А. Саркелов - Думай, как Фаина Раневская

• Название: Думай, как Фаина Раневская
• Автор: А. Саркелов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-086325-9

Фаина Георгиевна Раневская стала легендой при жизни и ее слава не слабеет с годами.

Остроумная, ироничная, ершистая и бескомпромиссная – она запомнилась современникам замечательными ролями в театре и кино. Но многие из наших современников не видели ни одной роли Фаины Раневской – но восхищаются ее остроумием, находчивостью, меткими фразами, вошедшими в «золотой фонд» русского языка.

В книге включены рассказы о творческой судьбе Фаины Георгиевны, ее личной жизни, известные афоризмы и истории, которые можно назвать «апокрифами» – неизвестно, происходили они на самом деле или только могли произойти.

В любом случае читатель получит удовольствие от общения с настоящей Личностью – интересной, самобытной, запоминающейся…

---

– Так что же, – не отстает журналист, – значит, у Вас совсем нет никаких недостатков?

– В общем, нет, – скромно, но с достоинством ответила Раневская. И после небольшой паузы добавила: – Правда, у меня большая жопа, и я иногда немножко привираю!

* * *

В свое время именно Эйзенштейн дал застенчивой, заикающейся дебютантке, только появившейся на «Мосфильме», совет, который оказал значительное влияние на ее жизнь.

– Фаина, – сказал Эйзенштейн, – ты погибнешь, если не научишься требовать к себе внимания, заставлять людей подчиняться твоей воле. Ты погибнешь, и актриса из тебя не получится!

* * *

– Смесь степного колокольчика с гремучей змеей, – говорила она об одной актрисе.

* * *

Обсуждая только что умершую подругу актрису:

– Хотелось бы мне иметь ее ноги – у нее были прелестные ноги! Жалко – теперь пропадут…

* * *

– Скажите Фаине Георгиевне, – обращался режиссер Варпаховский к своему помощнику Нелли Молчадской, – скажите ей, пусть выходит вот так, как есть, с зачесанными волосами, с хвостом.

Он все еще имел наивность думать, что кто-то способен влиять на Раневскую.

Памятуя советы осторожных, он тщательно подбирал слова после прогона:

– Все, что Вы делаете, изумительно, Фаина Георгиевна. Буквально одно замечание. Во втором акте есть место, – я попросил бы, если Вы, разумеется, согласитесь…

Следовала нижайшая просьба.

Вечером звонок Раневской:

– Нелочка, дайте мне слово, что будете говорить со мной искренне.

– Даю слово, Фаина Георгиевна.

– Скажите мне, я не самая паршивая актриса?

– Господи, Фаина Георгиевна, о чем Вы говорите! Вы удивительная! Вы прекрасно репетируете.

– Да? Тогда ответьте мне: как я могу работать с режиссером, который сказал, что я говно?!

* * *

Однажды, посмотрев на Галину Сергееву, исполнительницу роли «Пышки», и оценив ее глубокое декольте, Раневская своим дивным басом сказала, к восторгу Михаила Ромма, режиссера фильма: «Эх, не имей сто рублей, а имей двух грудей».

* * *

Случилось так, что Раневскую остановил в Доме актера один поэт, занимающий руководящий пост в Союзе писателей.

– Здравствуйте, Фаина Георгиевна! Как Ваши дела?

– Очень хорошо, что Вы спросили. Хоть кому-то интересно, как я живу! Давайте отойдем в сторонку, и я Вам с удовольствием обо всем расскажу.

– Нет-нет, извините, но я очень спешу. Мне, знаете ли, надо еще на заседание…

– Но Вам же интересно, как я живу! Что же Вы сразу убегаете, Вы послушайте. Тем более что я Вас не задержу надолго, минут сорок, не больше.

Руководящий поэт начал спасаться бегством.

– Зачем же тогда спрашивать, как я живу?! – крикнула ему вслед Раневская.

* * *

Узнав, что ее знакомые идут сегодня в театр посмотреть ее на сцене, Раневская пыталась их отговорить:

– Не стоит ходить: и пьеса скучная, и постановка слабая… Но раз уж все равно идете, я Вам советую уходить после второго акта.

– Почему после второго?

– После первого очень уж большая давка в гардеробе.

* * *

В Москве, в Музее изобразительных искусств имени Пушкина, открылась выставка «Шедевры Дрезденской галереи». Возле «Сикстинской мадонны» Рафаэля стояло много людей – смотрели, о чем-то говорили…

И неожиданно громко, как бы рассекая толпу, чей-то голос возмутился:

– Нет, я вот одного не могу понять… Стоят вокруг, полно народу. А что толпятся?.. Ну что в ней особенного?! Босиком, растрепанная…

«Молодой человек, – прервала монолог Ф. Г. Раневская, – эта дама так долго пленяла лучшие умы человечества, что она вполне может выбирать сама: кому ей нравиться, а кому – нет».

* * *

За исполнение произведений на эстраде и в театре писатели и композиторы получают авторские отчисления с кассового сбора.

Раневская как-то сказала по этому поводу:

– А драматурги неплохо устроились – получают отчисления от каждого спектакля своих пьес! Больше ведь никто ничего подобного не получает. Возьмите, например, архитектора Рерберга. По его проекту построено в Москве здание Центрального телеграфа на Тверской. Даже доска висит с надписью, что здание это воздвигнуто по проекту Ивана Ивановича Рерберга. Однако же ему не платят отчисления за телеграммы, которые подаются в его доме!

* * *

Раневская кочевала по театрам. Театральный критик Наталья Крымова спросила:

– Зачем все это, Фаина Георгиевна?

– Искала… – ответила Раневская.

– Что искали?

– Святое искусство.

– Нашли?

– Да.

– Где?

– В Третьяковской галерее…

* * *

Валентин Маркович Школьников, директор-распорядитель Театра им. Моссовета, вспоминал: «На гастролях в Одессе какая-то дама долго бежала за нами, потом спросила:

– Ой, Вы – это она?

Раневская спокойно ответила своим басовитым голосом:

– Да, я – это она».

* * *

В купе вагона назойливая попутчица пытается разговорить Раневскую:

– Позвольте же Вам представиться. Я – Смирнова.

– А я – нет.

* * *

Раневская подходит к актрисе N., мнившей себя неотразимой красавицей, и спрашивает:

– Вам никогда не говорили, что Вы похожи на Брижит Бардо?

– Нет, никогда, – отвечает N., ожидая комплимента.

Раневская окидывает ее взглядом и с удовольствием заключает:

– И правильно, что не говорили.

* * *

Хозяйка дома показывает Раневской свою фотографию детских лет. На ней снята маленькая девочка на коленях пожилой женщины.

– Вот такой я была тридцать лет назад.

– А кто эта маленькая девочка? – с невинным видом спрашивает Фаина Георгиевна.

* * *

Даже любя человека, Раневская не могла удержаться от колкостей. Досталось и Любови Орловой. Фаина Георгиевна рассказывала, вернее, разыгрывала миниатюры, на глазах превращаясь в элегантную красавицу – Любочку.

Любочка рассматривает свои новые кофейно-бежевые перчатки:

– Совершенно не тот оттенок! Опять придется лететь в Париж.

* * *

Раневская обедала как-то у одной дамы, столь экономной, что встала из-за стола совершенно голодной.

Хозяйка любезно сказала ей:

– Прошу Вас еще как-нибудь прийти ко мне отобедать.

– С удовольствием, – ответила Раневская, – хоть сейчас!

* * *

Приятельница сообщает Раневской:

– Я вчера была в гостях у N. И пела для них два часа…

Фаина Георгиевна прерывает ее возгласом:

– Так им и надо! Я их тоже терпеть не могу.

* * *

Литературовед Зильберштейн, долгие годы редактировавший «Литературное наследство», попросил как-то Фаину Раневскую написать воспоминания об Анне Ахматовой.

– Ведь Вы, наверное, ее часто вспоминаете? – спросил он.

– Ахматову я вспоминаю ежесекундно, – ответила Раневская, – но написать о себе воспоминания она мне не поручала.

А потом добавила: «Какая страшная жизнь ждет эту великую женщину после смерти – воспоминания друзей».

* * *

В Театре имени Моссовета Охлопков ставил «Преступление и наказание». Геннадию Бортникову как раз в это время посчастливилось съездить во Францию и встретиться там с дочерью Достоевского. Как-то, обедая в буфете театра, он с восторгом рассказывал коллегам о встрече с дочерью, как эта дочь похожа на отца:

– Вы не поверите, друзья, абсолютное портретное сходство, ну просто одно лицо!

Сидевшая тут же Раневская подняла лицо от супа и как бы между прочим спросила:

– И с бородой?

* * *

Известная актриса в истерике кричала на собрании труппы:

– Я знаю, Вы только и ждете моей смерти, чтобы прийти и плюнуть на мою могилу!

Раневская грубым голосом заметила:

– Терпеть не могу стоять в очереди!

* * *

Раневская в замешательстве подходит к кассе, покупает билет в кино.

– Да ведь Вы же купили у меня билет на этот сеанс пять минут назад, – удивляется кассир.

– Я знаю, – говорит Фаина Георгиевна. – Но у входа в кинозал какой-то болван взял и разорвал его.