Юрий Шушкевич - Вексель судьбы. Книга вторая

• Название: Вексель судьбы. Книга вторая
• Автор: Юрий Шушкевич
• Издательство: Издатель Воробьев А. В.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-93883-253-4

Сюжетную линию второй книги образуют поиски ключей от главной части царского фонда, которые наперегонки с героями романа ведут спецслужбы. Однако успешное завершение розыскной эпопеи означает не просто вступление во владение величайшим на планете состоянием, но и необходимость всецело подчиниться "надчеловеческой" воли финансового божества, почти приблизившегося к беспрецедентному триумфу. Но главный герой находит силы остаться собой. После череды трагических событий, приводящих к изгнанию, судьба дарит ему понимание величайшей из тайн, открывающей путь к преображению мира.

Подробнее на www.livelib.ru/work/1001820874-veksel-sudby-kniga-2-yurij-shushkevich

---

“Да, брат,— констатировал Алексей очевидное,— как ни крути, лишили тебя густых северных харчей за перебор. Ну так ведь в том и нет особого греха!”

“Ни на свято, ни на день народження заборонено наливати - срам и ганьба!” — спокойно и даже без уместного в подобных случаях напускного возмущения продолжал исповедовать свои мытарства водитель, тарабаня растрескавшимися узловатыми пальцами по баранке. Из сообщённых им деталей биографии выходило, что лет ему было не более сорока пяти, однако выглядел он на все шестьдесят. Когда-то роскошные, густые и, должно быть, не один год сводившие с ума черниговских девок его чёрные кудри не поседели, как обычно бывает, а сделались редкими, грязно-серыми и закрученными в неопрятные рваные кольца. Лицо было изъедено морщинами, а сквозь постоянно прищуренные веки блестели смоляного цвета бесконечно утомлённые глаза. Алексею несколько раз удалось поймать на себе их взгляд, и он понял, что эти глаза отныне не желают видеть ничего, кроме предсказуемого однообразия убегающей под капот дороги. Если бы машина могла продолжать движение без заправок и остановок, то он, наверное, был бы согласен и рад провести за баранкой целую вечность. Ну а завязавшийся со случайным попутчиком монолог создавал иллюзию таковой.

Водитель, словно уловив эту невысказанную мысль и внутренне с ней соглашаясь, продолжал долгое повествование о своих мытарствах на многочисленных стройках Урала и Подмосковья, в Италии и Германии, демонстрируя незаурядную память на имена всех “начальникив та заступникив”, “друзив-заробитчан” и даже “погоди”. Возможно, долгие и подробные воспоминания о прежних трудовых буднях, из которых сплеталась ткань его незатейливой жизни, служили ему своего рода утешением, поскольку несколько лет назад, вернувшись из Польши, он обнаружил себя разведённым, родительский дом на станции Щорс - проданным, а вчерашнюю жену - укатившей на Волынь вместе “з усим майно [со всем имуществом (укр.)]” и сыном-дошкольником впридачу. Оставшись без семьи и крова, незадачливый строитель долго мыкался, пока не устроился помощником в контору одного “підприэмца [предпринимателя (укр.)] из Харькiва”. Пидприэмец занимался тем, возил “на Росiю” украинские сыр и творожный полуфабрикат, стремился экономить на всём, и оттого вскорости принял решение отказаться от услуг транспортной фирмы, хозяин которой “хотів взяти зайвого [хотел взять лишнего (укр.)]”. Вместо этого пидприэмец оформил “у лiзинг”допотопную фуру и купил для своего помощника грузовые права. С ними тот и обрёл “впевненість і спокій [уверенность и покой (укр.)]”, изъездил под “мільйон кілометрів” и продолжает назло своей незадачливой судьбе “робить скромний та добропорядний бизнес”.

Алексей попросил дать ему сойти на южной окраине Полтавы. Он тёпло и искренне попрощался с этим прокопчённым и иссохшим от бесконечных трудов странником. Оставшись со своей работой один на один и оказавшись в положении, когда только от неё одной он мог получать примирение с жизнью и внутренний покой, водитель запомнился Алексею человеком без дома, без родины и, как оказалось, даже без имени, поскольку за почти четырёхчасовым разговором он забыл или не счёл нужным назвать себя. Алексей с грустью подумал, что в последнем тоже может иметься свой смысл, и пожелал этому saint pХlerin [святому пилигриму (фр.)] удачи как можно более долгой.

И сразу же переключившись с ушедшего на предстоящее, по-походному поправив сумку на плече, поспешил выступить на ловлю новой попутки в западном направлении.

Его согласился подвезти до Кировограда - в котором Алексей распознал бывший Елизаветград-Зиновьевск - пожилой водитель небольшого и юркого продуктового грузовичка. В отличие от предыдущего шофёра, этот оказался сосредоточенным и немногословным. Однако хорошо поставленная и чёткая речь выдавала в нём человека, в своей прежней жизни успевшего побывать пусть небольшим, но всё же руководителем - хотя бы мастером в цеху или начальником забоя.

Старомодно ощущая за собой пассажирскую обязанность занимать согласившегося подвезти хоть какой-нибудь беседой, Алексей понемногу его разговорил - и узнал о постигшем семью водителя страшном горе: несколько лет назад трое молодых подонков изнасиловали, изувечили и бросили умирать его единственную дочь. Спустя несколько дней девушка скончалась в мучениях и при полном сознании. Подробности этой трагедии, сообщённые ненароком, были столь ужасны, что о них невозможно писать. Мать девочки, не в силах вынести свалившегося горя, тронулась умом и сейчас лежит парализованной под приглядом двух старух. Ну а он, словно одинокий голодный волк, вынужден рыскать и работать, чтобы жить, поскольку отныне имеет перед собой лишь единственную цель - дождаться возвращения из тюрьмы негодяев, дабы собственноручно вспороть им животы и бросить умирать в лесу, как когда-то они оставили умирать его несчастного ребёнка.

Потрясённый услышанным, Алексей долго не решался ответить, а после затянувшегося молчания - не нашёл ничего лучшего, как достать со дна сумки пистолет с предложением забрать его: “Возьмите, может пригодится…”. Водитель поблагодарил, но отказался от подарка, заявив, что “пули им мало” и что он согласен на любые муки ада в обмен на возможность собственноручно растерзать плоть негодяев “самим лютым чином”.

В ответ Алексей сказал, что в таком случае он хотел бы от этого оружия избавиться в подходящем месте. Водитель понимающе кивнул, и когда они проезжали по мосту через Днепр, то притормозил на несколько секунд, чтобы Алексей смог выбросить завернутый в пакет ствол в тёмные молчаливые воды. А затем, на выезде из Кременчуга, он неожиданно остановился возле придорожного кафе, предложил поесть.

Время приближалось к вечеру, поэтому от ужина Алексей не стал отказываться. Однако каково же было его удивление, когда вместо ожидаемой минералки водитель принёс бутылку водки, молча наполнил два полных стакана, и не проронив ни слова, почти залпом осушил свой. Позже - видя, что Алексей со своим стаканом не справляется, долил себе большую часть остатка и вновь, не поведя ни единым мускулом, употребил всё до последней капли.

Выпитые шофёром более чем триста пятьдесят граммов совершенно не сказались на способности управлять автомобилем. Он продолжал вести машину бодро, чисто и скоро, не вызывая у дежурных на постах дорожной милиции ни малейших подозрений. Не было и необходимости занимать его разговором, чтобы не дать уснуть. “Der alte Racher - das ist der Mann! [“Этот старый мститель - вот это Человек!” (нем), парафраз известного высказывания Бисмарка о Дизраэли: “Der alte Jude, das ist der Mann!”]” — неожиданно пронеслось в голове. Проводя остаток пути в грустном молчании, Алексей не мог не поразиться его невероятной воле, напоминавшей не былинного, а от лихой и жестокой судьбы взращённого богатыря, вобравшего солёную горечь иссушённой южной земли и твёрдость днепровских скал. Заодно он успел ненароком пожалеть мотающих в тупом неведении свои сроки убийц, ибо в их последующей незавидной судьбе после услышанного и увиденного было трудно усомниться.

На прощание немногословный водитель сделал Алексею поистине королевский подарок - подвёз к дверям небольшой гостинчики, расположенной на объездном кольце за Кировоградом. “Тут не треба документов”,- понимающе сообщил он при расставании. У Алексея после бессонной ночи и стакана водки сильно кружилась голова, и едва он ступил в свой крошечный номер и затворил дверь, как сразу же рухнул на кровать, так и проспав, не раздеваясь, до позднего утра.

Наутро спустившись к хозяйке постоя, чтобы расплатиться, он попросил её вызвать такси, поскольку намеревался купить в городе смартфон с местным номером. Та сразу же предложила услуги своего племянника - “молодого, але досвідченого водія [молодого, но опытного водителя (укр.)]”. Племянник приехал на стареньком “опеле” буквально через минуту, и оказался не просто молодым, а совершенно юным и даже едва ли достигшим совершеннолетия домашним мальчиком. У него было правильное и красивое лицо с уложенной посредством плойки причёской и по-детски округлые, живые глаза. Весь его опрятный вид с застёгнутыми пуговицами и особенно с аккуратно закреплёнными вдоль брючного ремня непонятного назначения миниатюрными навесиками и подсумками из новенькой замши производил впечатление собранности и влюблённости в порядок.

Купив смартфон и активированную на чужое имя симку, Алексей первым же делом загрузил карту местности и проложил завершающую часть своего маршрута. Требовалось ехать на Винницу, до которой было не менее четырёх часов пути,- а после проведённой в комфорте ночи и завтрака в городском кафе с непревзойдённой жареной домашней колбасой и свежайшими сырниками мыкаться на перекладных не хотелось.

Поэтому Алексей поинтересовался у своего “досвідченого водія”, не мог бы тот его отвезти. Парень ответил, что для поездки до Винницы он “повинен випросити дозвіл [должен получить разрешение (укр.)]”. Вскоре, получив таковой от своей тётки, которая по ходу сразу же приняла от Алексея и деньги за поездку, он залил на семейной заправке полный бак бензина и сделал то ли оповещающие, то ли испрашивающие разрешение звонки ещё нескольким родственникам. После всего этого, светясь от гордости, залез в машину, и они отправились в путь.