Максим Удовиченко - Наследники древних манускриптов

• Название: Наследники древних манускриптов
• Автор: Максим Удовиченко
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-00058-481-1

Более тысячи лет назад на территории современной Мавритании и частично сопредельных государств, располагался воинственный халифат.

Правитель халифата имел при дворе личного мага, звездочёта и прорицателя. Звездочёт обладал обширными познаниями в разных областях тайных знаний и пользовался большим уважением у правителя.

Все результаты магических практик и наблюдений за природой он подробно записывал в свою «Книгу Знаний», которая перешла к нему по наследству от других великих магов.

У звездочёта халифа был слуга, очень любознательный и пронырливый, который тоже вёл свою книгу и собирался передать её по наследству. Книга слуги разумеется совсем не была похожа на «Книгу Знаний» звездочёта, но тем не менее…

По странному стечению обстоятельств книга звездочёта и книга слуги попадают в руки двух, примерно одинаковых людей, живущих в нашей стране в наши дни и занимающихся, примерно одним и тем же делом.

Вдохновленные древними текстами, обладатели книг отправляются в жаркую Африку на встречу приключениям.

---

Дабы ободрить тебя, о, великий звездочёт, скажу, что я приехал к тебе не с пустыми руками! – торжественно, с присущей магам таинственностью, в очередной раз объявил Аль-Максуд, доставая из свёртка стеклянный предмет круглой формы в золотой оправе, изящно пристёгнутый к золотой цепочке.

– Что это? – удивился Аль-Фарух, разглядывая предмет.

– Мой учитель, назвал этот чертёж «» «Монокль», а я лишь воплотил его идею в жизнь, добавив разве что золотую цепочку и небольшое крепление для рукоятки.

– А что можно делать с помощью этого приспособления? – с любопытством изучая совершенство золотой оправы, спросил Аль-Фарух.

– Он способен увеличивать размеры предметов на расстояние, например, облегчает чтение книг для людей со слабым зрением, позволяет наносить мельчайшие рисунки и узоры художникам, ювелирам и резчикам по дереву. Для удобства я разработал специальную рукоятку, которая крепится к моноклю специальным зажимом, – вот так, – продемонстрировал Аль-Максуд монокль в сборе.

– Невероятно! – произнес, Аль-Фарух, пробуя прочесть несколько строк своей книги вооружившись моноклем.

– А для чего нужна золотая цепочка? – поинтересовался он, всё ещё восхищенно разглядывая рисунки и чертежи своей книги при помощи монокля.

– Монокль можно вкладывать в глазную впадину и зажимать между бровью и щекой, – вот так, – в очередной раз продемонстрировал Аль-Максуд.

– А золотую цепочку можно крепить к любой петле твоего халата при помощи защёлки, – добавил Аль-Максуд, закрепив цепочку монокля к петле на своём халате.

– Восхитительно! Воистину Аллах Всевышней одарил тебя премудростью! – в очередной раз воскликнул Аль-Фарух, изумлённый простотой и гениальностью изобретённого великим учёным предмета.

В шатре, на берегу реки Нигер.

– Но это ещё не всё, о, достопочтенный Аль-Фарух!

– продолжал Аль-Максуд удивлять звездочёта.

– Зная о твоей кочевой жизни и о том, как в твоих путешествиях тебе нужна твоя великая книга знаний, я дарю тебе предмет, который защитит её не только от солнца, ветра, воды и песка, но и, может быть, от самой большой превратности, перед которой человек бессилен – от времени! – произнёс он, с улыбкой радушия протягивая звездочёту красивый футляр из кожи с золотой надписью «Книга Аль-Фаруха-Ибн-Сауда Милостью Аллаха Всевышнего Звездочёта Халифа Абдаллаха».

– Благодарю тебя, о, искуснейший из мастеров! – восторженно произнес Аль-Фарух, примеряя обложку своей книги к подаренному футляру.

– А для чего здесь две потайных ниши? – снова удивился он, отодвигая еле заметные обтянутые кожей золотые пластины и находя там небольшие углубления.

– Всё гораздо проще, чем ты думаешь, уважаемый Аль-Фарух! – добродушно улыбаясь, продолжал творить чудеса Аль-Максуд.

– Мастера из города Дженне выполнили эти ниши точно в соответствии с моими чертежами: одна – для хранения монокля, другая же – для хранения позолоченной рукоятки.

– Превосходно! – воскликнул пораженный изобретательностью и дальновидностью великого учёного Аль-Фарух, помещая подаренный монокль и рукоятку в ниши футляра и пробуя работу замков.

Ещё долгое время в шатре великого звездочёта продолжались споры и обсуждения.

Лишь не за долго до рассвета, Аль-Максуд, радушно распрощавшись с Аль-Фарухом, направился обратно в город.

Несмотря на безжалостно палящее солнце, полуденный зной на берегу реки казался не таким гнетущим.

Аль-Мажнун, вернувшись из города с продовольствием, водой и дровами неспешно руководил невольниками, снаряжавшими караван в дальнейший путь.

2.3 Песни песков

Аль-Фарух уже сидел в седле, когда до берега реки донеслись первые отголоски рёва труб выступающей в поход армии халифа.

– Веди караван к концу обозов, тебя будут сопровождать конные воины халифа! Где искать меня, ты знаешь! – распорядился Аль-Фарух, направляя своего коня в сторону городских ворот.

Продвигаясь от оазиса к оазису, армия халифа медленно шла по древнему караванному пути.

Нестерпимая дневная жара после захода солнца сменялась пронизывающим холодом, так как песок, камни и воздух быстро остывали, заставляя изнывающих от холодного ветра путников кутаться в теплые одежды. Ночью издали доносился протяжный голодный вой шакалов.

Ближе к полудню десятого дня пути Аль-Мажнун почувствовал необъяснимую тревогу. Воздух ещё был чист и спокоен, но в нем уже разливалась какая-то странная тяжесть. Внезапная тишина сковала безмолвные пески – шорохи и звуки пропали вместе с ветром, пустыня буквально замерла. Резко навалившаяся духота многократно усиливала состояние внезапно охвативших всех волнения и тревоги. В раскаленном воздухе послышались какие-то чарующие звуки – довольно высокие, певучие, очень мелодичные, с сильным металлическим оттенком, они неслись отовсюду, словно их производили невидимые духи пустыни. Пустыня была так же безмолвна, но звуки летели и растворялись в неподвижном раскаленной воздухе, возникая откуда-то сверху и пропадая будто бы в землю. Не к добру эти песни, – сказал, идущий соседним караваном, знакомый торговец.

– Песок Эрга поет, зовет ветер, а с ним примчится и смерть… – добавил он, с тревогой всматриваясь вдаль. То веселые, то жалостные, то пронзительные и крикливые, то нежные и мелодичные, они отчётливо напоминали разговор живых существ, но никак не звуки мертвой пустыни…. Никакие древние сказания не могли придумать чего-либо более поразительного и чудесного, чем эти таинственные песни песков… Но в раскаленном воздухе слышалось уже приближение чего-то нового, ужасного, холодящего душу. Верблюды, перестав слушаться погонщиков, с протяжным ревом метались, постоянно теряя дорогу. Странным образом потеряв ориентацию, к каравану Аль-Мажнуна вдруг прибились дикие обитатели Сахары – пустынные газели. Пугливые от природы животные спокойно шествовали в караване, идя между людьми и верблюдами.

Внезапно появившиеся на горизонте маленькое облако быстро разрасталось, превращаясь в черно-багровую тучу. Постепенно небо на горизонте начало розоветь, затем стало принимать фиолетовый оттенок.

Вскоре уже мутное солнце едва пробивалось сквозь быстро несущиеся песчаные тучи. Становилось трудно дышать, казалось, что песок вытеснил собою воздух и заполнил всё вокруг. С бешеной скоростью, обжигая и сдавливая дыхание песком, ураганный ветер сбивал путников с ног, срывая и унося нагруженные сотнями килограммов тяжелые верблюжьи сёдла, перекатывая, как горох, огромные неподъемные камни.

Спасая свою жизнь, сброшенный из седла верблюда первым яростным порывом жаркого, колючего ветра, Аль-Мажнун лёг на землю и плотно закрыл голову одеждой. Тучи жгучего песка нещадно секли всё живое, затмевая полуденное солнце. В вое и свисте ветра пропадали все остальные звуки. Казалось, что сам воздух обратился против путешественников.

Лишь только ближе к вечеру, когда ветер стих, Аль-Мажнун с ужасом увидел последствия стихии.

Повсюду валялись разбитые амфоры вперемешку с предметами домашней утвари, разорванные вьюки с продовольствием и истерзанные ураганам полотнища из верблюжьей кожи, совсем недавно бывшие бурдюками с водой.

Лишившись в одночасье большей части продовольствия и, что самое ужасное воды, эмир Йахья-Ибн-Омар, собрав уцелевших лошадей, верблюдов и скот, был вынужден выслать отряд такшифов[19], в расположенный в шести днях пути от города Атара город Тишит[20].

В письме к градоначальнику города Тишита он указал трагические обстоятельства, вынудившие его обратиться к нему со столь срочной просьбой.

Казалось, злой рок не переставал преследовать армию халифа. На смену разрушительному урагану пришла другая, не менее страшная беда.

Мучимые жаждой и изнуряющим зноем ведущие армию халифа, чернокожие мессуфа вдруг стали уводить передовые отряды совершенно в другом направлении, говоря, что они отчетливо видят очертания города Тишит.

Казалось, злой рок не переставал преследовать армию халифа.

На смену разрушительному урагану пришла другая, не менее страшная беда.

Мучимые жаждой и изнуряющим зноем ведущие армию халифа, чернокожие мессуфа вдруг стали уводить передовые отряды совершенно в другом направлении, говоря, что они отчетливо видят очертания города Тишит.

2.4 Призрачные лики пустыни

По советам опытных проводников, Йахья-Ибн-Омар то и дело останавливал передовые отряды, приказывая разводить костры, чтобы убедиться, мираж перед ними или реальность. Стелящийся по ветру дым быстро разгонял очертания города и передовые отряды поворачивали в нужном направление.

Опытный полководец Йахья-Ибн-Омар знал не понаслышке о том, что ждало путников, увлекаемых миражом.