Марина Кузнецова - Литературные вечера. 7-11 классы

• Название: Литературные вечера. 7-11 классы
• Автор: Марина Кузнецова
• Жанр: Культурология
• Год: 2006
• ISBN: 5-94665-341-5

В книге «Литературные вечера» собран материал по подготовке внеклассных занятий по литературе.

В ней даны оригинальные сценарии, полезный материал для подготовки викторин, любительских спектаклей, литературных гостиных в школе. Книга окажется прекрасным помощником преподавателю русского языка и литературы, а также классному руководителю.

---

Первый чтец (читает стихотворение В. Набокова «Страна стихов»):

Дай руки, в путь! Найдем среди планет
Пленительных такую, где не нужен
Житейский труд. От хлеба до жемчужин
Все купит звон особенных монет.
И доступа злым и бескрылым нет
В блаженный край, что музой обнаружен,
Где нам дадут за рифму целый ужин
И целый дом за правильный сонет.
Там будем мы свободны и богаты…
Какие дни. Как благостны закаты.
Кипят ключи кастильские во мгле.
И, глядя в ночь на лунные оливы
В стране стихов, где боги справедливы,
Как тосковать мы будем о земле!

Ведущий:

Говорить прозой о поэзии трудно: ведь стихи воспринимаются сердцем, чувством, так же, как музыка. Каждый по-своему ощущает их красоту, находит что-то свое, необходимое его внутреннему миру. Поэзия полна пленительных тайн. Может быть, только для нас, читателей? А что думают об этом сами поэты?

Второй чтец (читает стихотворение Н. Рыленкова):

Ты не притча и не причуда,
Не прибежище и не профессия,
Ты всегда – ожидание чуда,
Потому-то ты и поэзия.

Третий чтец (читает стихотворение Л. Фелипе):

Разберите стихи на слова,
Отбросьте бубенчики рифм,
Ритм и размер,
Даже мысли отбросьте.
Провейте слова на ветру.
Если все же останется что-то,
Это и будет поэзия.

Первый чтец (читает слова Ф. Г. Лорки):

«Поэзия заключена во всех вещах: в уродливых, прекрасных, отталкивающих; все дело в том, чтобы суметь извлечь ее… Все увидеть, все почувствовать… Поэзия не знает границ. Вот вы возвращаетесь домой промозглым утром, подняв воротник, от усталости едва волоча ноги, а она ждет вас на пороге. А может, у ручья, или на ветке оливы, или на скате крыши… везде есть своя тайна, и поэзия – это тайна, которая живет во всем… Мимо идет человек, вы взглянули на женщину, пес перебежал дорогу – все это поэзия…».

Второй чтец (читает стихотворение Р. Гамзатова):

Стихотворение – стихов творенье.
Такого ремесла на свете нет.
А что же есть? Есть горы в отдаленье,
Дожди и снегопады, тьма и свет.
На свете есть покой и есть движенье,
Есть смех и слезы – память давних лет,
Есть умиранье и возникновенье,
Есть истина и суета сует.
Есть жизни человеческой мгновенье
И остающийся надолго след.
И для кого весь мир, все ощущенья
Поэзия – тот истинный поэт.
Но как же пишутся стихотворенья?
На сей вопрос я сам ищу ответ.

Ведущий:

Попробуем вместе с Р. Гамзатовым найти ответ на этот вопрос в творчестве русских поэтов.

Третий чтец (читает стихотворение А. С. Пушкина):

Издревле сладостный союз
Поэтов меж собой связует:
Они жрецы единых муз,
Единый пламень их волнует;
Друг другу чужды по судьбе,
Они родня по вдохновенью.

Ведущий:

Вдохновение… Душевный подъем, который овладевает поэтом в часы творческого труда. К автору этих строк, Пушкину, вдохновение чаще всего приходило осенью. В одном письме он признавался: «Не пишу покамест ничего, ожидаю осени». В другом: «Осень подходит. Это любимое мое время – здоровье мое обыкновенно крепнет – пора моих литературных трудов настает…». Жизнь художника, его вдохновенный труд изобразил А. Пушкин в стихотворении «Осень».

Первый чтец (читает стихотворение А. С. Пушкина):

И с каждой осенью я расцветаю вновь;
Здоровью моему полезен русский холод;
К привычкам бытия вновь чувствую любовь…
Легко и радостно играет в сердце кровь,
Желания кипят – я снова счастлив, молод…
Но гаснет краткий день, и в камельке забытом
Огонь опять горит – то яркий свет лиет,
То тлеет медленно – а я пред ним читаю
Иль думы долгие в душе моей питаю.
И забываю мир – и в сладкой тишине
Я сладко усыплен моим воображеньем,
И пробуждается поэзия во мне:
Душа стесняется лирическим волненьем,
Трепещет и звучит, и ищет, как во сне
Излиться, наконец, свободным проявленьем —
И тут ко мне идет незримый рой гостей,
Знакомцы давние, плоды мечты моей.
И мысли в голове волнуются в отваге,
И рифмы легкие навстречу им бегут,
И пальцы просятся к перу, перо к бумаге,
Минута – и стихи свободно потекут.

Ведущий:

Лицейский друг Пушкина А. Дельвиг в сонете «Вдохновение» утверждал, что в эти удивительные, редкие мгновения поэт «говорит с грядущими веками», обретая бессмертие.

Второй чтец (читает стихотворение А. Дельвига):

Не часто к нам слетает вдохновенье,
И краткий миг в душе оно горит;
Но этот миг любимец муз ценит,
Как мученик с землею разлученье.
В друзьях обман, в любви разуверенье
И яд во всем, чем сердце дорожит,
Забыты чем, восторженный пиит
Уж прочитал свое предназначенье.
И презренный, гонимый от людей,
Блуждающий один под небесами,
Он говорит с грядущими веками;
Он ставит честь превыше всех частей,
Он клевете мстит славою своей
И делится бессмертием с богами.

Ведущий:

Не случайно Пушкин назвал своих собратьев по перу – «они родня по вдохновенью». Столь же торжественно, как и Дельвиг, пишет о поэтическом вдохновении И. Козлов в стихотворении «Гимн Орфея».

Третий чтец (читает стихотворение И. Козлова «Гимн Орфея»):

Когда поэт на языке земном
Передает пророческим пером
Таинственные вдохновенья
И осветлит души виденья
Поэзии огнем, —
Венчает мир, исполнен удивленья,
Чело певца бессмертия венком.

Ведущий:

А как представляли процесс творчества поэты серебряного века?

Первый чтец:

Бывает так: какая-то истома
В ушах не умолкает бой часов;
Вдали раскат стихающего грома.
Неузнанных и пленных голосов
Мне чудятся и жалобы, и стоны,
Сужается какой-то тайный круг;
Но в этой бездне шепотов и звонов
Встает один, все победивший звук.
Так вкруг него неповторимо тихо,
Что слышно, как в лесу растет трава,
Как по земле идет с котомкой лихо….
Но вот уже послышались слова
И легких рифм сигнальные звоночки, —
Тогда я начинаю понимать,
И просто продиктованные строчки
Ложатся в белоснежную тетрадь.

Второй чтец (читает стихотворение А. Ахматовой):

Мне ни к чему одические рати
И прелесть элегических затей.
По мне, в стихах все быть должно некстати,
Не так, как у людей.

Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.

Сердитый окрик, дегтя запах свежий,
Таинственная плесень на стене…
И стих уже звучит, задорен, нежен,
На радость вам и мне.

Третий чтец (читает слова Б. Пастернака):

«Поэзия валяется в траве, под ногами, так что надо только нагнуться, чтобы ее увидеть и подобрать с земли».

Первый чтец (читает стихотворение М. Волошина «Рождение стиха»):

В душе моей мрак грозовой и пахучий…
Там вьются зарницы, как синие птицы…
Горят освещенные окна…
И тянутся длинны,
Протяжно-певучи
Во мраке волокна…

О, запах цветов, доходящий до крика!
Вот молния в белом излучьи…
И сразу все стало светло и велико…
Как ночь лучезарна!
Танцуют слова, чтобы вспыхнуть попарно
В влюбленном созвучии.

Из недра сознанья, со дна лабиринта
Теснятся виденья толпой оробелой…
И стих расцветает цветком гиацинта,
Холодный, душистый и белый.

Второй чтец (читает стихотворение В. Набокова «К музе»):

Я помню твой приход: растущий звон,
Волнение, неведомое миру.
Луна сквозь ветки тронула балкон,
И пала тень, похожая на лиру.

Мне, юному, для неги плеч твоих
Казался ямб одеждой слишком грубой.
Но был певуч неправильный мой стих
И улыбался рифмой красногубой.

Я счастлив был. Над гаснувшим столом
Огонь дрожал, вылущивал огарок;
И снилось мне: страница под стеклом,
Бессмертная, вся в молниях помарок.

Теперь не то. Для утренней звезды
Не откажусь от утренней дремоты.
Мне не под силу многие труды,
Особенно тщеславия заботы.

Я опытен, я скуп и нетерпим.
Натертый стих блистает чище меди.
Мы изредка с тобою говорим
Через забор, как старые соседи.

Да, зрелость живописна, спору нет:
Лист виноградный, груша, пол-арбуза
И – мастерства предел – прозрачный свет.
Мне холодно. Ведь это осень, муза.

Третий чтец (читает стихотворение В. Звягинцевой):

Я пишу, как дышу.
По-другому писать не умею.
Поделиться спешу
То восторгом, то болью своею.

Я навряд ли права,
Исповедуясь так перед всеми.
Не нужней ли слова
О делах, обгоняющих время?

Что я все о своем?
Я живу в этом мире огромном
Не одна, не вдвоем.
В уголке не скрываюсь укромном.

Не такая пора,
Чтобы жить лишь своею душою,
Нужно кончик пера
Окунуть в море жизни большое.

Ну, а все же, друзья,
Может быть, этот грех мне простится:
Ведь, по правде, и я
Тоже этого века частица.

Я, конечно, грешу —
Что судьба одного человека!
Я пишу, как дышу.
…Но дышу-то я воздухом века.

Первый чтец (читает стихотворение А. Вознесенского):