Виктор Горбачев - Повесть о преждевременном. Авантюрно-медицинские повести

• Название: Повесть о преждевременном. Авантюрно-медицинские повести
• Автор: Виктор Горбачев
• Жанр: Русское современное

Прошлое, настоящее, будущее… Светлое или тёмное, близкое-далёкое, счастливое или не очень… Но всегда живое, преходящее, творимое… На виду и герои каждого времени.

«Есть люди прошлого, люди будущего, люди вечного», – утверждал Николай Бердяев.

Забыли про преждевременное… Скорее всего, не хотим в нём копаться, ибо оно всегда безрадостно и обречённо…

Если преждевременные открытие, философия, искусство или ремесло – они безлимитны, они дозреют, то человек зажат временем, как смертник гарротой…

Печальна судьба преждевременных…

Пресс времени – это молва и мода, каноны и близорукость, косность и инстинкты, традиции и склад-уклад…

Преждевременный всегда одинок. Стадом выживать легче, поэтому оригиналов выживают, чтобы не мутил воду, не смущал и не возмущал… У преждевременных во всём – налёт гениальности и эксклюзивности, поэтому они честолюбивы и обидчивы…

Их жгли на кострах, превращая в исчезающий пепел, пытали до отречения, гноили в забвении, и только наивная Вера в святую Истину помогала им выживать…

Семья им помеха, женщины – только те, что за ними в костёр… Квёлые телом, легко ранимые душой, они любят славу, но больше всего боятся забвения…

Преждевременные всегда упоённо учатся, интуитивно чувствуя: чтобы «выстрелить», нужен солидный базис… Удалённость их от времени настоящего есть прямая функция от степени цивилизации социума…

Правда, сильный маргинал имеет шанс стать на время вожаком, двинуть прогресс, подтянуть время, только вовсе не факт, что сонному стаду это во благо…

В норме же преждевременность – это осознанная обречённость, но для наблюдателя – отнюдь не тоска, а тайны и интриги…

Они, преждевременные, местами и временами случаются, и как с ними быть – никто толком не знает…

Стаду трудно понять, что выскочки эти – его, стада, золотой фонд…

«Повесть о преждевременном…», быть может, лишний раз заставит нас оглядеться и задуматься и где-то даже сориентироваться…

Свои герои у прошлого, настоящего и будущего…

И у преждевременного свои. Александр Леонидович Чижевский, «Леонардо да Винчи 20 века», – один из них…

---

Все эти грязные ручьи стремглав проносились мимо дома Циолковского и образовывали тут же, за домом, огромную лужу, которая иногда держалась до середины мая, пока земля не впитывала в себя влагу, и весеннее солнце не выпаривало её.

Вид отсюда был замечательный: Калуга с многочисленными церквами и позеленевшими садами наверху, живописно разбросанными на горе. Внизу, шагах в ста от дома, текла полноводная Ока. Слева (за рекой Яченкой) темнел знаменитый калужский бор – место прогулок молодёжи. А за рекой, среди зелени, вилось шоссе. Прямо на холме располагались сады, парки, дома и церковь.

Кабинет Циолковского, она же мастерская, она же спальня, на втором этаже ветхого домика завален заготовками для дирижаблей, моделями ракет, чертежами».

Великие умы часто занимали себя какой-либо механической работой: Спиноза шлифовал стёкла, Монтескье огородничал, Толстой ходил за плугом, Павлов играл в городки, Менделеев клеил чемоданы. Циолковский же любил слесарную и столярную работу.

«Могут ли циклы солнечной активности иметь влияние на мир растений животных и даже человека?»

Константин Эдуардович надолго задумался…

«Было бы совершенно непонятно, если бы такого действия не существовало. Такое влияние, конечно, существует и скрывается в любых статистических данных, охватывающих десятилетия и даже столетия. Вам придётся зарыться в статистику, касающуюся живого и сравнить одновременность циклов на Солнце и в живом мире.

А по поводу гибели животных в профильтрованном воздухе… Ну что же… Раз есть живая и мёртвая вода, почему бы не быть живому и мёртвому воздуху?!»

«Это здорово», – вдруг обрадованно воскликнул Константин Эдуардович.

«Это касается и моих работ по звёздоплаванию. Ведь человек при полёте в космос будет обречён дышать искусственным воздухом без всякого электричества. И если это так смертельно, то следует этот вопрос обсудить.

Если так, если не простой молекулярный кислород, а ионизированный в определённых порциях поддерживает жизнь, то это же противоречит современным взглядам – и тогда вы обречены на муки, непризнание и клевету. Это, имейте в виду, обязательно для таких больших деяний, и от этого вам не увильнуть.

В то же время, это очень заманчиво – на вашем месте я бы попробовал и не обращал бы внимания на мосек, которые, конечно, будут лаять на вас даже тогда, когда весь мир признает ценность ваших работ, и академики увенчают вас лаврами. Моськи будут лаять… Это – общий закон…»

Вот так: старый рвался заселить далёкие планеты, молодого заботило влияние Космоса на Землю…

И ведь оба знали про мосек, но явно недооценили особенности отечественной породы…

О, человек, о, как напрасно
Твоё величье на Земли,
Когда ты – призрак, блик неясный
Из пролетающей пыли…

А. Чижевский1915 г.

Глава 3. «Нет памяти о прежнем, да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после нас».

«Папа, мы с тобой должны непременно посетить Козельск», – заявил однажды Шура по приходу из училища.

«Что так?» – генерал всегда вполне серьёзно относился к любой инициативе сына.

«Сегодняшний урок истории показал, что в обороне Козельска от татаро-монголов есть много непонятного… Концы с концами не сходятся.

Сам посуди: почти пятьдесят суток ордынцы топтались под стенами этого крошечного городка. И это при том, что он им вообще был не нужен – ни богатства там особого, ни какого-то стратегического значения. Рязань, Владимир, Галич пали за несколько дней… А тут, понимаешь, битва почти как за Киев…

Поэтому интересно взглянуть, что там за неприступная крепость такая. Тем более, что это совсем рядом, всего семьдесят вёрст».

«Принял к сведению», – по-военному отрапортовал отец, и это означало, что с сего момента началась их обоюдная подготовка к поездке. Традиционно активная, надо сказать, подготовка.

Изучалась вся доступная литература, посещались ещё раз все музеи, опрашивались все краеведы и тому подобное.

В истоках будущего широчайшего научного диапазона профессора Чижевского – Леонардо да-Винчи 20 века – и такая научная строгость и тщательность в том числе.

«Обрати внимание на берега», – показал рукой отец, когда они пересекали Оку.

«Метров семь, не иначе, подъём воды был. А в Козельске две реки сходятся – Жиздра и Другусна. Стало быть, две “большие воды” по весне. Вот тебе и рубеж труднодоступный. Распутица, брат, для военных – сущая канитель…»

«Фортификация достаточно грамотная», – помесивши изрядно окрестную грязь, констатировал генерал.

«Оно, конечно, и распутица, и укрепления – вещи немаловажные, могут статься при обороне и решающими. Но в случае с Козельском имеют право на существование и другие версии. Скажем, передовые войска просто стояли и ждали подхода основных сил. К тому же не исключено, что сказывалась общая потрёпанность в недавних сражениях, и требовалось зализать раны…»

«А я читал, – проявил осведомлённость Шура, – что монголы просто мстили городу за давнее убийство послов бывшим козельским князем Мстиславом Святославовичем».

«Слабая версия, потому как смоленский князь, например, тоже был участником того позорного убийства. Да и богатый торговый город Смоленск куда как более заманчивая добыча для алчущих ордынцев, чем захудалый Козельск. Ан нет. Смоленск вообще никогда татаро-монголами не штурмовался…

И чего вдруг тогда Батый на Новгород не пошёл?! Вот как раз распутицы-то никакой и не было, а совсем даже наоборот, и конница могла форсированным маршем идти по замёрзшим рекам и озёрам…

Но давай на время оставим в покое Козельск и поговорим о более позднем “стоянии” на нашей Угре. Здесь загадок не меньше.

Иван Третий – великий князь московский, государь Всея Руси – на одном берегу Угры, на другом – татарский хан Ахмат. Тоже долго стояли, несколько месяцев друг за другом поглядывали. Потом татары вдруг снялись и понеслись во весь опор домой, в степи, и это считается концом “ордынского ига” на Руси.

Но это было потом. А до того Иван Третий продемонстрировал, что он совсем не горит желанием сражаться с ордынцами. Епископ Вассиан употребил всё своё красноречие и эмоции, даже угрожал отречением от церкви, и всё для того, чтобы убедить государя выйти на защиту своей страны… Наконец-то государь соизволил пройти с войском двести вёрст и расположиться лагерем на левом берегу Угры…

А дальше, во время стояния, и вовсе странные вещи начались…

Ахмат хочет вести переговоры с государем и объяснить, наконец, чего из степей на Угру припёрся, а государь… не желает вообще с ним общаться… Вообще молчок: ни государь, ни послы – полная обструкция хану.

Представляешь, несколько месяцев тысячи и тысячи воинов с обеих сторон просто уничтожают провиант в полном бездействии…

Потом вдруг, в один момент, татары тоже молчком исчезают, оставляя правый берег Угры в кострищах, лагерном мусоре и конском навозе…

Теперь для поиска истины давай попробуем выстроить общую картину татаро-монгольского нашествия, без деталей, как в школе учат.

В начале 13 века в монгольских степях самый живучий хан – Чингисхан – всеми правдами и неправдами собрал кочевые племена в одну армию, наладил в ней железный порядок и надумал завоевать весь мир… Начал с Китая, потом вышел на Русь, потом уже его внук, хан Батый, пожёг Польшу, Чехию и вышел к Адриатическому морю.

Править в покорённых государствах ханы доверяли определённым князьям на основании выдаваемых им ярлыков, а сами получали дань и терроризировали население зверствами и грабежами. За триста лет такого татаро-монгольского ига случались попытки Руси от него освободиться. В 1380 году, например, Дмитрий Донской разбил ордынского хана Мамая на Куликовом поле…

Ну, а потом уже было стояние на Угре, непонятное бегство ордынцев и их совсем уж таинственное, бесследное исчезновение…

История Древней Руси известна по некоторым материальным источникам, редким старинным рисункам, а также материалами раскопок. Основной принято считать Радзивилловскую рукопись “Повесть временных лет”, копию которой Пётр Первый привёз в начале 18 века из Кеннигсберга, чуть позже в России оказался и её оригинал.

Но в одном мы с тобой правы: на сегодняшний день в истории татаро-монгольского ига есть ещё очень много тайн. И не только в обороне Козельска или в стоянии на Угре.

Изволь:

– армия Золотой орды насчитывала триста-четыреста тысяч всадников, и каждый имел по два-три коня для транспортировки оружия, фуража, добычи и для боя, разумеется. Это же почти один миллион голов! Чем их кормить?! Передовые всё съедят и вытопчут, а арьергард?

– кстати, лошади под монголами, как установили учёные, почему-то были вовсе не монгольской породы;

– в самом войске, как свидетельствуют многие источники, большинство ордынцев были вполне европейской внешности, мало того, христиане… Сам Чингисхан, как и большинство его военноначальников с русскими именами-прозвищами, были высокими, светлоглазыми, с большими русыми бородами. Да будет тебе известно, что у мужчин монголоидной расы борода практически не растёт;