Юджин О’Нил - Луна для бездольных

• Название: Луна для бездольных
• Автор: Юджин О’Нил
• Издательство: Библиотека драматургии ФТМ46978939-e189-11e3-8a90-0025905a069a
• Жанр: Драматургия
• ISBN: 978-5-4467-2113-9

Действие разворачивается на ферме Фила Хогена. Трое его сыновей сбежали из дома, не выдержав деспотии и агрессивного поведения отца. Уживается с ним лишь тридцатилетняя дочь Джози – крупная и способная к работе, пользующаяся, однако, весьма сомнительной репутацией гулящей женщины. Последний из ее братьев, уходя из отцовского дома, советует ей окрутить кого-нибудь и остепениться. Лучше всего, по его разумению, подходит пьяница Джим Тайрон, у которого Хогены арендуют ферму. Ей претит даже мысль о подобном союзе, однако отец согласен с сыновьями.

---

Тайрон (не совсем проснувшись, не открывая глаз, бормочет). Какого черта? (Почувствовал, что рядом женщина. Цинично.) Опять. Снова здоро́во! Кто ты, красавица? (С досадой.) Зачем разбудила? Который час?

Джози. Утро.

Тайрон (все еще не открывая глаз). Утро? (Сонно декламирует.)

«Но одинок я был, истерзан страстью старой,
Когда проснулся, – серенький рассвет».

(Сардонически.) Они всегда серые. Спи красавица, и мне дай спать. (Снова засыпает.)

Джози (с волнением). Этот не серый. Он не такой, как все другие. (Увидев, что Тайрон заснул – с горечью.) Забудет. Не понял. Сейчас я для него – проститутка с поезда… (Вдруг отталкивает его и грубо трясет.) Да проснись же ты, наконец! Я больше не вытерплю…

Тайрон (сквозь сон). Э! Зачем эти грубости. А? (Проснулся, моргает обалдело, с удивлением.) Джози.

Джози (все еще сердито). А кто же? Не проститутки же твои чертовы! (Толкает его.) Вставай, а то опять задрыхнешь. (Он поднимается с трудом, все еще обалделый; тело плохо слушается. Она, подавив в себе досаду, принимает прежний приятельский, шутливый тон, приглядываясь к нему, чтобы понять, много ли он запомнил из прошедшей ночи.) Конечно, у тебя все затекло. Не огорчайся, мне похуже досталось – держать-то тебя. (Потягивается, трет онемевшие руки, комически стонет.) Прямо одеревенела. Никогда уже не оправлюсь. (Взглянув на него.) А ты, похоже, и не помнишь, как здесь очутился. Полное затмение?

Тайрон (неуверенно шевелит руками и ногами. Сонно). Не знаю. Погоди, дай убедиться, что я еще жив.

Джози. Тебе надо опохмелиться. (Берет бутылку и стакан, наливает ему.) На.

Тайрон (механически берет стакан). Спасибо, Джози. (Идет, садится на камень, с отсутствующим видом держа стакан.)

Джози (наблюдая за ним). Пей, а то опять уснешь.

Тайрон. Нет, я уже проснулся. Странно. Не хочется выпить. Хотя голова… Но, спасибо, без тряски пока.

Джози. Ну и хорошо. Уже легче…

Тайрон. Да. Приятное, сонное похмелье. Редкость. Как будто крепко спал без кошмаров.

Джози. Так и было. Мне ли не знать? Я тебя держала, отгоняла их.

Тайрон. Это что же… (Вдруг.) Подожди. Помню, сидел один за столом в трактире, и вдруг мне ударило в голову пойти сюда и уснуть у тебя на… А, вот почему я проснулся у тебя на руках. (Пристыженно.) И ты мне позволила. Ты ненормальная, Джози.

Джози. Ты мне не мешал.

Тайрон. Видела, наверное, как я набрался?

Джози. Насосался, как клещ.

Тайрон. И почему ты меня не вытурила?

Джози. Зачем? Рада была тебя побаюкать.

Тайрон. Черт. Сколько же я на тебе провисел?

Джози. Да, какой-нибудь пяток часов.

Тайрон. Прости меня, Джози. Но ты сама виновата, что позволила.

Джози. А, не извиняйся. Зато сама могла посидеть, полюбоваться на красивую луну.

Тайрон. Да, припоминаю, прекрасная была ночь.

Джози. Помнишь, да? Я рада, Джим. По-моему тебе нравилось, когда мы сидели вместе, а потом ты заснул.

Тайрон. А долго я спал?

Джози. Недолго. С часок.

Тайрон. Наверное, надоел тебе до смерти пьяной болтовней.

Джози. Нет, не очень. Чуть-чуть. Все жужжал, какая я, по-твоему, красивая.

Тайрон (серьезно). Это не трепотня. Ты и есть красивая. И всегда будешь.

Джози. Чудак ты, Джим. Никогда не угомонишься? Да я на рассвете, как чучело, была – только ворон пугать. Ты и на Страшном суде будешь шутки шутить.

Тайрон (с досадой). Ты прекрасно знаешь, что это не шутка. Ты не глупая. Все понимаешь.

Джози (поддразнивая). Ладно, я красивая, и ты меня любишь – как умеешь.

Тайрон. «Как умею», а? Стихи тебе читал? Тяжеленько тебе пришлось.

Джози. Нет. Мне понравилось. Там про красивую ночь и мечты при луне.

Тайрон. Ну, тогда, по крайней мере, есть этому какое-то оправдание. Ночь была красивая, не сомневаюсь. Я никогда ее не забуду.

Джози. Я рада.

Тайрон. А еще какой галиматьей я тебя потчевал? То есть не я, а зеленый змий?

Джози. Да никакой особенной. Больше молчал и грустил, словно пришибленный, или луна тебе в голову ударила, а не только виски.

Тайрон. Помню, сильно развеселился в трактире вместе с Филом, а потом ни с того ни с сего веселья как не бывало, и загрустил, как десять Гамлетов. (Умолкает.) Надеюсь, не исповедовал моей печальной жизни, не плакал у тебя на груди?

Джози. Не исповедовал. Только все хотел, чтобы эта ночь со мной была не такой, как с другими женщинами.

Тайрон (с отвращением). Черт, не напоминай мне об этих шлюхах! (Прочувствованно, с искренней благодарностью.) Джози, конечно, она была другой. Я, может, и мало что помню, но знаю, что другой, – по тому, как себя чувствую. Никакой тоски и угрызений утренних, когда жалеешь, что не умер во сне, и страшно вспомнить, каких ты гадостей наделал и наговорил, напившись до одурения.

Джози. Ничего ты такого не наделал и не наговорил, чтобы жалеть об этом. Поверь мне.

Тайрон (будто не услышав ее – медленно). Трудно описать, что я чувствую. Такого еще не было. Словно я в мире с собой, со своей поганой жизнью… словно все грехи мне прощены… (Устыдившись – цинично.) Грехи. Какая чушь! Но ты меня понимаешь.

Джози (с волнением). Да. И рада, что ты так чувствуешь. (Пауза. Она продолжает.) Ты говорил, что слишком много серых рассветов бывало за грязными окнами и рядом храпела какая-нибудь шлюха…

Тайрон. Имей жалость, не напоминай мне, Джози. Не порти утро. (Пауза. Она напряженно наблюдает за ним. Тайрон поворачивается лицом к востоку, пылающему всеми красками необычайно красивого восхода. Он глубоко вздохнул и смотрит. Растроган, но сразу устыдился этого и прячется за глумливостью.) Бог расстарался насчет декораций. Но в театре мне нравится больше. Поднять занавес. Акт четвертый. (Лицо у нее сморщилось от глубокой обиды, но он тут же со злостью одергивает себя.) Черт возьми! Зачем я все время ломаюсь! (С искренним чувством.) Ну, правда же, красота! Никогда не забуду… ее и тебя… здесь.

Джози (лицо разгладилось – просто). Я рада, Джим. Я надеялась, что ты почувствуешь эту красоту… как знак.

Тайрон (глядя на восход – меланхолически). Знак чего?

Джози. А, не знаю. Знак мне… да ладно. Не помню, что хотела сказать. (Резко меняет тему.) Не думай, что разбудила тебя любоваться восходом. Ты на ферме, не на Бродвее, и мне пора на работу, а не спать. (Встает, потягивается. За спокойной, приятельской интонацией чувствуется растущее напряжение.) Это – намек. Не могу развлекать тебя дальше. Так что иди в трактир, будь умницей. Знаю, ты не обидишься, не подумай, что я устала от тебя. (Заставляет себя улыбнуться.)

Тайрон (встает). Я и не думаю. (Помолчал и, не выдержав, – виновато.) Только один вопрос. Я, точно, не позволил себе лишнего вчера – не лез к тебе?

Джози. Не лез. Дразнил, когда я тебя дразнила. И только. Ну, как всегда.

Тайрон. Гора с плеч. Я бы себе не простил. А спрашиваю потому, что любое безобразие могу устроить, когда не в себе. (Вспомнил, что в руке у него стакан с виски.) Ну, можно и выпить. Бар в трактире когда еще откроется. (Выпил; приятно удивлен.) Черт, это не сивуха Фила. Настоящий культурный бурбон. Откуда?.. (В голове у него точно что-то щелкнуло, он вмиг вспомнил все, и Джози это понимает. Лицо у него становится виноватым, выражает мучительный стыд. Он инстинктивно отшвыривает стакан – непосредственная реакция на то, что глоток спиртного заставил его все вспомнить. Чувствуя, что Джози наблюдает за ним, он отчаянно старается не выдать этого лицом и голосом.) Первоклассный бурбон. Вспоминаю: ты сказала, кто-то дал его Филу. Ладно, я побежал, а ты займись делами. Увидимся. (Повернулся к дороге.)

Джози (с отчаянием). Нет! Не уходи так! Мы не увидимся. Никогда не увидимся. Я знаю, так лучше для нас обоих. Но не стыдись, что я утешила твою печаль моей любовью, не огорчай меня. Я горжусь этим. (Умоляюще.) Я надеялась, что ты не вспомнишь, не будешь угрызаться, но ты вспомнил. Тогда и то запомни, что моя любовь принесла тебе покой, пусть ненадолго.