохая примета. Если это правда, то мы все прокляты. – Она свернула газету и принялась ею обмахиваться. – Томас понятия не имеет о том, что здесь происходит. Я сама распоряжаюсь бюджетом, прислугой, сантехником, собаками. Погодите– ка. Это Томас. Он вернулся.

Каждый раз, когда Анна пыталась представить себе Томаса Мэлоуна, перед ней возникал образ ее отца в молодости – бледный, с брюшком, похожий на профессора, – но мужчина, который ступил на изумрудно-зеленый газон, был худощавым и холеным, причем лет на пятнадцать моложе Дэниела Рэмси. На нем были угольно– серые брюки и идеально выглаженная белая рубашка с длинными рукавами, в руке он держал деревянный крест, как клюшку для гольфа. Жесткий взгляд в сочетании с высоким ростом придавал ему вид уверенного в себе человека, с неким пренебрежением посматривающего на все, что его окружает. В то время как движения Констанс были медленными, ее худощавый муж двигался по газону быстро и плавно, как лебедь, не оставляя следов.

– Томас, познакомься с Анной Букман. Она пришла по поводу работы.

Он пожал руку Анны, изучающе глядя на нее, словно принимал решение, взять в аренду или купить. И хотя он не мог знать, что перед ним стоит дочь Дэниела Рэмси, напористость его взгляда взволновала Анну.

Все трое присели.

– Констанс хочет, чтобы я нанял помощника, но я не уверен, что мне это надо, – начал Томас. – Так что привело вас в Оахаку?

Анна поведала заранее подготовленную историю.

– Я пять лет работала в различных журналах. В основном занималась проверкой фактов. Но меня сократили, поэтому я решила уехать в Оахаку, чтобы попрактиковать свой испанский. Начать с чистого листа. Найти работу. – Она старалась говорить так же беззаботно, как предполагала выдуманная биография.

Томас соскреб перочинным ножом грязь с ботинка.

– Дорогой, – кивнула Констанс на крест, – где ты это взял?

– По дороге в Этлу. Там есть крутой поворот, в котором пьяные мексиканцы любят лишать друг друга жизни. Этот маленький крестик привлек мое внимание.