Алекс Кош - Богатыри не мы. Новеллы (сборник)

• Название: Богатыри не мы. Новеллы (сборник)
• Автор: Алекс Кош
• Издательство: Э
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-93766-0

Тяжело быть самой красивой феей Запроливья. Вечно дают поручения, из-за которых приходится краснеть… Вот, например, поручили ей найти принца. Для поисков у феи есть специальный амулет. Станет кристально прозрачным – значит, принц рядом. Но это всего лишь полдела. Его высочество еще нужно увести с собой, убедить или прибегнуть к обману, а не подействует – соблазнить…

У деда Сергея день рождения в декабре, а родни – много. Пока их обойдешь, пока примешь все поздравления, пока всех угостишь самогоном собственного изготовления, глядишь, и новогодние праздники пройдут. И только одной гостье не везет, который уж Новый год она за ним приходит, а все никак не дождется…

Если американец умер – это не значит, что у него нет гражданских прав! И никому не позволено называть восставших из могил граждан США всякими дикими прозвищами вроде «упыря» или «зомби». – некроамериканцы, и они обязательно защитят дарованные им конституцией гражданские права и свободы…

Андрей Белянин, Василий Головачёв, Алекс Кош и другие в новом сборнике, посвященном памяти грандмастера отечественной юмористической фэнтези Михаила Успенского!

---

– Да и Блуд с ними, с вониолусами этими! – махнул рукой Илья. – Подумаешь, велика беда!

– Велика, ой, велика оказалась беда… – Боян затряс бороденкой. – Дело в том, что сама Баба-Кикимора те цветы пуще всего на свете любила…

– Эстетика! – понимающе кивнул Илья.

– Какой там, – махнул рукой Боян. – Есть она их любила. В салате или квашеными. В общем, деликатес, понял?

– Понял, понял, Марьюшка моя при чем?

– Ну, Кащей, он ведь от возраста да и по наследственности невеликого ума мужчина, прямо скажем, – рассудительно проговорил Боян. – Вот в силу своих способностей он и рассудил – новые слезы нужны, и чтобы катились они из глаз таких же голубых, как и у дочери. И чтоб волосы, губки и прочее – все такое же было. Смекаешь?

– Смекаю… – прорычал Илья, закатывая рукава. – Это что же, сморчок ты вонючий, по-твоему выходит, что Марьюшка моя на Кащеевну похожа?! Да я тебя!..

– Погоди, Илюшенька! – взмолился Боян, проворно сунул руку за пазуху и вытащил парсунку на липовой дощечке. – Гляди!

– Ты пошто лик Марьюшки моей с собой таскаешь? – еще более нахмурился Илья. – Извращенец, штоле?

– Да не Марьюшка это, а сама царевна Агриппина Кащеевна Царева, жена царевича Сереги Ивановича! – выпалил Боян. – Видал, как схожи? Теперь понял?

– Теперь понял… – прошептал Илья, глядя на ненаглядный лик. – Точно извращенец…

8

Бояна Илья отпустил под вечер, когда огненный лик Ярилы потускнел и ленивым колесом закатился за синие горы. Старик был пьян, охрип от песен, но бодро вышагивал по дороге, пыля лаптями и время от времени выкрикивая:

– Артиллеристы, Сталин дал приказ!
И по лесам, по сопкам, по воде!

Илья посмотрел ему вслед, потряс опустевшей баклажкой, пальцем подхватил последнюю, прозрачную, как бриллиант, каплю спирта и слизнул ее шершавым языком.

– Эх, чего ж его все время не хватает… – с тоской проговорил богатырь и зашвырнул баклажку в придорожный бурьян.

Пить с Бояном Илья затеялся после того, как осознал все выданные стариком на-гора новости. Сказать, что были они безрадостными – значит ничего не сказать. Марьюшка ненаглядная сидела в Кащеевой высокой-превысокой Черной башне и поливала слезами вониолусы Бабы-Кикиморы, и освободить ее не было никакой возможности, окромя прямого решительного штурма, сопряженного с широкомасштабными боевыми действиями, влекущими за собой большие человеческие жертвы, разрушения жилого фонда и изменение рельефа местности.

Попытку договориться с Кащеем добром Илья отмел сразу как несостоятельную. Во-первых – с кем договориться? С Кащеем?! Ага, щаз! А во-вторых, когда это русские богатыри с кем-то договаривались? Он же Муромец, а не Муромович.

Оставался только конфронтационный, сиречь военный вариант развития событий. Но для его реализации требовались: а) оружие, обмундирование и амуниция с боеприпасами; б) живая сила в количестве, достаточном для выполнения задания.

Ни того, ни другого в наличии не наблюдалось. Обо всем этом Илья успел подумать, пока потчевал Бояна спиртом и пел с ним военные песни.

Свечерело. Надо было что-то делать. Ничего не происходило. Сивка копытил землю, добывая трюфели. Взошла луна. Ветер шумел в ивах, в пруду квакали лягушки. Наступил тихий час теней.

– Твою же ж мать! – с чувством произнес Илья в пустоту волнующихся пространств.

Он не знал, что делать.

Богатырь свято чтил завет старого китайца Сунь Цзы: «Война – это путь обмана», и рад был бы обмануть всех и вся, а уж особенно Кащея, но понятия не имел, как совершить сие достославное деяние. Ложиться спать не хотелось, и опять же по двум причинам – утром наступит похмелье, это раз, и ничего не изменится – это два.

В темноте по дороге прошли двое путников невысокого роста. Они пошатывались, цепляясь друг за друга, загребали пыль волосатыми ногами и на два голоса тянули заунывную песню:

– Братка Мерри, идти не могу.
Я ногой зацепился за сук.
Мне б еще только рану в боку –
И тогда вообще – каюк!
И зачем на рожон было лезть,
Жизнь сто раз за Кольцо отдавать?
Братка Мерри, оставь меня здесь,
Буду тут я лежать-помирать… – завывал один.

Второй немедленно откликнулся:

– Говорить такого не смей!
Мы пять лиг всего чапаем!
Что, устал уже, Перегрин?
Шевели давай лапами!
Я травы нарвал – покури.
Вот Валарам молюсь за нас.
Потерпи, Перегрин, потерпи,
Добредем как-нибудь, Гэндальф даст…

Тут снова подхватил первый, тоненьким и тоскливым голоском:

– Мне глядеть на тебя смешно!
А трава вся пробитая…
У Валаров небось дел полно,
Чтоб возиться с хоббитами.
Ну а если они слышат нас,
Передай мысль заветную:
Пусть пошлют они нам тотчас
Эльфов рати несметные.

Второй путник не замедлил с ответом, сурово допев:

– Ты словами так не шали,
Эльфов нам ни к чему приплетать…
Мы с тобой пол-Фангорна прошли,
Где же энты, едрена мать?!
Завтра утром с восходом зари
Наберемся мы силушки.
Потерпи, Перегрин, потерпи,
Потерпи, Перегринушка!

Путники прошли мимо Ильи и канули в ночной тьме, только их и слышали.

– Мне бы тоже эльфов рати несметные не помешали, – проворчал в бороду Илья.

До самого рассвета думал богатырь тяжкую думу, да так ничего и не придумал. И когда солнечная супонь ослабла и позволила светилу расталдыкнуть лучи по белу светушку, Илья поднялся, с хрустом потянулся и запрыгнул на Сивку.

– Вот всегда одно и то же, – сказал богатырь, умащиваясь в седле. – Как не мозгуй накануне, а все одно в бой едешь, будто кувшин…

– Поясни! – прошелестело из бурьяна.

– Пустой и звонкий! – усмехнулся Илья и, не оглядываясь на спросившего, взял коня в плеть. Сивка пошел ровным наметом, выбивая из дороги пыль.

К обеду одолел Илья не менее тридцати верст. Пора было делать привал, Сивке требовался отдых, да и сам богатырь не прочь был перекусить и перекемарить под бузинным кустом. Этот закон жизни Илья знал на ять: после обеда штаны продай, но выспись!

Однако бытие всегда развивается совсем по иным законам, и главнейшим из них является отнюдь не пресловутая 282-я статья, а Закон подлости.

И вот только Илья улегся и смежил вежды, как послышался бодрый конский топот и чей-то надменный и дерзкий голос произнес:

– Кто ты такой и откуда?

Илья открыл один глаз. Перед ним высился всадник, закутанный в темный плащ, полы которого оттопыривали сразу два меча. На лбу всадника блестел золотой обруч. Конь его храпел и ронял в пыль клочья пены.

– Да пошел ты, – пробормотал богатырь в нарушение всех традиций и перевернулся на другой бок.

Озадаченный всадник спешился и, звеня шпорами, двинулся к Илье.

– Имя! – каркнул он. – Имя… сестра!

– Не сестра я тебе, гнида арканарская, – проворчал богатырь, потом понял, что сон ушел окончательно, и назвался: – Илья.

– Илья… – произнес незнакомец. – Я знавал одного Илью. Первый богатырь при дворе Киевского князя. Ты его родственник?

– Увы, да, – сказал Илья. – Правда, дальний родственник, но им все равно… до двенадцатого потомка.

– И чего же ты тут лежишь, Илья?

– Отдыхаю перед дальней дорогой.

– И куда же ты едешь?

– Куда-нибудь… Подальше. Многие едут в Ирукан. Попробую и я в Ирукан.

– Так-так, – произнес всадник. – И ты вообразил, что благородный дон проведет тебя через заставу?

Илья промолчал.

– Или, может быть, ты думаешь, что благородный дон не знает, кто такой богатырь Илья из села Карачарово?

Илья молчал. Всадник запрокинул голову и прокричал, подражая глашатаю на Королевской площади:

– Обвиняется и повинен в ужасных, непрощаемых преступлениях против бога, короны и спокойствия!

Илья молчал.

– А если благородный дон безумно обожает дона Рэбу? Если он всем сердцем предан серому слову и серому делу? Или ты считаешь, что это невозможно?

– Ща в лоб дам, – басом сказал Илья. – Утомил.

– Видишь ли, я думал, что ты шпион. Я всегда убиваю шпионов, – улыбаясь, произнес всадник.

– Шпион… – повторил Илья. – Да, конечно. В наше время так легко и сытно быть шпионом. Ладноть, хватит дурака валять. Здорово, блааародный дон Румата.

– Здорово, Илья! – Румата улыбнулся, спрыгнул с коня, присел рядом. – Чего ты тут? Дело пытаешь или от дела плутаешь?

– Кащей Марьюшку похитил. Уволок, падлюка, в свое гнусное царство три крестик девять. Знаешь туда дорогу?

Румата задумался.