Ирэн Фрэн - Клеопатра

• Название: Клеопатра
• Автор: Ирэн Фрэн
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001
• ISBN: 5-235-02392-7

О необыкновенной и трагической жизни одной из самых удивительных и загадочных женщин в истории человечества — царицы Клеопатры создано немало замечательных произведений. Книгу Ирэн Фрэн выделяют из этого достойного ряда яркая образность и предельная историческая достоверность.

---

В ожидании исхода борьбы они не жалели бранных слов для обличения владык Александрии. И повторяли старые обвинения: в их глазах египетские цари были расточительными, порочными, обреченными на вырождение тиранами. Однако если Рим насчитывал шестьсот тысяч жителей, то в Александрии, основанной на триста лет позже, уже проживало четыреста тысяч. Кроме того, в день закладки города, когда архитекторы размечали на земле контуры будущих зданий, пользуясь мукой, потому что у них не было мела, со всех сторон слетелись птицы и стали клевать неожиданное лакомство. Авгуры сделали на этом основании однозначный вывод: они предсказали Александру, что новый город будет процветать, как ни один другой на земле. Все народы будут стекаться к нему, как эти птицы, желая в нем жить. И вообще, кто научил римлян тому, что существует мир за пределами Тибра и их семи холмов и что мир этот — круглый? Греки, в большинстве своем происходившие из Александрии. Мир был круглым — и греческим. Таким он и остался.

* * *

Поразительный факт: даже для самых великих римских полководцев единственным образцом для подражания был грек — Александр, который именно отсюда, из Александрии, выступил в поход, желая увидеть Всё. Прошло три века, но ничто не могло сравниться с ним. Все это время люди рассказывали о государях, которых он победил: о Дарии, царе царей, о владыках Бактрианы, о князьях Согдианы, которые бежали в свои неприступные «орлиные гнезда» на вершинах гор, о царе Поре, разбитом у врат Индии, несмотря на то, что он обладал лучшими слонами. Однако не эти победы сделали Александра неподражаемым, и даже не его предполагаемая связь с царицей амазонок. Благодаря своей храбрости и тому, что его сопровождали инженеры и ученые — которым, несомненно, были уже известны такие понятия, как экватор и тропик, широта и долгота, — Александр сумел добраться до границ мира, выйти за пределы круга обитаемых земель. Чудеса, которые встречались ему на пути, — дворцы Вавилона, изукрашенные полихромными грифонами; городские стены Экбатан, представляющие собой концентрические круги семи различных цветов; йоги долины Инда; цветы и плоды из садов Семирамиды, невиданные благовонные масла, сирень, жасмин, персиковые и абрикосовые деревья — не могли утолить его жажду неизвестного. Он так радовался, когда узнавал то, чего не знал прежде, что всегда стремился достичь самых крайних пределов — а добравшись до них, хотел идти еще дальше.

Вот почему он шел вперед по ущельям и теснинам, терпеливо сносил яростные порывы муссонов, пересекал пустыни, углубляться в которые никто до него не осмеливался. Да, действительно, он совершил путешествие, прежде него проделанное только одним богом Дионисом, который отправился в таинственную экспедицию к Источникам Солнца и оттуда принес людям растение с удивительными свойствами, избавившее их от дикости, приведшее к свободе и цивилизации, — виноградную лозу, коей этот бог и обязан своим именем и своей властью. Благодаря ей Дионис стал «Богом, возвышающим душу», «Владыкой вина», «Разрушителем всяческих пределов». Вернувшись из индийского похода, Александр дерзко провозгласил себя «новым Дионисом» и в конце жизни, когда двигался к Вавилону, входил в завоеванные города с таким же горланящим карнавальным эскортом, какой когда-то сопровождал бога-путешественника: это была вереница пьяных людей, переодетых божествами садов и лесов.

Они громогласно объявляли, что из четырех границ мира Александр достиг двух: первая располагалась на севере, там, где кончались самаркандские степи и на горизонте была видна мерцающая линия, которую греческий полководец принял за чудовищный Океан, окружающий, согласно тогдашним представлениям, огромный остров — обитаемые земли. Царь повелел насыпать в том месте холм; а потом, помолившись Дионису, приказал одному из своих военачальников — Птолемею, самому первому из известных предков Клеопатры, — основать там самый крайний город своей империи, Александрию, одну из шестидесяти одноименных новостроек, которые он оставил, как вехи, на своем безрассудном пути; но на этот раз, чтобы не было никакой ошибки, он добавил к имени города еще одно слово: Эсхата, «Крайняя».

Через несколько лет, на границе Индии, его войска отказались ступить хоть на шаг дальше, и царь понял, что никогда не дойдет до Южного Океана, который, как он был убежден, находился совсем близко. Проведя ночь в мучительных раздумьях, он уступил воле своих солдат и, со смертью в душе, приказал воздвигнуть двенадцать громадных алтарей, расположенных по кругу, подобно «домам» зодиака, и высечь надпись: «Сюда дошел Александр». Немного времени спустя он, вопреки всем ожиданиям, все-таки достиг своей цели. Еще раз, думал он, Дионис разрушил для него все пределы. Хотя солдаты боялись Океана, он доплыл до маленького острова, долго наблюдал движение волн, а потом оторвался от этого зрелища и попросил у богов, чтобы «никогда ни один завоеватель после него не продвинулся дальше, чем он в своем странствии». Через два года, во время подготовки экспедиции флота в Персидский залив, он умер в Вавилоне — от пьянства или малярии, а может, от того и другого вместе.

Мир не мог прийти в себя от шока, вызванного его смертью, а еще более — тем, что мечта Александра так и осталась неосуществленной. Более других был потрясен Птолемей; он завладел телом царя и вывез его в Александрию Египетскую, город, который взял на себя задачу дальнейшего исследования тайн Вселенной.

* * *

Прошло менее века, и в этом городе, где скапливалось все больше книг и была создана первая и самая прославленная из библиотек, ученый хранитель Библиотеки, Эратосфен, измерил окружность Земли; затем он установил, что Земля разделена на пять зон: две зоны льдов, расположенные у полюсов; жаркий пояс (в котором выделяется середина[10]) и находящиеся между ним и холодными зонами две зоны умеренного климата. Немного позднее другой ученый, Кратет Малосский, который руководил соперничающей библиотекой в Пергаме, выдвинул гипотезу о существовании еще трех неизвестных континентов, разделенных океаном, имеющим форму креста.

Это были не просто теоретические споры; желая опровергнуть аргументы своих оппонентов, «описатели Земли» — таково точное значение слова «географы» — ссылались на рассказы путешественников. А многие путешественники родились в Египте или приезжали туда, чтобы изучать науки: например, Посидоний из Апамеи, который странствовал по Галлии, или купец Евдокс из Кизика, впервые обогнувший Африку с запада, или те моряки, которых наследники Птолемея на протяжении многих десятилетий посылали в Красное море в надежде, что они отыщут путь к Индийскому океану.

Их всех вдохновляла одна и та же цель: измерить Великое Всё, уподобиться Неподражаемому Александру; а ведь у них не было даже географических карт — только списки городов, перечни портов, фарватеров, береговых ориентиров, проливов, рифов, дневных переходов, перевалов, источников, рек, бродов, пустынь, оазисов и караван-сараев. Конечно, распространялись и всякие небылицы об этих путешествиях, которые, в зависимости от того, кто их слушал, вызывали неудержимый хохот или заставляли простофиль замирать от ужаса и внимать рассказчику, разинув рот: погонщики верблюдов и матросы любили говорить о безносых карликах; людях, которые питаются только запахами или бегают быстрее, чем лошади; о племени циклопов, великанов с собачьими ушами. Не так уж важно, были ли эти россказни порождением фантазии или следствием ошибки, — главное, они увлекали часть общества на поиски земель, которые можно грабить, вести с ними торговый обмен или просто ими восхищаться.

Географические сочинения не только описывали морские и сухопутные пути, но и складывались в инвентарь мира, в перечень все более странных и чудесных объектов (часть этих находок смело можно приравнять к настоящим открытиям): упоминания какой-нибудь экстравагантной диковинки или носорожьего рога соседствовали с заметками о мускусе, слоновой кости, амбре, лазурите, камеди, корице, черепашьих панцирях, таких невообразимых тканях, что не находилось слов, которые могли бы дать о них представление.

* * *

В лавках Александрии, когда из тюков, которые приносили матросы или погонщики верблюдов, купцы стали доставать рулоны почти неосязаемой на ощупь, сказочной красоты ткани, пошли разговоры о том, что плоть Александра, покоящегося в своей (находящейся поблизости) гробнице, на протяжении почти трех веков оставалась гладкой, как поверхность статуи, именно для того, чтобы теперь ее облачили в эту самую ткань. Но главное, эта неведомая материя вновь сделала актуальным вопрос о границах мира: никто не знал, как ее изготавливают или даже откуда она происходит — а происходить она могла только с самого дальнего Востока, о котором не имелось вообще никаких сведений. Знали только грозных стражей того караванного пути, который вел на Восток, через горы и пустыни, — парфян. Говорили, что парфяне получают эту ткань в обмен на коней, рожденных от совокупления кобылиц с драконами; что они обменивают жеребцов, бегающих быстрее ветра, на одеяния, которые блистают ярче звезд. Ничего достоверного узнать об этой материи было невозможно — ее окутывал покров тайны, о ней распространялись ничем не подтвержденные слухи. Однако, судя по тому, что, как уверяли некоторые, нить ткани есть застывшая смола, которая сочится из-под коры дерева, спрятанного в глубине леса, или, как полагали другие, нить эта выходит из брюха паука, которого специально откармливают просом, речь могла идти только о мире, находящемся гораздо дальше равнин Тигра и Евфрата, горных перевалов Армении, Мидии и Кавказа и всех земель, в свое время завоеванных Александром. Но ведь и эти земли уже стали недоступными: на протяжении почти двух последних веков их бдительно охраняли грозные парфянские лучники. Тот, кто пожелает властвовать над миром, сперва должен будет их уничтожить. Только таким образом свершится судьба времен.