Филипп Серс - Тоталитаризм и авангард. В преддверии запредельного

• Название: Тоталитаризм и авангард. В преддверии запредельного
• Автор: Филипп Серс
• Жанр: Философия
• Год: 2004
• ISBN: 5-89826-221-0

В основу книги известного французского философа и историка искусства Филиппа Серса «Тоталитаризм и авангард» (2001) легла серия семинаров в Международном философском коллеже (Париж). В своей работе Ф. Серс анализирует природу тоталитарных установок, опираясь на характеристики иудаизма и авангардного искусства, одинаково отвергавшихся тоталитаризмом. Автор показывает, что истинным устремлением исторического авангарда были не чисто формальные инновации, а установление связи личности с абсолютом и преобразование мира. В книге разбираются произведения таких мастеров искусства XX века как С. Эйзенштейн, К. Швиттерс, М. Дюшан, В. Кандинский, Г. Рихтер, М.Рэй.

---

«Разумеется, я знаю ничуть не хуже всех ваших интеллектуалов, всех этих кладезей мудрости, что рас в научном смысле слова не существует. Но вы как аграрий и заводчик – вы-то обязаны придерживаться понятия расы, без нее никакое разведение животных попросту невозможно. Так что ж! Мне как политику тоже нужно понятие, которое позволило бы мне перевернуть установленный в этом мире порядок, противопоставить историзму разрушение истории»8.

Лживость основополагающего утверждения нацизма признается здесь в рамках проекта, который постулируется не как задача на будущее, но как уже создающаяся в данный момент реальность, которую необходимо предохранить от воздействия враждебного мира, стремящегося усомниться в ней, повредить ил и обезобразить ее. Гитлер признает, что с биологической точки зрения немецкая раса – это химера. Меж тем он намерен эту расу создать. Соответственно, ему нужен образ, который можно будет выдать за эту реальность и который станет тем самым моделью для ее материального воплощения, ее филогенетической конкретизации – например, возбуждая «правильное» сексуальное влечение, направленное на селекцию чистой немецкой расы. Для этого он должен устранить те естественные силы, которые управляют эволюцией человечества: этой цели служат осмеяние и взаимная подмена разнородных реалий. Собственно, весь проект Гитлера скрывает за собой общее стремление анимализации человека, призванное загладить неприспособленность всего этого замысла к законам биологии – поскольку животный образ здесь больше, чем просто метафора. Он подкрепляет разделение рас, представая как бы констатацией очевидного. Если немцев можно сравнить с лошадьми, то другие расы, в особенности евреи, станут крысами, вшами, обезьянами и т. д. Комментарии к репродукциям в каталоге «дегенеративного искусства» неустанно повторяют мысль о том, что под воздействием разнородности особь деградирует к расам, животный характер которых отмечается с презрением или насмешкой (например, гориллам).

Доказательством вырождения становится существование патологических деформаций – параллелей к разложению модели, заданной основополагающим утверждением нацизма.

Один из теоретиков нацизма, Шульце-Наумбург, автор работы под названием Kunst und Russe («Искусство и раса»), приводит в этой книге высказывание Леонардо да Винчи, отмечавшего, что «любая особенность картины отражает своеобразие самого ее автора», вплоть до того, что «большинство лиц походят на художника»9. Так, Леонардо пишет:

«Я много размышлял о причинах такого изъяна, и, как мне кажется, следует полагать, что душа, руководящая и управляющая телом, обусловливает также и наше суждение еще до того, как мы осознали его как свое; это она по своему усмотрению сформировала лицо человека – с носом длинным, коротким или вздернутым, – и точно так же определила его рост и сложение; и суждение это столь властно, что оно движет рукой художника, принуждая его копировать себя самого, поскольку душе кажется, что в том и есть истинная манера рисовать иного человека, а тот, кто поступает иначе, ошибается. И если душа находит кого-то, кто похож на то тело, что она создала себе, то радуется виду его и в него влюбляется; вот почему многие влюбляются и берут себе жен, каковые на них походят, и часто дети, от них рождающиеся, на своих родителей похожи»10.

Здесь, как и в тяготении к гомогенности новой немецкой расы, очевидно стремление упразднить иное в пользу тождественного. Идеологией расы становится отказ от инаковостп, принимающий характер зеркального отражения, напоминающего об апокалиптической теме Вавилонской блудницы, которую погубило любование собственным лицом (ср. гобелены Апокалипсиса в замке Анжер). Этот зеркальный эффект типичен для нацистского менталитета, эндогамный характер которого сближает его с мышлением идолопоклонническим. Идолопоклонство вообще по натуре своей эндогамно: так, не случайно фараоны женились на женщинах из своего рода. Эндогамия останавливает время. Расовый отбор, также будучи эндогамным, ищет сходство, а не различие: это культура аналогии, источник идолопоклонства. Сравнение со стремлением получить лучшего коня, которое использует Гитлер, выдает его, невольно отсылая к знаменитому китайскому афоризму, который проливает свет на отношение к тождественному и иному. Лe Цзы рассказывает историю знатока лошадей Бо Лэ, который, проведя всю свою жизнь в услужении у князя Му, повелителя Цзинь, рекомендует в качестве замены своего друга Цзю Фангао, способного продолжить поиск «сверх-коня», который начал уже обремененный годами Бо Лэ. Через какое-то время Цзю Фангао докладывает князю, что искомая лошадь найдена. Это гнедая кобыла, и сейчас ею владеет такой-то дворянин. Князь приказывает послать за лошадью, но на месте выясняется, что это черный жеребец. Повелитель вызывает к себе Бо Лэ и упрекает его: «Решительно, твой друг ничего не смыслит в лошадях». Однако старый служитель, узнав, что его преемник спутал черного жеребца с гнедой кобылой, с восхищением восклицает: «Невероятно! Тогда он стоит десяти тысяч таких, как я: в своей способности постигнуть сущность он достигает таких глубин, когда все внешние различия просто ничтожны!»11

В этой поразительной истории примечательна готовность принять иное, предстающая прямой противоположностью редуцирующей концепции тоталитаризма. Животность больше не обесценивается, напротив, возвышаясь до уровня индивидуальности. Экстраординарные достоинства лошади, скрытые от невооруженного глаза, требуют видения, которое проникало бы сквозь привычные внешние характеристики. Эта способность опускать внешние детали выявляет высший уровень взгляда, который освобождается от посредственности обыденного зрения и достигает сущности благодаря видению духовному. Князь этой особенности не осознает, но старый знаток, истинный мудрец, немедленно ее обнаруживает и тотчас же объявляет о ней. Сверх-лошадь более не принадлежит к расе – она является личностью. Ее исключительность выглядит насмешкой над видимостью. Для того чтобы отметить эту незаурядность, необходимо забыть о видимом. Поиск сверх-коня для Цзю Фангао равнозначен поиску и принятию отличия, необычности, Другого – как принципиально иного. Отличия суть видимость, и встреча происходит за ее пределами.

Нацизм же основывается на эндогамии и отвержении отличия. Однако основополагающим может стать лишь принятие, но никак не отрицание – прежде всего потому, что завоевание будущего предполагает различие, экзогамию. Посягнуть на смешение рас значит посягнуть непосредственно на время, за такое смешение ответственное. Мой партнер – иной, а не я сам. Любое рождение привносит в это уравнение нового индивида, в котором заключены все надежды человечества. Именно по этой причине в Евангелии нет прощения искусителям малолетних: они закрывают для них будущее, искажают время, заражая его своим загниванием и разрушая Иное в самом прекрасном его обете – обете детства.

Отвержение Гитлером чужака одновременно выступает отказом от времени, несущего с собой разнообразие – и прогресс. Гитлер безошибочно определил своего истинного врага, заявив уже в 1938 году, на Нюрнбергском конгрессе (5–7 сентября 1938 года): «Образ жизни немцев зафиксирован со всей определенностью на ближайшее тысячелетие».

Фальсификация

Тоталитаризм и художественное творчеств индивида разделяет глубокое, радикальное противоречие. В случае Гитлера это противоречие достигает своего высшего проявления. Как лидер секты считает себя единственным ее настоящим последователем, так и Гитлер мнит себя единственным художником. Путь на вершину он прокладывает себе, возводя в абсолютную ценность эстетику вкуса, скорее даже эстетику возвышенного. В Третьем рейхе каждый, и в особенности художник, обязан работать в направлении, заданном фюрером, и отвечать его желаниям. Соответственно, художник должен отказаться от самостоятельности своего решения; Гитлер же становится тем богом-художником в одном лице, о котором мечтали еще в эпоху Возрождения. Лишь он способен представить произведение во всей его совокупности и включить его в нужную перспективу, поскольку ему одному ведома общая идея, это творение одушевляющая. Аналогичную трансформацию – и в то же самое время – переживает Сталин. Гиммлер утверждал: «Фюрер всегда прав, идет ли речь о вечернем платье, конструкции бункера или прокладке автодороги государственного значения»12.

Erlebnis, жизненный опыт гитлеризма, является симулякром внутреннего опыта, над которым Гитлер открыто потешается. Он девальвирует само слово «опыт», заменяя его смысл образом устрашения, создаваемым при помощи суггестивных метафор. Так происходит, например, с жертвами нелепой попытки переворота 9 ноября 1923 года (так называемого мюнхенского «пивного путча»). Посвящая им «Майн кампф», Гитлер пишет, что они пали, «до конца сохранив веру в возрождение своего народа». Используя слово, которое в библейской традиции обозначает возвращение умершего к жизни, он извращает его смысл. Эту метафору Гитлер затем увековечивает в монументальном архитектурном ансамбле – двух Храмах Героям (Ehrentempel), созданных по совместному проекту его самого и архитектора Людвига Трооста и установленных на Кенигсплатц в Мюнхене. В каждом из этих святилищ в бронзовом саркофаге спят по восемь из 16 жертв провалившегося путча. 9 ноября 1935 года перед этими гробами, выкликнув имя каждого из павших и услышав в ответ: «Здесь!», которое отчеканил хор гитлерюгенда, Гитлер провозглашает: