Юрий Шушкевич - Вексель судьбы. Книга вторая

• Название: Вексель судьбы. Книга вторая
• Автор: Юрий Шушкевич
• Издательство: Издатель Воробьев А. В.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-93883-253-4

Сюжетную линию второй книги образуют поиски ключей от главной части царского фонда, которые наперегонки с героями романа ведут спецслужбы. Однако успешное завершение розыскной эпопеи означает не просто вступление во владение величайшим на планете состоянием, но и необходимость всецело подчиниться "надчеловеческой" воли финансового божества, почти приблизившегося к беспрецедентному триумфу. Но главный герой находит силы остаться собой. После череды трагических событий, приводящих к изгнанию, судьба дарит ему понимание величайшей из тайн, открывающей путь к преображению мира.

Подробнее на www.livelib.ru/work/1001820874-veksel-sudby-kniga-2-yurij-shushkevich

---

Юноша управлялся с рулём неплохо, однако собеседником оказался никудышным. Он ровным счётом ничего не знал про Виски или Умань, мимо которых они проезжали, а на всплывшее из памяти Алексея замечание, адресованное более самому себе и потому произнесённое вполголоса о том, что в этих местах в августе сорок первого были окружены и разгромлены две советские армии,— неожиданно оживился и с решительностью заявил, что ни о чём подобном не знает и навряд ли когда-нибудь такое знание ему понадобиться. И ещё несколько раз не преминул - непонятно, правда, с какой стати - похвалить качество дорог в Европе и достоинства немецких автомобилей.

Алексей хотел ответить парню, что тот “далеко пойдёт”, однако благоразумно предпочёл не ввязываться в споры. Становилось понятным, что по мере продвижения на запад Украины степень непонимания между ним и окружающими будет, к сожалению, только возрастать. Поэтому как только дорожные знаки начали указывать на приближение объездной дороги, он попросил немедленно туда свернуть, дабы миновав Винницу с северной стороны, сойти на ближайшем столбовом перекрёстке.

Вскоре Алексей начал жалеть, что отказался от поездки в центр города, где можно было сесть на междугородний автобус или взять такси - уехать с винницкой окраины оказалось делом непростым. Нельзя сказать, что машины не тормозили, хотя здесь это происходило гораздо реже, чем на украинском востоке,- просто в Тернополь или Львов отсюда либо не ездили в силу провинциальной самодостаточности, либо не хотели его брать. В последнем случае, очевидно, причиной служил его почти академический русский язык. Алексей ещё с далёких тридцатых хорошо знал, что представляет собой самостийный и неистребимый украинский национализм и никогда не возлагал на “дружбу народов” избыточных ожиданий - однако до последнего момента не мог даже представить, что способен оказаться персоной нон-грата не на крайнем западе, а едва ли не на киевском меридиане.

Тогда он решил прикинуться “автостоппером” из какой-нибудь европейской страны - почему бы и нет? Подбегая сквозь облако пыли к притормозившему микроавтобусу, он издалека закричал на смеси французского с польским:

— Salut! Vous pouvez me conduire Ю Ternopil [Привет! Не подвезёте меня до Тернополя? (фр.)]? Zabierz mnie do Lwowa [Не отвезёшь меня до Львова? (польск.)]?

— Що? Що?— незамедлительно донеслось из кабины.

— Zabierz mnie do Lwowa lub do Tarnopolu?— повторил Алексей, остановившись и переведя дыхание.

Поскольку водитель ответил ему на чистейшем русском, можно было не сомневаться, что его действительно признали иностранцем:

— Извини, во Львов не поеду, там лютое ГАИ. Понимаешь, о чём я? А до Тернополя - на здоровье! Сам туда качу.

Ударили по рукам. Водитель микроавтобуса оказался приветливым и весёлым собеседником по имени Олександр, в прошлой жизни работавшим школьным учителем физики. Чтобы поддержать легенду, Алексею пришлось выдавать себя за туриста из Франции, путешествующего автостопом по Восточной Европе. Поскольку Олександр не владел ни одним из европейских языков, Алексей тоже перешёл на русский, правда, разговаривая нарочно медленно, акцентируя французское произношение и избегая нехарактерных для иностранца слов и фраз с точными и сложными смыслами.

Олександр поведал, что последние годы зарабатывал на жизнь тем, что в своём “бусе” возил из Ивано-Франковской и Тернопольской областей на заработки в Россию и обратно бригады строительных рабочих. В лучшие времена он имел целую очередь желающих и трудился без выходных, делая до десяти рейсов за месяц. Ныне - в хорошем случае пять, а то и два-три. О причинах пояснил образно и коротко: “Русия взасос Азию полюбила, наши заробитчане ей теперь не нужны”.

Алексей предложил собеседнику попробовать начать ездить в Европу, поскольку там востребованы квалифицированные и недорогие работники, и украинцы вполне могли бы сыскать возможность для заработка.

— Пробовали, не выйдет,— мрачно покачал головой Олександр.— Там на местах, где ничего знать не надо, работают африканы и муслимы, а где наши могли бы попрацювати [поработать (укр.)] - ныне сплошь поляки. Про “сантехника Петро” - слышал небось? Извини, но ведь ты сам не поляк?

— Я не из Польши,— отвечал Алексей, ставя ударение на слове “не”.— Но разве в поляках дело? Выходит, что будущего нет?

— Да, будущего нет,— спокойно согласился бывший учитель.— Когда-то было, теперь - нет.

— Но это же ужасно! Как люди будут жить?

— Ничего ужасного. Как жили, так и будут. У всех есть огороды, курки, свинарства - с голодухи никто не помрёт! Разве что машинку новую не купишь - ну и ладно, старую переберём, руки ведь не отсохли…

— Да, но так можно прожить два года, три года. А что потом?

— А потом, дай-то бог, вступим в Евросоюз, и тогда пускай ваша Европа нами занимается. Какая-то ведь работа всё равно сыщется, да и мы к любой готовы. Главное - чтоб не было войны и голодухи, чтобы было где поесть и мягко переспать. А с этими делами у нас - всегда всё в порядке!

Более ни о чём серьёзном за четырёхчасовую дорогу им переговорить не удалось. Алексея заинтересовал обнаружившийся в собеседнике типаж - человека чрезвычайно простого и не хватающего с неба звёзд, с жизнью явно не заладившейся,- однако принимающего её такой, какой она приходит, и не желающего прилагать совершенно никаких усилий к тому, чтобы её изменить.

Он неоднократно встречал людей подобного типа в России - Борис ещё называл их “гопниками” и был совершенно прав, поскольку от них всегда исходило ощущение непредсказуемости и скрытой угрозы. Но тут от человека, наоборот, веяло обволакивающим умиротворением. Наверное, подумал Алексей, всё дело в географии: здесь, на этой щедрой и тёплой земле, где каждый способен прокормиться и “сладко выспаться”, у людей нет подсознательной глубинной боязни разорения и краха, которая, видимо, по-прежнему продолжает пребывать в людях русских, исторически вынужденных заселять холодное и жестокое пространство. “У нас ведь вариантов немного: либо опустишься до негодяя, либо сделаешься великим тружеником и героем”. В этом случае, подумал Алексей, одна из идей, вращающихся в его голове,- идея о том, что извлечённое из Швейцарии богатство необходимо направить на расселение городов и создание самодостаточной “одноэтажной” России,- будет способна принести результат неожиданный: его соотечественники станут, подобно украинцам, мягкими, приятными и податливыми, и тогда ничего, кроме сытных щей и воздушной перины, их уже более не будет интересовать.

С другой стороны, продолжал он своё досужее философствование, если такой отнюдь не глупый человек, как Каплицкий, рассуждал о “переносе воли” и прочих фокусах - то значит не всё потеряно? Но в этом случае следует сделать вывод, что воля населения таких же некогда русских Галиции и Подолии когда-то тоже была “унесена” - Австро-Венгрией ли, Польшей, теперь уже не разобрать… Стало быть, и Россию может постичь подобная участь, и в этом сомнительном деле он, Алексей Гурилёв, сыграет, выходит, едва ли не ведущую роль! Презабавно!.. Или возможен альтернативный вариант - если вдруг сокровища, сбережённые царём, а ныне работающие через механизмы современных финансов, сумеют обеспечить развитие России с помощью энергии какого-нибудь другого неизвестного пока рода, не выхолащивающей национальный дух?

За этими размышлениями Алексей не заметил, как “бус” ворвался в городские кварталы и стремительно катил к центру Тернополя. Очевидно, что вежливый водитель не предполагал других мест для доставки вольнопутешествующего европейца, кроме привокзальной площади. Алексей решил не мешать событиям развиваться так, как они идут, и с неподдельным интересом рассматривал бывший австрийский город, находившийся в состав России лишь короткий период во время дружбы с Наполеоном и затем - после раздела Польши в тридцать девятом. “Славный городок,— подумал он.— Когда-то был Европой. Теперь - нет. Опровинциалился. Даже в нашем Свердловске, куда меня занесло в тридцать восьмом, Европы было поболее…”

Расплатившись и попрощавшись с Олександром, он собрался было отправиться на вокзал, чтобы доехать до границы на поезде - ибо как раз объявляли посадку на поезд до Ужгорода,- однако в последний момент решил лишний раз не рисковать. Как бы ни хотелось подремать с комфортом в купе и попить пахнущего углём горячего чая, обнаруживать своё присутствие в многолюдном месте не стоило.

Стараясь в силу выработанной в Москве привычки избегать вездесущих камер, он прошёлся по площади и её окрестностям и вскоре вернулся к пятачку, где небольшой автобус собирал пассажиров на вечерний рейс до Львова.

Алексей решил, что доберётся во Львов на этом автобусе, и направился было на посадку, однако остановился, вынужденный пропустить вперёд двух толстых селянок с неимоверным количеством поклажи. Водитель требовал перенести тюки и клетку с кроликом в багажное отделение, селянки упирались, и в результате у входной двери образовался небольшой, но шумный затор.