Илья Британ - Богу

• Название: Богу
• Автор: Илья Британ
• Издательство: Типография «Зинабург и К°»
• Жанр: Поэзия
• Год: 1924

Илья Британ (1885–1942) — поэт, публицист «первой волны» эмиграции. Известно, что в 1922 г. Британ был выслан из России. Затем он оказался в Берлине, где вышли сразу несколько книг его книг.

Впоследствии его стихотворные произведения получали различные оценки: К.Д.Бальмонт, к примеру, высказывался о них весьма сочувственно, а Г.В.Адамовича таковые оставили «глубоко равнодушным». Любопытно также, что для одних он являлся «борцом-русофилом», а для других «еврейским поэтом» (хотя в поэзии И.А.Британа были весьма сильны христианские мотивы).

Дальнейшая судьба И. Британа была трагической. 15 декабря 1942 г. он был расстрелян фашистами в числе девяноста других заложников во дворе казармы в городе Монруж в предместье Парижа. В своём предсмертном письме сыну И.А.Британ признавался, в частности, что: «Больше всего на свете я любил тебя, несчастливую нашу родину, музыку Рахманинова. И ещё… русскую литературу, единственную в мире».

Данное издание — сборник «Богу» (Берлин, 1924).

Оцифровщик Андрей Никитин-Перенский. Библиотека «Вторая литература».

Раздел «Стихотворения разных лет» составлен из стихотворений, разысканных в сети и в бумажном издании отсутствует.

---

«Где ветки ивы грустно виснут…»

Где ветки ивы грустно виснут,
И соловей поёт в тоске,
Твой след чуть видимо оттиснут
На бледно-розовом песке.

Куда, зачем, зачем ушла ты?
Когда тебя вернёт мне даль? —
Господь, взамен моей утраты
Пошли мне светлую печаль!..

Молчала грусть немого парка,
Знакомый след давно исчез,
И я молился долго, жарко
Под звёздным пологом небес.

«Мне слишком тяжело, чтоб мог еще молчать я…»

Мне слишком тяжело, чтоб мог еще молчать я
И больно чересчур, чтоб разом всё сказать;
В душе моей звучат последние проклятья.
Оставили меня любовь и благодать.

Опять убито всё и — нашими руками:
Удар ты нанесла, но я, ведь, подал меч…
Сам Бог зажёг в сердцах любви нетленной пламя.
И нам Он повелел огонь Его беречь;

А мы, забыв Его, предав себя печали,
Дерзнули омрачить сомненьем Божий дар.
В бреду блуждаем мы, как прежде мы блуждали:
Что день, то — призрак вновь, что ночь, то — вновь кошмар…

Что будет! — Как теперь когда-нибудь добиться
Пощады у небес и грех наш искупить?
И может ли Господь прощать таким убийцам,
Которые любовь осмелились убить?

«Отцвели и помертвели…»

Отцвели и помертвели
Голубые иммортели;
Колокольчики в неделю
Свои песни отзвенели.

Помнишь, как мы без печали
Шли вперед, чего-то ждали,
Как мечты все вдруг увяли?..
А воскреснуть им — едва ли!

«Ты грустна, как ива…»

Ты грустна, как ива,
Бледен я, как ночь:
Жуткого разрыва
Нам не превозмочь.

Сны хочу понять я,
Ты их гонишь прочь:
Вещего заклятья
Нам не превозмочь!

Сын я лунной тени,
Ты — земная дочь:
Тягостных видений
Нам не превозмочь.

Я — как вихрь и вьюга,
Ты — весна точь в точь:
Боже мой, друг друга
Нам не превозмочь!

«Свой страх приняв за Божью волю…»

Свой страх приняв за Божью волю,
Судьбе идешь наперекор;
Но никогда я не позволю
Обречь наш жребий на позор.

Ты вместо сада хочешь склепа?
Живому места нет в гробу.
Как малодушно, как нелепо
Впотьмах обманывать судьбу!

Живое сердце любит смело,
Всё, что мешает, — жалкий бред.
Забыла ты, чье пламя рдело
В твоих порывах с детских лет?

Нельзя любить наполовину.
Кто сразу мне «люблю» сказал?
Как разделить, что в нас — едино?
Как разорвать, что Бог связал?

Иль скорбь тебя терзала мало,
И мало в муках ныла грудь?
Стыдись: вернуть ты пожелала,
Чего нельзя, нельзя вернуть!

Дорога светлая, прямая.
Иди по ней! — «Я не могу»: —
Ты лжёшь, сама не понимая,
Себе, как лютому врагу…

Вся правда только в первом слове:
Господь дороги наши слил…
Иль мало слёз, и хочешь крови?
О, не тревожь незримых сил…

Довольно слов, решаться надо,
И знай судьбы своей ответ:
Мой поцелуй сильней обряда,
И от меня возврата нет!

(О, сердце, стань похолоднее,
Во имя муки этих дней:
Люби, но только не жалея,
А если надо, то — убей!)

Коль ты забыла Божью волю,
Я покажу святую власть
И не пущу, и не позволю
Тебе уйти, — тебе упасть!

«Как хорошо на жизнь глядеть…»

Как хорошо на жизнь глядеть
Закрытыми глазами
И ждать, закинув в море сеть,
Чего… не зная сами.

Как хорошо сказать без слов
И не желать ответа:
Умён ли, прост ли, бестолков, —
Не всё равно ли это.

Как хорошо идти вперёд
Без страха, без оглядки:
Когда сомнение умрёт,
Играть уж не с кем в прятки.

Как хорошо, без дум любя,
Цветком быть Божьей нивы… —
Но это всё не для тебя:
Мертвы твои порывы!..

«Всё, что будет, есть и было…»

Всё, что будет, есть и было,
Всё — один железный круг;
А страдание — горнило,
О, мой бедный, бедный друг!

«О, помоги уйти мне, Боже!..»

О, помоги уйти мне, Боже!
Глухой туман — глухая сеть.
Рука не дрогнет, сердце — тоже,
И я сумею умереть.

Ты путь последний озарила
Безумным маревом мечты.
Моя любовь тебя простила:
Сумей себя простить и ты.

«О, невеста моя неневестная…»

О, невеста моя неневестная,
Что ж ты медлишь? — скорей уходи…
Видишь, слово своё сдержал честно я,
Хоть костёр ядовитый в груди!

Ничего у меня не оставила?
Ничего я не взял у тебя? —
Помни, помни великое правило:
Убивать надо тоже любя!

Потешай своё сердце упрямое,
Позабудь золотые слова.
Ничего не скажу я, дитя мое:
Может быть, ты, родная, права.

Пусть тебя повстречал слишком поздно я,
И не будешь ты больше со мной, —
Всё ж любовь моя вечная, звёздная
Не сравнится с любовью земной.

Истерзала меня мука крестная;
Поскорее б окончился путь! —
О, невеста моя невестная,
Уходи. Улетай. Позабудь…

«Сгорая в муках, ярко светится…»

Сгорая в муках, ярко светится
Моя душа в своём гробу.
Никто, никто теперь не встретится:
Роптать не надо на судьбу.

Расстаться как с любовью нашею,
Как приказать ей: «Умирай»?
Больное сердце стало чашею,
Слезами полной через край.

И как вместить любовь в убогую
Земную правду, в злую явь?..
Я никого теперь не трогаю,
И ты меня, молю, оставь!..

«Совсем нет сил, — они сгорели …»

Совсем нет сил, — они сгорели
В моем безвыходном кругу,
И в первый раз, и не без цели
Тебе мучительно солгу.

Я не хочу, чтоб ты узнала,
Что я скрываю свыше сил:
Напротив, я скажу, что мало
Тебя и прежде я любил;

Что для меня ты… призрак, что ли,
Что до тебя мне дела нет:
Не покажу я светлой боли
И заглушу безумный бред.

Хочу, чтоб ты скорей забыла,
Чтоб в сердце снова жил покой.
Солгу! А там, Господь, дай силы
Убить себя своей рукой!..

«Здесь разорвал надушенный платок…»

Здесь разорвал надушенный платок:
Я ждал вас долго, — всё не шли вы.
Там целовал я брошенный цветок,
Такой простой, такой красивый…

Здесь вы сказали молча, взглядом:
 «Да», Я отвечал, что вас не стою.
Там был конец: ушли вы навсегда…
— Смешной поэт, Господь с тобою!

«Пылали в небе зори…»

Пылали в небе зори;
В полях седая мгла.
Моей улыбке вторя,
Со мной ты тихо шла.

Звенела, помню, пчёлка
В тенётах темных кос.
Печаль во мне умолкла;
В тебе не стало слёз.

Казалось, путь до Бога
Отсюда недалёк:
Ещё, ещё немного, —
Доброшу василёк!

Но вдруг в бреду как будто
Кольцо и крест сняла:
«Возьмите!» О, минута…
И ты навек ушла.

Сказала, с сердцем споря:
«Я не любила вас».
Погасли в небе зори,
И в жизни свет погас…

«Тихо в море плывут корабли…»

Тихо в море плывут корабли
Далеко в голубые закаты.
От меня, от людей, от земли
Грустной тенью ушла в небеса ты.

Что-то шепчет уныло вода
Про любовь и про светлые зори.
Я не встречу тебя никогда, —
Не вернёт тебя вечное море…

Облаков золотые края
Изукрашены легкой резьбою,
И рыдает в них песня твоя,
И зовёт, и зовёт за собою…

Где-то там далеко корабли;
Где-то там голубые закаты.
От меня, от людей, от земли
Грустной тенью ушла в небеса ты.

«Довольно! — Путь окончен наш…»