Сергей Черняховский - Политики, предатели, пророки. Новейшая история России в портретах (1985-2012)

• Название: Политики, предатели, пророки. Новейшая история России в портретах (1985-2012)
• Автор: Сергей Черняховский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-8041-0778-0

С тех пор, как под натиском перестройки и «нового мышления» пал Советский Союз, прошла почти четверть века. Выросло новое поколение, которое в массе уже не знает трагических событий августа и декабря 91-го, октября 1993-го, смутно себе представляет дефолт 1998-го… Да и те кто постарше начали забывать, кто есть кто из поучаствовавших в развале Великой державы и с каким трудом мы выбрались из клоаки 90-х.

Эта книга и для первых, и для вторых. Ее автор — доктор политических наук, профессор, действительный член Академии политических наук Сергей Феликсович Черняховский, человек, много видевший и еще больше — знающий и о ключевых событиях новейшей истории России, Горбачева и Ельцина, Лужкова и Чубайса, Явлинского и Немцова, Кургиняна и Яковлева и многих других — вплоть до наших дней, до Медведева и Путина.

Портреты этих людей, написанные рукой талантливого публициста, дают читателю возможность не только погрузиться в кремлевскую политическую кухню, но и лучше понять те пружины, которые двигали историческую махину Российской государственности в два последние десятилетия.

Эта книга — пробуждает память забывших, дает знание — незнавшим. И даже возвращает надежду на Светлое Будущее — ее потерявшим.

---

И, судя по последним абзацам книги, возникни такая возможность вновь — он бы вновь погубил свою страну и свой народ. Просто, наверное, это не его страна и не его народ.

Он же у нас — «почетный немец». Он же — творец «величайшей в истории геополитической катастрофы».

Глава 2 Пророки, прорабы, игроки

Агрессивный гуманист

Андрей Сахаров провозглашён его сторонниками некой культовой фигурой. Создателем советской водородной бомбы. Мерилом нравственности. Борцом за свободу. И многим иным. Символом чего-то светлого и доброго. Даже самоотверженного. Но кто он был на самом деле?

Его имя носит проспект в Москве, на котором он никогда не жил. И расположенный поблизости музей, в котором на свои мероприятия собираются обычно люди, получающие гранты от геополитических конкурентов России.

В конце 80-х, когда Горбачёв вернул его из Горького в Москву, были люди, ждавшие от Сахарова то ли политических, то ли нравственных откровений.

Правда, после того, как он вышел на трибуну Съезда народных депутатов СССР, многие были явно разочарованы: плохая дикция, невнятность речи, бессодержательность мыслей.

И ещё была явная неэтичность высказываний: многие тогда под влиянием «перестроечной пропаганды» негативно были настроены против участия советских войск в войне в Афганистане и травмированы слухами о приходивших оттуда закрытых гробах, но и их покоробили слова этого человека, назвавшего сражавшихся там советских солдат «оккупантами».

Был ли он создателем водородной бомбы на самом деле — судить физикам. Официально в группу, над ней работавшей, он входил. Правда, его коллеги по специальности как-то уклончиво отзываются о его вкладе, расплывчато утверждая, что «физиком он, конечно, был грамотным». И иногда проговаривались, что его часть вклада в разработку бомбы слишком сильно перекликалась с содержанием письма некоего безвестного провинциального коллеги.

Иные говорят и о том, что Игорь Курчатов подписал на него представление для избрания в Академию наук, чтобы решить его квартирный вопрос.

Некоторые в ответ на вопрос о его роли в создании бомбы предлагают задуматься: почему человек, провозглашённый её создателем, потом так и не создал в науке ничего равновеликого этому изобретению. Даже не в военном деле, а в мирной ядерной физике.

Но это — вопросы корпоративного признания. И тут разбираться физикам. Сам он больше увлёкся политикой. И апелляциями к нравственности.

Например, когда ему однажды сказали, что в борьбе за счастье людей и будущее человечества не обходится без жертв, он возмутился и заявил: «Я убеждён, что такая арифметика неправомерна принципиально. Мы, каждый из нас, в каждом деле, и в «малом», и в «большом», должны исходить из конкретных нравственных критериев, а не абстрактной арифметики истории. Нравственные же критерии категорически диктуют нам — не убий».

А в сочинённом им проекте Конституции патетически записал: «Все люди имеют право на жизнь, свободу и счастье». Стали ли люди страны, в чьём разрушении он принял участие, свободнее и счастливее, — об этом уж может судить каждый самостоятельно.

В 1953 году его сделали академиком — в 32 года.

К концу 50-х он предложит прекратить новые разработки в области вооружений и просто разместить вдоль побережья США сверхмощные взрывные устройства по 100 мегатонн каждое. И при необходимости взорвать весь американский континент.

Что при этом будет с живущими там людьми и со всеми остальными континентами, его особенно не волновало: идея была смелой и красивой.

Позже Рой Медведев напишет: «Он жил слишком долго в каком-то предельно изолированном мире, где мало знали о событиях в стране, о жизни людей из других слоёв общества, да и об истории страны, в которой и для которой они работали».

Даже экстравагантного Хрущёва идея Сахарова всех взорвать не вдохновила. И отношения между ними стали ухудшаться.

И когда встал вопрос о новых испытаниях, они разошлись. Хрущёв считал, что нужно изучать возможности и последствия применения ядерного оружия. Сахаров полагал, что это излишне: и так имеющимся можно всё взорвать, не особенно задумываясь о последствиях. И когда первый предложил ему не выдвигать свои экзотические идеи, а заняться наукой, пусть и не военной — академик решил бороться за «права человека».

Когда-то он начал заниматься проблемами мирного использования термоядерной энергии, но довольно быстро от темы отошёл: работать нужно было долго, быстрого результата не предвиделось.

Да, он получит Нобелевскую премию. Но не за научные открытия — «Премию Мира». Как и Горбачёв, за борьбу против своей страны. И после того, как с публичным осуждением Сахарова выступят Келдыш и Харитон, Симонов и Шолохов и десятки других знаковых фигур, учёных и писателей. И как Обама — за время своего правления развязавший больше военных конфликтов и совершивший больше военных агрессий против суверенных государств, нежели совершил Гитлер до сентября 1939 года.

Сахаров будет часто клясться именем морали и апеллировать к заповеди: «не убий». Но напишет в 1973 году приветственное письмо генералу Пиночету, назвав совершённый им переворот и казни началом эпохи счастья и процветания в Чили. Академик всегда считал, что люди имеют право на жизнь, свободу и счастье.

Его последователи-правозащитники не любят об этом вспоминать. Так же, как и всячески отрицают то, что в конце 70-х годов он написал президенту США письмо с призывом нанести — ради принуждения к соблюдению в СССР «прав человека» — превентивный устрашающий ядерный удар.

В 1979 году он опубликует на страницах ведущих западных изданий письмо с осуждением введения советских войск в Афганистан. До этого он не публиковал таких писем ни с осуждением американской войны во Вьетнаме, ни ближневосточных войн Израиля. И не станет осуждать ни войну Англии и Аргентины за Фолклендские острова, ни американское вторжение в Гранаду или Панаму.

Как настоящий «интеллигент и гуманист», он умел осуждать только свою страну. Очевидно, полагая, что осуждение других стран — дело их «интеллигентов и гуманистов».

Вообще, как вспоминал знавший его в школьные годы математик Яглом, даже решая задачу, Сахаров «не мог объяснить, как он пришёл к решению, объяснял он очень как-то заумно, и понять его было трудно».

А академик Харитон, давая после похорон Сахарова посмертное интервью, в котором, разумеется, действовало правило «либо хорошо, либо ничего», вынужден был всё же сказать, что Сахаров «не мог себе даже представить, чтобы кто-то в чём-то разобрался лучше, чем он. Как-то один из наших коллег нашёл решение газодинамической задачи, которое не смог найти Андрей Дмитриевич. Для него это было настолько неожиданно и непривычно, что он исключительно энергично принялся искать изъяны в предложенном решении. И лишь спустя какое-то время, не найдя их, вынужден был признать, что решение правильное».

И даже тогда, в 1989 году, в условиях истерии, когда просто опасно было сказать что-либо в осуждение Сахарова или в защиту советского общества, Харитон скажет, оценивая его политическую деятельность: «К той части этой его деятельности, когда он боролся с явной несправедливостью, я отношусь с большим уважением. Мой скепсис относится к его идеям, касающимся экономических вопросов. Дело в том, что с некоторыми положениями, которые развивал Андрей Дмитриевич, в частности, касающимися характеристик социализма и капитализма, я был не согласен».

Горбачёв вернул его из Горького, и Сахаров стал депутатом Съезда народных депутатов СССР от Академии наук. Правда, при первом голосовании избиратели его провалят. Курируемые Александром Яковлевым СМИ устроят истерику, и Горбачёв отменит итоги выборов, дав указание провести повторное голосование — с расширением круга избирателей и жёсткой установкой: «Нужно избрать».

Сахарова в нарушение избирательной нормы депутатом сделают: Горбачев вербовал сторонников на съезд. Но став депутатом, Сахаров тут же отвернётся от покровителя и станет одним из лидеров прозападной оппозиции, — «Межрегиональной депутатской группы», сопредседателями которой также стали Борис Ельцин, Гавриил Попов, Юрий Афанасьев.

Но, в чём последние двое сегодня не признаются: и их Сахаров всё больше стал тяготить своими невразумительными речами с трибуны, дискредитирующей их манерой говорить и претензией на абсолютную правоту.

Сложно сказать, что там всё же произошло, 14 декабря 1989 года на собрании этой «группы», но вечером того же дня Сахаров умер от сердечного приступа. И странно — мёртвым он соратникам стал куда полезнее и выгоднее, чем живым.

А за месяц перед этим Сахаров представит свой проект новой Конституции, где провозгласит право всех народов на государственность, то есть на провозглашение собственных государств и на разрушение Советского Союза.