Елена Борзова - Триадология

• Название: Триадология
• Автор: Елена Борзова
• Жанр: Философия
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-903983-33-9

Монография доктора философских наук, профессора Е. П. Борзовой посвящена исследованию роли триалектики миропонимания, триединства, триады и троичности в изучении истории культуры, философии и современных глобальных аспектов развивающейся мировой действительности. Работа представляет новый взгляд на основу развития мира, который автор раскрывает в триалектике миропонимания, показывает ее как существующую во всех религиях и культурах народов мира. Автор считает, что в настоящее время триалектика отражает суть развития человечества, на данный момент сформировавшегося в целостную глобальную систему, требующую адекватного подхода исследования, «новой парадигмы мышления». Такой парадигмой может выступить триалектика как метод мышления на уровне всеобщего и разумного понимания действительности. Общая концепция укладывается в единое учение, которое автор назвал триадологией.

В основу монографии положены материалы докторской диссертации и курсы, которые читаются в Санкт-Петербургском государственном университете культуры и искусств: «История философии», «История мировой культуры», «Духовные ценности мировых цивилизаций», «Основы межкультурной коммуникации».

---

«В мифологии многих народов изначальные хаотические воды, из которых творится мир, часто олицетворяются в облике космического дракона, которого в процессе миротворения побеждает бог. Отзвуки этого обнаруживаются в Апокалипсисе (20:1–3): «И увидел я ангела, сходящего с небес, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змея древнего, который есть дьявол и сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать».[73] Ад часто рисуется как разверзнутая пасть фантастического дракона, пожирающего души грешников. Эти представления встречаются в мифах различных народов, согласно которым земля покоится на спине змея или иного подобного ему чудовища.

В некоторых ветхозаветных текстах преисподняя изображается наподобие города (или дома), имеющего ворота именуемые «вратами смерти» (Пс. 9: 14). Сообщается и о «столпах», поддерживающих землю и помещающихся надо думать в преисподней (Пс. 74: 4). В библейской картине мира для обозначения преисподней в Библии используются различные термины, имеющие несколько разное содержание. «Чаще всего употребляются древнееврейские слова «шеол» и «геенна», а также греческое «гадес» или «аидес». «Шеол» – отождествляемое с глубиной и мраком, – подземное обиталище теней умерших («рефаим»), описание которого дает Иов (10:21–22): «…уйду без возврата в страну тьмы и смертной тени, в страну, в которой темень, как тьма смертной тени, и нет света, и свет, как тьма». Древние евреи считали, что в шеол после смерти попадают все без исключения люди».[74]

Сначала в пророческих книгах и псалмах не было указания на воздаяние после смерти. «Награда от бога праведному и возмездие злодею во всех случаях ожидаются только на земле, прижизненно. Представления древних евреев о посмертной участи человека, в общем, напоминали гомеровские: умершие, вернее их тени, попадают в вечно темное подземное царство мертвых, Шеол, где ведут призрачное существование, они не знают ни адских мук, ни райского блаженства, все находятся на одинаково незавидном положении. Еще автор Книги Екклесиаста (III в. до н. э.) пессимистически утверждал, что «участь сынов человеческих и участь животных – участь одна, как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимуществ пред скотом» (Еккл. 3:19). И далее: «Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния». Вера в загробное воздаяние и воскрешение мертвых, по-видимому, получила у евреев распространение не раньше II в. до н. э. Автор Книги Даниила (ок. 165 г. до н. э.) уже твердо верит, во всяком случае стремится внушить своим читателям веру в то, что праведники после смерти обязательно воскреснут и получат награду за свою преданность религии Яхве».[75]

Воскресение как продолжение жизни души в раю в разных вариантах существует во всех культурах народов мира, поскольку выступает как необходимый момент развития мира в целом, представляя ту идею, которая наполняет земную жизнь нравственным смыслом.

Рай помещается на третьем небе. О двух нижних небесах Библия ничего не говорит, видимо, преследуя важность указания на трехчастность неба вообще. Исходя из общей картины, можно предположить, что первое небо – это металлический небосвод, а второе – небесный океан.

Древние по своему происхождению библейские воззрения на вселенную с течением времени эволюционировали, приобретая все более сложный вид. Усложнились представления о нижнем, подземном мире, то же можно сказать и о небе: согласно талмудической традиции, сложившейся в первых веках нашей эры, небес уже семь, и располагаются они параллельно друг другу, одно выше другого. На самом дальнем, седьмом небе возвышаются фантастически громадные животные, над ними помещается «престол славы», у подножия которого обретают покой души праведных. Концепция множественности небес содержится и в иудео-христианском апокрифе «Заветы двенадцати патриархов», где повествуется о видении ветхозаветного патриарха Левия. Явившийся ему ангел поведал об устройстве небесного мира: первое, низшее небо, печально, ибо оно ближе всего к грешной земле; второе содержит огонь, снег и град, которые поразят нечестивых в день страшного суда; на третьем находятся силы небесные, чья задача – бороться со злыми духами и Велиаром; на четвертом небе-святые; на пятом – ангелы более высокого разряда; на седьмом же – сам бог в окружении высших ангельских чинов – «престолов» и «властей». Еще подробнее небесная топография описывается в другом апокрифе «Вознесение Исайи», где рассказывается о путешествии по небесным этажам пророка Исайи.

Эсхатология, как предсказание о конечной судьбе мира, в котором есть зло, связана с идеей о Мессии, который призван осуществить Царство Божье на земле. «В самом позднем по времени создания произведении еврейской Библии, книге пророка Даниила (165–164 гг. до н. э.), мы встречаемся с образом трансцендентного Мессии, подобного «сыну человеческому», которого пошлет Всевышний «в Конце дней» для утверждения Царствия Божьего на земле (7; 9:24–27; 12:13)».[76]

В древнееврейских текстах Библии уже сформулирована доктрина о всеобщем воскресении из мертвых в конце дней мира, и эта эсхатология связана с судом, где будут взвешиваться, сравниваться и сопоставляться человеческие поступки, «пути жизни», «два духа», «образы жизни». Следует отметить, что смыслообразующим принципом, включенным в священные писания, является триалектика, согласно которой дуальность всегда соединена третьим, в этом смысл божественного суда. Мир представляет противоположные стороны, которые всегда находятся вместе и соединены: когда они различны, борются между собой, сами находят и примиряются сами, или требуют третейского судью. Такое положение вещей определяется тем, что Бог таким сотворил мир. Универсальный дуализм, требующий разрешения в «третьем», представлен в двух путях человека в мире – «добром» и «правильном» пути («пути Торы») и «злом», которого человек должен избегать. Современный исследователь Кумранских рукописей (Кумранская община жила недалеко от северо-западного побережья Мертвого моря во II в. до н. э. – 1 в. н. э.) И. Р. Тантлевский отмечает это обстоятельство таким образом: «Обсуждаются «два пути» (пути добра и зла), которые «дал Бог сынам человеческим», «две склонности», добрая и злая, «два рода действий», «два образа (жизни)» и «два результата». (Ср. также Зав. Асира 1:4–5, 5:1 «Все вещи попарны: одна – противоположность другой. Есть два пути-добра и зла, и в соответствии с ними есть две склонности (или: «наклонности», «тенденции». – И. Т.) в нашей груди… Есть два (аспекта) во всех вещах, и один скрыт под другим: в богатстве (скрыта) скупость, в веселости – пьянство, в смехе – печаль, в супружестве – распутство. Смерть следует за жизнью, позор – за славой, ночь – за днем и тьма – за светом…»). В Завещании Иуды 20:1 мы вновь встречаемся с уже известным нам положением о «двух духах»: «Правды» и «Лжи» («Обмана»)… Бог говорит, что Он показал Адаму «два пути – Свет и Тьму».[77]

Изучая древние библейские тексты Тантлевский приходит к выводу о содержании в них глубокой триадической философии, согласно которой Бог выполняет роль «третьего» – соединяющего начала в мире, а в судьбе человека – роль третейского судьи. Он заключает: «Итак, по кумранско-ессейскому учению, дуальность совечна Творению и, по-видимому, предшествует созданию человека (ибо ангелы Добра и Зла и вспомогательные духи, очевидно, были сотворены еще в доисторическую эпоху). Дуальность проявляется уже на этапе возникновения мира (вечносущий трансцендентный Создатель-творение) и в дальнейшем пронизывает все мироздание: Свет (Добро) – Тьма (Зло), Архангел Света – Архангел Тьмы, ангелы Добра и духи из лагеря – ангелы Зла со своими вспомогательными духами, небеса (трансцендентный духовный мир) – земля (плотский, материальный мир), дух человека – его плоть, праведники – нечестивцы и т. д. Человек оказывается основной ареной борьбы Света и Тьмы, Добра и Зла, «духов Правды и Кривды» (причем плоть «выступает» на стороне злого начала)».[78]

Природа человеческого духа также двойственна, как и природа мира, и только бог соединяет их воедино. В человеке отражается божественная природа в том, что он тоже соединяет противоположности в единство, когда делает выбор между добром и злом, при этом каждый раз выбор ставит человека перед необходимостью выполнения роли собственного третейского судьи, при этом будучи сопричастным божественной способности судить, но в данном случае выбора самого себя. При этом «сам человеческий дух оказывается как бы раздвоенным: несколько его «долей» выступают на стороне Света, а несколько – на стороне Тьмы (яркий пример единства и борьбы противоположностей), – отмечает И. Р. Тантлевский в своем фундаментальном исследовании, – дуальность имеет не только «начало», но и «конец». 1:5–8, где по поводу наступления Конца дней говорится следующее: «…Когда (чрево), порождающее Кривду, будет заперто, нечестие отдалится от лица Праведности, как [ть]ма отступает] перед светом. И как рассеивается дым и н[ет его] больше, так исчезнет Нечестие навсегда, а Праведность откроется как солн[це] – установленный порядок мира. И всех придерживающихся тайн Нечестия не станет больше, и Знание заполнит мир, и никогда не будет в нем больше глупости. Уготовано слову сбыться, и истинно пророчество, и отсюда да будет вам известно, что оно – неотвратимо». Таким образом, люди лишатся свободы выбора (между добром и злом); однако, целиком подчинив свою волю Воле Господа, они обретут «вечную Радость» в Царствии Божием».[79]