А. Рыжов - Генезис педагогических понятий в России в XI – XX вв.

• Название: Генезис педагогических понятий в России в XI – XX вв.
• Автор: А. Рыжов
• Жанр: Воспитание детей, педагогика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4263-0102-3

В монографии рассмотрен процесс становления и развития ведущих педагогических терминов в России на протяжении XI–XX вв. Значимость данной монографии состоит, в первую очередь, в отсутствии изданий по этой проблематике, а представленный в книге материал позволяет по-новому взглянуть на содержание современной педагогической терминологии.

В книге прослежено становление и развитие более сорока ведущих педагогических терминов с момента их возникновения до настоящего времени, показано изменение их содержания в условиях развития отечественной педагогической теории и практики. Целостный анализ всего пути развития отечественной педагогической терминологии востребован при формировании структуры современной педагогической теории, проектировании учебных программ, учебных пособий и словарных изданий по педагогике.

Монография адресована студентам, аспирантам, специалистам в сфере теории и истории педагогики и образования, практическим работникам системы образования.

---

.. В малое время сим извыче, бе бо зело учениелюбец, имей и страх Божий в себе, и смиренномудрие велие, упражняяся в нощи же и во дни в поучении учения своего».[168, с. 8] В Житии Архиепископа Новгородского Моисея (? – 1363), составленном в Новгороде в 30-е гг. XV века, о боярском сыне Митрофане сказано: «Изучися же грамоте, измлада Христа возлюбив, и часто хождаше к церкви Божией, а еже к детям играющим не приближашеся».[169, с. 117] О сыне священника – будущем Архиепископе Новгородском Евфимии (1429–1458) в новгородском же Житии (70-е гг. XV в.) упомянуто: «Таже божественною благодатию спешне отроку растущу, и времени пришедшу, вдан бывает учитися божественным книгам, темже тому спешне писания извыкнувшу, обаче же иных не упражняшеся, разве иже в Божественная ведущих».[170, с. 16] В Житии Архиепископа Новгородского Ионы (кон. XIV в. – 1470), происходившего от бедных родителей и в младенчестве осиротевшего, отмечалось: «Вдану ему [Иоанну – А.Р.] бывшу – некоему диакону наказатися священным книгам, еще же и нищете к сиротству присовокупившис(я), не здрава телом творяшет его, и частое болезней приложение худость ему придаяшу, кротостное обычая и тихое нрава по многу снабдевати обычей добрый сей, радованию же и игранию детей ни колиж(е) приближатися изволи, и аще когда от учителя отхождаше с множеством с ученическим ему и улица граду к дому приходити бываше, всем яко детем игранию радующимся, той подале стояти от них обычно имяше, еда и случашеся когда яко детски позоровати».[Там же. С. 28] Из сказанного в Житии следует, что болезненный мальчик-сирота из крайне бедной семьи ходил в училище, где вместе с ним обучалось «множество ученическое» у «диакона некоего». Таким образом, в училищах обучались и сироты, что говорит о бесплатности и доступности обучения. Житие Евфросина Псковского (1386–1481), составленное в Пскове в конце XV – начале XVI вв., сообщает, что крестьянский сын «воспитан быв в добром наказании, и по времени вдан бывает родительми своми учитися божественным книгам, вскоре некако извыче Божественная Писания… и философскую мудрость извыче».[Там же. С. 74; 171] Под «философской мудростью» на Руси понимали овладение античной философией и «семью свободными искусствами».

Для центральной Руси примером может послужить Курская и Тверская земля. О детстве Феодосия Печерского (1035–1074), родившегося в Курске и происходившего из семьи княжеского дружинника, сообщалось: «Дети яже воспитах духовным твоим брашнем и се Господни ученицы мои се бо сия ти приведох иже научих. К сим же и дати ся на учение божественных книг единому от учитель яко же и вскоре извыче вся граматикия и яко же всем чюдити ся о премудрости и разуме детища и о скором его учении… еже стяжа в учении своем не токмо же к учителю своему, но и к всем учащимся».[172, л. 27 об.-28] Обращает на себя внимание, что Феодосий был отдан в учение «одному от учитель», то есть одному из учителей небольшого в то время городка Курска. Указание, что в небольшом городке живет несколько учителей, говорит еще и о многих желающих учиться, иначе не было бы необходимости в нескольких наставниках. При этом Феодосий достаточно быстро был обучен не просто грамоте, а «вскоре извыче все грамматикия», то есть всем правилам церковно-славянской грамматики, что отражает и высокую квалификацию учителя.

В Житии Макария Калязинского (1402–1483), родившегося в г. Кашин Тверской земли, сообщалось: «егда же достизающу ему возрасту, вдаша его родителя в научение грамоте».[173, с. 56] В Житии Митрополита Алексия, составленном в XV в., говорится: «святому же отроку Елеуферию преуспевающу в благочестием возрасте, таже времени приспевшу и книжному учению вдан бывает и бысть яко летом двоюнадесяте, еще детское имуще ему».[174, с. 447] Здесь интересен факт начала обучения не в семь, а в двенадцать лет, что, вероятно, объясняется домашним обучением в боярской семье.

Для Юго-Западной Руси (г. Волынь) можно привести пример из Жития Митрополита Петра (? – 1326), в котором отмечалось: «Сей св. Петр митрополит родися от родителю крестьяну… и бысть седмь лет, нача учити грамоту сию».[175, лл. 2–4] Более подробно о начале учения св. Петра сообщается в Степенной книге (XVI в.): «..родшуся отрочати и седьмаго лета возраста достигшу вдан бывает родителема книгам учитися… Но убо учителеви с прилежанием ему прилежащу, отроку же не спешно учение творяшеся, но косно и всячески неприлежно».[176, с. 411] Из подобных примеров видно, что высокообразованные деятели церкви в детстве не всегда успешно проходили учение, однако достигали нравственных высот благодаря самообразованию.

Северо-Восточная Русь (гг. Устюг и Галич Костромской) может быть представлена Житием Стефана Пермского (1340–1396), составленном около 1397 г. О годах обучения будущего Святого сообщалось: «Детищем сый, измлада вдан бысть грамоте; учению же вскоре извыче всю грамоту яко до года… бе убо превзиде многих сверстников в роде своем, добропамятством и скоровычением преуспевая… точию на словословие упражняяся и грамоте прилежащее. Научижеся в граде Устюзе всей граматичней хитрости книжной силе… Желая же большего разума, яко образом любомудрия изучеся и Греческой грамоте и книги Греческия извыче добре… И изучися сам языку пермскому и грамоту нову пермскую сложи и азбуки незнаеми счини, по предложенную пермскаго языка, якоже есть требе и книги русский на пермский язык преведе и преложи и преписа. Желая же болшаго разума, яко образом любомудриа изучеся и греческой грамоте и книги греческия извыче добре, почиташе я и присно имеяше я у себя, и бяше умея глаголати тремя языкы, такоже и грамоты три умеяше, яже есть русския, гречски и пермьски».[177, с. 121–132] О Григории Вологодском (1315–1442 (!)), происходившем из боярского рода г. Галича (Костромского), в Житии было сказано: «Сей преподобный Григорий от града бе Галича, от благочестиву и славну родителю рождся, боярска рода: воспитався от нею в смиренномудрии, играм бо детским не внимаше; но точию божественным книгам поучася и родителема повинуяся во всем, кроме сана».[Там же. С. 28]

Владимиро-Суздальская земля (Владимир, Суздаль, Ростов, Радонеж). В Житии Стефана Махрицкого (? – 1406) упоминалось: «Времени приспевшу вдан бывает от родитель своих на учение божественным книгам и вскоре извыче божественных книг писания».[178] О детстве черниговской княжны Евфросиньи Суздальской (1212–1250) в Житии сообщается: «Благоверный же великий князь Михаил сам поучаше ю Божественным книгам. Прочая же научеваше ю болярин Феодор, зане же бо мудр и навычен философии. Отроковица же вельми быстро учашеся, и преспеваше во учении…».[179, с. 25] Данный пример говорит о широкой образованности некоторых женщин в Древней Руси, освоивших древнегреческий, а вместе с ним античную философию и христианское богословие. О жизни Сергия Радонежского (1314–1392), происходившего из бедного боярского рода г. Ростова, в Житии начала XV века сказано, что когда Варфоломея (в монашестве Сергия) отдали в училище, где братья его учились хорошо, «сему же отроку не скоро выкнущу писания, но медленно учащуся некако и неприлежно. Учитель же его со многим прилежанием учаше его: но отрок не внимаше и неумеяше, и не точен бысть [отставал в учении – А.Р.] дружине своей, учащимся с ним. О сем же убо много браним бываше от родителю своею, боле же от учителя томим и от дружины [других учеников – А.Р.] укаряем».[180, с. 23] В лицевом Житии (XVI в.) Сергия в одной из миниатюр изображалось училище и в нем 11 учеников: на скамьях сидят 10 учеников с книгами, а учитель объясняет урок Варфоломею. Будущий Епископ Казанский Гурий (нач. XVI в. – 1563) получил «…рождение и воспитание во Граде Радонеже; родом от меньших боляр… смирен и тих имея нрав… Отец его от ярости побеждаем, всади его в ров глубок. И два лета в нем препроводил…. И некто друг ему… приносити бумаги и чернил, и писаше седя в темнице книжицы в научение детем и даяше продавати, и цену их нищим роздавати».[Там же. С. 112] Умение в юношеском возрасте писать азбуки для начального учения «сидя в темнице», а в более зрелом возрасте руководить образованием многочисленного и малоизвестного народа, само по себе говорит о серьезных знаниях и педагогических способностях, и, как следствие, об овладении педагогической терминологией.

Таким образом, рассмотрение списков Житий Святых, представлявших различные сословия, составленных в разных регионах России, позволяет отметить следующее: и как правило, педагогические термины в Житиях использовались в связи с описанием детских лет и периода обучения Святых, поэтому наиболее часто встречавшимися в списках Житий терминами были: «учение», «учитель», «ученик», «учиться», «училище» и др.; Интересно, что приводились и термины, обозначавшие этапы учения: «научение», «поучение», «изучение», «навык». К следующей по распространенности группе относились термины «воспитание», «просвещение», «упражнение», «наказание», сопровождавшие описание этого же периода жизни.