Сергей Зонин - Адмирал Л. М. Галлер

• Название: Адмирал Л. М. Галлер
• Автор: Сергей Зонин
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1991
• ISBN: 5—203—00865—5

Бывшего офицера царского флота Л. М. Галлера, всецело принявшего идеи Великого Октября, многократно испытывали крутые повороты судьбы. В труде рассказывается о жизни и деятельности, заточении в тюрьму по ложному обвинению и преждевременной кончине адмирала, внесшего большой вклад в развитие Военно-Морского Флота СССР и в победу над гитлеровской Германией.

Книга издана по программе подготовки к 300-летию (1996) отечественного флота и рассчитана на массового читателя.

---

День за днем все более тревожные вести сообщала кронштадтская газета «Котлин», когда-то интересная лишь местными сплетнями. Галлеру казалось, что революционные волнения распространяются по России подобно лесному пожару. И с каждым днем он становится все опаснее. Нет, дело, видно, не в горохе, не в мясе с запашком. Галлер вглядывался в такие знакомые лица комендоров и рулевых, кочегаров и машинистов… Неужели они его ненавидят, ненавидят всех офицеров? Командира Баженова, заботящегося, чтобы они были сыты, и запретившего не только рукоприкладство, но и ругань; его, Галлера, учившего грамоте, читавшего им из Ключевского и Карамзина, «Антона Горемыку» и «Муму», вместо того чтобы сидеть в веселой компании в Морском офицерском собрании. Что хотят матросы, чего добиваются, почему бунтуют? Ответа на эти вопросы он не знал.

Мир с Японией, заключенный 23 августа, не сбил пламени революционных пожаров. «Боюсь, России придется выдержать немалые испытания, — сказал Льву Галлеру отец, приехавший из Тифлиса в Петербург по делам. — И у нас в Закавказье — в Тифлисе, Баку, Эривани тоже неспокойно…»

Чтобы занять матросов делом и исключить общение с революционерами, главный командир Кронштадтского порта отсылает в море все суда, имеющие ход. «Азия» совершает длинные и неторопливые переходы под парами или под парусами, посещает Гельсингфорс и Або (Турку), заходит на Оландские (Аландские) острова и в Балтийский порт, в Ревель и Ганга (Ханко). Командир предпочитает стоянки на рейдах заходам в гавани. Так спокойнее… Газеты, однако, спокойствию не способствуют. Галлер отмечает, что манифест государя от 14 октября «с дарованием» свобод вовсе не уменьшает народных волнений, наоборот — вызывает новые. Та же газета «Котлин», да и петербургская «Сын отечества» в последних номерах октября сообщают о митинге на Якорной площади в Кронштадте, состоявшемся, несмотря на запрет главного командира порта и коменданта, о демонстрациях вооруженных нижних чинов большинства кронштадтских экипажей, о пожарах, разгроме винных лавок и Морского собрания… «Пугачевщина!» — хмуро роняет Баженов. Командир для Галлера наивысший авторитет. И он решает, что на непросвещенную темную толпу дурно влияют революционеры якобинского толка. Нужно вырвать нижних чинов из-под их влияния, нужно, чтобы офицеры были ближе к матросам, знали их нужды и чаяния. Матросы — как дети. На добро они должны ответить добром… Галлер радуется, когда узнает, что в Кронштадте удалось обойтись без жестокостей Чухнина, санкционировавшего расстрелы матросов-революционеров в Севастополе.

Однако проходит неделя-другая, и он узнает, что волнения распространяются на петербургские 8, 14 и 18-й экипажи. 24 октября здания казарм окружают казаки и солдаты гвардейских полков — Преображенского и Измайловского. Потом подвозят и пушки Конногвардейской батареи. В ночь на 25 октября матросов отправляют в тюрьмы Петербурга и Кронштадта…

25 ноября «Азия» в гавани Кронштадта, кампания заканчивается. Мичман Галлер и другие офицеры «Азии» отъезжают в отпуск. Дорога на Тифлис некоротка, и Лев Михайлович запасается немалым числом газет и журналов, русских и немецких. Он читает о восстании в Севастополе, о принявшем на себя командование флотом лейтенанте Петре Шмидте. Выходит, что в Севастопольской бухте произошло настоящее сражение между восставшим крейсером «Очаков», другими поднявшими красный флаг кораблями и теми, что сохранили верность государю… Все это ужасно, и, кажется, нет выхода из положения.

Свидание с близкими на этот раз заканчивается преждевременно: Галлера телеграммой спешно вызывают в Кронштадт. 16 декабря в экипаже ему вручают предписание с назначением в 1-й морской батальон 1-й флотской дивизии[8]. Создание использовавшегося для подавления революционного движения 1-го морского батальона, куда злая судьба определила Галлера (так оценивал он многие годы спустя свое назначение взводным в этот батальон), имеет свою историю. И здесь не обойтись без цитаты из «Воспоминаний» С. Ю. Витте. «В западные прибалтийские губернии, — писал, выйдя в отставку, бывший председатель Совета министров, — были даны некоторые военные части из Виленского военного округа… а в ревельский район войск послать было нельзя. Соллогуб (прибалтийский генерал-губернатор в 1905–1906 годах. — С. З.) просил у меня войск по телеграфу, а главнокомандующий великий князь и военный министр отвечали мне, что войск нет. Я как-то о таком положении вещей говорю морскому министру (адмирал А. А. Бирилев — морской министр в 1905–1907 годах. — С. З.). Он мне ответил: „…предложите сформировать батальон из тех моряков, которые взбунтовались в Петербурге, а теперь находятся под арестом в Кронштадте (из матросов 8, 14 и 18-го флотских экипажей. — С. З.). Они будут отлично исполнять свою службу“»[9].

Нельзя не оценить изощренно иезуитский склад мышления адмирала, решившего, что «бунтовщики» станут палачами крестьян-«инородцев», спасая свою шкуру. Плохо, однако, Бирилев знал русского матроса… Так или иначе, но морской министр доложил свое предложение царю, и «Его Величество предложение адмирала Бирилева одобрил. Был сформирован батальон и отправлен в ревельский район усмирять революционеров», — продолжает Витте.

В Ревель из Петербурга батальон перебросили за ночь по железной дороге. После завтрака во флотском полуэкипаже рота капитана 2 ранга барона О. О. Рихтера получила приказ выехать поездом на Разик (Раазика), что в верстах двадцати пяти от Ревеля. В пути, собрав своих офицеров, командир роты объявил, что, по полученным им в Ревеле сведениям, бунтовщики из батраков-эстов нападают на дворянские мызы, грабят, насилуют женщин, убивают. «Имею приказ — грабителей и убийц расстреливать на месте! — сказал Рихтер. — Я сам дворянин Эстляндской губернии, знаю местных мужиков, поверьте, их может привести в чувство лишь грубая сила. Никаких сантиментов, господа. Мы будем действовать в составе летучего отряда генерал-майора Безобразова. Покажем армейцам нашу преданность долгу и дисциплину…»

Мичманы — командиры взводов роты Рихтера, и среди них Галлер, вернулись в свое купе, помолчали. Потом прорвало: они не желают выполнять жандармскую работу, они — офицеры флота. Но что делать, заявить свою позицию оголтелому карателю Рихтеру? Не поможет.

Тем временем эшелон стал. Вот и мыза Разик, сгоревший барский дом, точно вымершие дома крестьян. Барон, владелец мызы, был в отъезде, зато управляющий проявил немалую активность. Он и назвал имена четырех «грабителей и убийц», их тут же арестовали. В присутствии согнанных к барскому дому крестьян Рихтер объявил, что четверо арестованных за свои преступления приговариваются к смертной казни через расстреляние. Крестьяне угрюмо и безнадежно молчали, ни слова не проронили и осужденные. Писарь батальона тут же оформил приговор, Рихтер поставил подпись…

Карл Христианович Звейнек, унтер-офицер и машинист на эсминце в первую мировую войну, командир БЧ-V на линкоре «Марат» в 30-е годы, рассказывает, как Л. М. Галлер вспоминал однажды о своем пребывании в роте Рихтера.

«Расстреляем по дороге к Козе, взять по одному негодяю в каждый взвод. До Козе командирам взводов привести приговор в исполнение и доложить мне», — приказал Рихтер взводным. Рота выступила из мызы Разик повзводно. 4-й взвод Галлера замыкал походную колонну. Приговоренного к казни вели следом под охраной отделения. Он шел спокойно, поглядывая по сторонам, точно прощаясь с родными местами. У Галлера впервые в. жизни защемило сердце.

«Ваше благородие, разрешите доложить, — обратился к Галлеру унтер-офицер Васильев, с которым Галлер успел познакомиться в пути. Оказалось, Васильев служил на „Герцоге Эдинбургском“, ходил с Баженовым к Азорам. — Ваше благородие, мужик этот мне знаком. Так что марсовой был на „Герцоге“, в 1901 году службу закончил. Помню его — лихой, справный матрос был…»

В голосе невысказанная просьба — спасти. Но как? Галлер понимал, что если не сделает что-то, будет каяться всю жизнь. Сам себе не простит. Ведь расстрел! Без суда. Он вспомнил слова, которые любил приводить дед Рихард, пастор: «…если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его». Впрочем, враг ли? И он приказал Васильеву: «Приготовься к исполнению приговора. Подбери пятерых добровольцев, по готовности доложишь…»

Васильев помолчал, внимательно посмотрел на мичмана, как положено повторил приказание… Пропустив взвод вперед, бывшего флотского расстреляли на опушке соснового бора. Галлер вспоминал, что по команде Васильева винтовочный залп ударил дружно, приговоренный упал как подкошенный. Приказав захоронить расстрелянного, Галлер догнал взвод…

В журнале военных действий летучего отряда генерал-майора В. А. Безобразова значится, что 25 декабря 1905 года капитан 2 ранга Рихтер с ротой моряков находился на мызе Разик, где был сожжен барский дом, захвачены 4 грабителя и убийцы приговорены для расстреляния в пути, один из них притворился мертвым и бежал, но был выдан волостными властями генерал-майору Безобразову и по его приказанию расстрелян, причем капитану 2 ранга Рихтеру дано знать письмом о случившемся и приказано произвести дознание о странно неудачных выстрелах моряков[10].