Ирина Кнорринг - Золотые миры.Избранное

• Название: Золотые миры.Избранное
• Автор: Ирина Кнорринг
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 5-86020-054-14

---

3. X.29

«Не нужно слов — один лишь голос…»

Не нужно слов — один лишь голос,
Один восторг зелёных глаз,
Чтоб сердце радостно боролось,
Чтоб пролетел за часом час.

Пусть смысл речей его невнятен
И тёмен путаный вопрос —
С улыбкой оправляю платье
И прядь растрёпанных волос.

Так принимать без пониманья
И взгляд, и пламенную речь,
И сберегать своё молчанье
Для новых дней, для новых встреч.

А по ночам, во мраке зыбком,
Когда душа совсем чиста,
Твердить, что это всё — ошибка,
Что сердце — холодней, чем сталь.

1. XI.29

«Мне некогда смотреть на облака…»

Мне некогда смотреть на облака.
Весь день в работе согнута рука.

Нет сил поднять отяжелевший взгляд
И разобрать, кто прав, кто виноват.

Я никогда счастливой не была, —
Весь день большие, нужные дела:

Любить, растить, заботиться, стареть
И некогда на небеса глядеть…

3. XI.29

«Отдам мои голые руки…»

Отдам мои голые руки
И робкий, застенчивый взгляд
За те непонятные звуки,
Которые в жизни звучат.

Мой голос, веселый когда-то,
Всё то, что умела любить —
Отдам, как ничтожную плату,
Сумею жестоко забыть.

Отдам моё сердце земное
И право смеяться и петь —
За то, чтобы мглистой зимою
Мне не дали умереть.

9. XI.29

«Не гадайте — и так знаю всё наперед…»

Не гадайте — и так знаю всё наперед:
И обиды, и жалкие слезы,
И о том, как голодное сердце замрёт
Под сознательным, долгим наркозом.

Жизнь ясна и тиха. Я завидую тем,
Кто упорен, горяч и тревожен,
И спокойные будни в моей пустоте
Заменяю торжественной ложью.

Вместо подлинной муки — простая тетрадь,
Сочинённые разумом строфы.
А чтоб сердце забылось, чтоб ночи не спать —
Чашка крепкого, чёрного кофе.

14. XI.29

«Я не смотрела в заревое небо…»

Я не смотрела в заревое небо,
Не спрашивала — «почему?», «зачем?»
И для простого, для земного хлеба
Вставала рано, не спала ночей.

Я никогда, должно быть, не смеялась,
Со мной всегда и всюду на земле —
Замызганное платье и усталость,
Немытая посуда на столе.

Я никому не обещала рая,
Я не бралась за важные дела,
И маленькие дни переживая,
Я счастья никому не принесла.

25. XI.29

«За обыкновенные слова…»

За обыкновенные слова,
За короткое рукопожатье,
За насмешку, скрытую едва, —
Многое могла пообещать я

Было сердцу нечего беречь,
Было сердцу ничего не надо.
Слышать не расслышанную речь,
Чувствовать невидящие взгляды.

И отчётливее и ясней
Видеть мир пустым и не крылатым,
Оттого, что в самом ясном дне
Есть невозместимые утраты.

12. XI.29

«Я одна. И какое мне дело…»

Я одна. И какое мне дело
До того, что состарится тот,
И что этому жизнь надоела…
— Я одна, и какое мне дело
До чужих повседневных забот.

Что мне тысячи и миллионы
Обездоленных, слабых, больные,
Их привычно-покорные стоны,
— Что мне тысячи и миллионы,
Если я не сильнее других.

Что мне гибель, хоть целого света,
Не пугает меня, не страшит,
Если прожито звонкое лето,
— Что мне гибель хоть целого света.
Перед гибелью — просто души!

17. XII.29

«Я пью вино. Густеет вечер…»

Я пью вино. Густеет вечер.
Весёлость — легкость — мишура.
Я пью вино за наши встречи,
За те — иные — вечера.

И сквозь склоненные ресницы
Смотрю на лампу, на окно,
На неулыбчивые лица,
На это горькое вино.

И в громких фразах, в скучном смехе
Самой себя не узнаю.
Я пью за чьи-нибудь успехи,
За чью-то радость, — не мою.

А там, на самом дне стакана,
Моя душа обнажена..
— И никогда не быть мне пьяной,
Ни от любви, ни от вина.

21. XII.29

«За мутный день у мутного окна…»

За мутный день у мутного окна —
Огромный день неумолимой скуки,
За эту грусть («опять одна, одна…»),
За слабые уроненные руки —

Неужто никогда в своём уме
Ты не отыщешь слов — простых и нужных?
Ведь трудно жить в не озарённой тьме
И быть сухой и сдержанной наружно.

Потом — усталость, чтобы, не грустя,
По мелочам больную жизнь растратить.
Стихи о скуке («так себе, пустяк…»),
О ветре, о разлуке, об утрате.

О мутном дне, непоправимом дне
У мокрого окна (на раме — плесень), —
И никогда ты не придёшь ко мне
Ни с тихим словом, ни с весёлой песней.

27. XII.29

На завтра («Чтобы завтра небо сияло…»)

Чтобы завтра небо сияло
Незапятнанной синевой,
Чтоб с утра не казаться усталой,
Измученной и больной.

Чтобы встретить добрые лица
Вместо сдержанных и сухих,
Чтоб в газете, на третьей странице
Увидеть свои стихи.

Чтоб никто ни на что не дулся,
Чтобы стало смешно хандрить,
Чтобы в ровном и чётком пульсе
Билась дикая воля — жить.

Чтоб суметь рассмеяться звонко
Над тоской предыдущих дней.
Чтобы выпуклый лоб ребёнка
Стал хоть чуточку розовей,

Чтобы стало легко и приятно
Мыть тарелки и чистить ножи…
— Словом — всё, что невероятно,
Что совсем не похоже на жизнь.

15. I.30

«И вовсе не высокая печаль…»

И вовсе не высокая печаль
И не отчаянье сдвигало брови…
— Весь вечер долго пили чай,
И долго спорили о Гумилеве.

Бросали столько безответных слов.
— Мы ссорились с азартом и без толку.
Потом искала белый том стихов
Повсюду — на столе, в шкафу, на полках,

И не нашла. И спорили опять.
Стихи читали. Мыкались без дела,
И почему-то не ложились спать,
Хоть спать с утра мучительно хотелось.

День изо дня — и до каких же пор?
Всё так обычно, всё совсем не ново,
И этот чай, и этот нудный спор
О Блоке и таланте Гумилева.

31. I.30

«Забыть о напряжённых днях…»

Забыть о напряжённых днях,
О трудном детстве, о России,
Не мудрствуя и не кляня
Пережигать года пустые, —

Не замечать больших утрат
(Какое мертвенное слово),
Не понимать, что дни летят
Бессмысленно и бестолково.

Совсем и навсегда простить
Все заблужденья и ошибки,
И губы твёрдо заклеймить
Почти естественной улыбкой.

Тогда и жить в простом тепле
Среди давно привычных вздохов
На этой солнечной земле
В конце концов, — не так уж плохо.

1. II.30

«Ты погружён в иное бытиё…»(вариант)

Ты погружён в иное бытиё.
Ты ищешь пламенных: единоверцев.
— При чём тут я? Зачем тебе моё
Скупое и расчётливое сердце?
Тебя манит пустая даль дорог.
Тебя пьянят широкие просторы.
И близок тот последний день, в который
Ты вдруг почувствуешь, что одинок.

1. II.30