Михаил Тихомиров - Труды по истории Москвы

• Название: Труды по истории Москвы
• Автор: Михаил Тихомиров
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 978-5-94457-165-6

Труды выдающегося русского историка академика М.Н. Тихомирова (1893–1965) составили значительный этап в развитии москвоведения, связывая историю Москвы с закономерностями развития всей страны и совершенствуя научные методы постижения этой истории. Сборник содержит фундаметальную монографию «Средневековая Москва в XIV–XV веках», работы исследовательского и научно-популярного характера, посвященные различным аспектам и периодам истории столицы, а также страницы воспоминаний автора – коренного москвича.

---

Место для нового городка, по—видимому, было выбрано не сразу. В так называемой Тверской летописи сообщается, что в 1156 г. «князь великий Юрий Володимеричь заложи градъ Москьву на устни же Неглинны, выше рекы Аузы». С. Ф. Платонов не доверяет этому известию, видя в нем позднейшее припоминание, так как в 1156 году Юрий Долгорукий находился на юге Руси и не мог строить городок на Москве.[42] Но ошибочная дата не мешает считать факт построения городка Юрием Долгоруким действительным. Ведь на Юрия как на основателя города Москвы упорно указывало предание. Особое внимание обращают на себя слова летописи о том, что город был поставлен выше реки Яузы. Автор записи каким—то образом связывал устье Яузы с известием о поставлении городка на устье Неглинной. Между тем в Москве еще в XVII веке существовало предание, что первоначальный «градец малый», приписываемый легендарному Мосоху, был поставлен на устье Яузы. Он находился там, «где теперь стоит на горе той церковь каменная святого и великого мученика Никиты», – говорит предание.[43] Высокий холм с церковью Никиты мученика, прекрасным памятником XVI века, и теперь возвышается над берегом Москвы.

Поселения вятичей на территории Москвы не отличались крупными размерами, так как бассейн Москвы—реки долгое время оставался глухим уголком, о котором молчат наши источники. В известии 1147 года Москва появляется на страницах летописи наряду со многими другими городами, о которых раньше не упоминалось, хотя нет основания думать, что этих городов ранее не существовало.

В 1147 году Святослав Ольгович шел к Москве уже по проторенной дороге. От Карачева он двинулся на север к Козельску, из Козельска к Оке, остановившись в Лобыньске при впадении реки Протвы в Оку. Здесь он получил предложение от Юрия Долгорукого – «Смоленскою волость воевати», и, действительно, пошел походом на верховья Протвы, откуда отправился в Москву. Комментируя летописные известия о Москве, С. Ф. Платонов правильно отмечает ее пограничное положение.[44] Москва занимала крайнее положение на западе Владимиро—Суздальской земли, дальше уже начиналось Смоленское княжество, к югу за Окой лежали земли черниговские, а на юго—востоке – рязанских князей. Путь из Владимира шел по Клязьме до ее верхнего течения, а отсюда поворачивал на юг к Москве, вероятно, по Яузе, как это отметил еще И. Е. Забелин, указавший на существование села Мытищи в том месте, где между Яузой и Клязьмой лежит водораздельный участок, который проходили «волоком». Поэтому первоначальное местонахождение городка на Яузе становится довольно вероятным. Здесь кончался путь от бассейна Клязьмы к Москве—реке. Низкий лужок, примыкавший с востока к Китай—городу, еще в XVI веке назывался Пристанищем, а гора на правом берегу Яузы у церкви Николы—Воробьино именовалась Гостиной горой.[45]

В XII веке район Москвы начинает привлекать к себе все большее количество поселенцев. К этому времени относятся «красные села» боярина Кучки, усадьбу которого надо искать где—нибудь в районе позднейшего «Кучкова поля», у позднейших Сретенских ворот, поблизости от которых находилось Городище у церкви Николы на Драчах. Построение города на устье Неглинной – это третий этап в начальной истории Москвы, результат княжеской деятельности Юрия Долгорукого. Вероятное название нового города – Москов или Московь—городок, как называет Москву первое летописное известие. Позже одерживает верх привычная форма, связанная с названием реки Москвы.

В XII веке Москва упоминается редко и обычно в связи с военными событиями – явный признак того, что она не выросла еще в сколько—нибудь значительный пункт. Город продолжает сохранять значение крайнего оплота Владимирского княжества на его западной окраине, передового пункта по отношению к Рязанской земле. Обычная дорога из Рязани во Владимир шла кружным путем по Москве—реке и далее по Клязьме, так как Владимир и Рязань разделяли непроходимые леса и болота. Это своеобразное положение Москвы как передаточного пункта между Рязанью, Черниговом и Владимиром становится все более заметным во второй половине XII века. В 1175 году Москва была местом остановки князей, претендовавших на владение Владимиро—Суздальской землей по смерти Андрея Боголюбского.[46] Один из них поехал из Москвы в Переяславль Залесский, другой направился во Владимир.

В 1207 году князь Всеволод Большое Гнездо предполагал идти походом на Чернигов. Местом для сбора сыновей Всеволода сделалась Москва. Сюда пришел Константин, княживший в Ростове, сюда пришли и другие сыновья Всеволода: Юрий, Ярослав и Владимир.

Итак, дороги из Владимира, Переяславля и Ростова ведут к Москве. Тут есть возможность прокормиться и отдохнуть пришедшим воинам перед новым походом. Москва начала XIII века – уже не просто пограничный пункт, а удобное место для сбора и отдыха войска, база для действий против черниговских князей. В Москву должны были прийти и рязанские князья, шедшие вверх по Оке. Узнав об измене рязанских князей, Всеволод переменил свой план и вторгся в Рязанскую землю.[47] Исходным пунктом для этого вторжения была Москва. В свою очередь, рязанские князья, нападая на Владимиро—Суздальскую землю, прежде всего обрушиваются на Москву и разоряют ее окрестности.[48] Москва упоминается каждый раз, когда речь идет о борьбе владимирских и рязанских князей.

Известия о Москве XII–XIII веков очень немногочисленны, но за скудными летописными строками уже можно различить признаки ее экономического роста. Рассказывая о нападении на Москву рязанского князя Глеба в 1177 г., летописец роняет драгоценные слова: «Глеб на ту осень приехал на Московь и пожег город весь и села».[49]

Значит, Москва не просто село или неукрепленный посад, а крепость («город»), к тому же еще окруженная селами.

Выросшее значение Москвы становится особенно заметным в начале XIII века. Сыновья Всеволода таким образом разделили между собой отцовские земли: старший, Константин, сел в Ростове, второй, Юрий – во Владимире, третий, Ярослав – в Ярославле. Четвертым по старшинству был Владимир; он выбрал своим стольным городом Москву, принадлежавшую к уделу Юрия.

Вопрос о владении Москвой имел немалое значение в распрях между наследниками Всеволода. Поход Юрия и Ярослава против их старшего брата Константина закончился заключением мирного договора. Владимир не был пассивным зрителем междоусобной войны между старшими братьями, а пытался прочно утвердиться в Москве и даже расширить свои владения. Вместе с дружиной и москвичами он подступил к Дмитрову, жители которого мужественно защищались и отбили нападение. Владимир осаждал Дмитров «с москвичи и с дружиною своею». Термин «москвичи» звучит многознаменательно. Конечно, это не только горожане, но в то же время и не одни землевладельцы со своими вооруженными отрядами.

Чтобы принудить Владимира покинуть Москву, Юрий был вынужден просить помощи у братьев и начать осаду Москвы. Только тогда Владимир согласился вести переговоры и покинул город.[50]

В известии о взятии Москвы татарами в 1237 году еще яснее выступает перед нами значение Москвы как крупного города. «Взяли Москву татары, – пишет летописец, – и воеводу убили Филиппа Нянка за правоверную хрестьянскую веру, а князя Володимира взяли в плен, сына Юрьева, а людей перебили от старцев и до грудных младенцев, а град и церкви святые сожгли и монастыри все, села пожгли и захватили много имущества».[51] Московский князь Владимир, названный в известии 1237 года, – это малолетний сын великого князя Юрия Всеволодовича, племянник первого московского князя Владимира.

Крепость («град»), церкви, монастыри, села, много имущества («именья») – все это черты, рисующие богатый и населенный город, несомненные показатели благосостояния Москвы. Между тем точность записи и осведомленность ее автора не подлежат сомнению, ведь только хорошо осведомленный человек мог запомнить имя и прозвище воеводы Филиппа Нянка, который нигде более в летописи не упоминается и ничем, кроме защиты Москвы, не замечателен.

Известие о разорении Москвы татарами дает нам еще одну любопытную деталь, указывающую на тесную связь Москвы с владимирскими князьями. Ведь малолетний московский князь был сыном великого князя владимирского Юрия Всеволодовича. В числе других отрядов Залесской земли отряд москвичей ходил против татар к Коломне, откуда после поражения русских князей князь Всеволод Юрьевич бежал во Владимир, «а москвичи к Москве».[52] Татары шли буквально по их пятам. Взяв Москву, они повернули прямо на Владимир, так как Москва была соединена с ним кратчайшим и удобнейшим путем по Клязьме.

Близость Москвы к Владимиру объясняет нам и попытку нового московского князя Михаила Ярославича Хоробрита захватить в свои руки владимирское княжение. Михаил был младшим сыном Ярослава Всеволодовича. В некоторых источниках он именуется как «князь Михаила Ярославич московский».[53]