Коллектив авторов - Литература (Русская литература XIX века). 10 класс. Часть 2

• Название: Литература (Русская литература XIX века). 10 класс. Часть 2
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-358-11832-4, 978-5-358-11833-1

Этот учебник создан по авторской программе В. В. Агеносова и А. Н. Архангельского «Русская литература XIX—XX веков (для 10—11 классов общеобразовательных учреждений)» и входит в единый комплект учебников для 10 и 11 классов.

В первой части учебника для 10 класса раскрывается литературный процесс в России первой половины XIX века, прослеживается возникновение и развитие литературных традиций.

Учащимся предлагаются разноуровневые вопросы и задания, темы сочинений и рефератов, аннотированные списки дополнительной литературы.

В комплекте с настоящим изданием выпускаются учебная хрестоматия критических и литературоведческих материалов, методическое пособие для учителя и «Обучающие тесты» (авт. Е. Э. Беленькая, Е. А. Ланцева. М., 2006).

---

Сюжет в «Дворянском гнезде», как и в «Рудине», скуден внешними событиями и активным действием. Сама простота его как бы указывает нам: разгадку романа следует искать не столько в сюжете, сколько в элементах, его тормозящих, замедляющих – в описании состояний, чувств героев, в их предысториях и родословных.

Идея «дворянского гнезда». Лаврецкие

Федор Иванович Лаврецкий происходит «от старинного дворянского племени». Тургенев упоминает о родоначальнике Лаврецких, выходце из Пруссии, приехавшем в Россию при Василии Темном, а затем приводит биографии прадеда, деда и отца Лаврецкого.

«Богаче и замечательнее всех Лаврецких» прадед Федора Ивановича, Андрей. Все качества Андрея Лаврецкого словно бы нарочно выпячены, преувеличены. «До нынешнего дня не умолкла молва об его самоуправстве, о бешеном его нраве, безумной щедрости и алчности неутолимой». Его характеру вполне отвечает и внешность: «Он был очень толст и высок ростом, из лица смугл и безбород, картавил и казался сонливым; но чем тише он говорил, тем больше трепетали все вокруг него». Каждая деталь здесь значима. Тургенев не случайно дает нам точную дату времени действия и сообщает о возрасте своих героев – в итоге мы легко можем подсчитать, когда они жили.

Попробуйте сами проделать эту работу и вычислить годы рождения Лаврецкого и его родных.

Расцвет жизни Андрея Лаврецкого пришелся на екатерининское время, на 1760—1770-е годы. В итоге он точно бы впитал в себя воздух блестящей и противоречивой Екатерининской эпохи, эпохи мегаломании, фантастических прожектов, эпохи великанов. Во многом можно упрекнуть Андрея Лаврецкого, только не в отсутствии масштаба. Недаром его любимая поговорка: «Мелко плаваешь». Личность прадеда во всяком случае крупна, на ней печать несомненного величия. Даже слабости его («бешеный нрав», «безумная щедрость», «неутолимая алчность») возведены в превосходную степень и свидетельствуют об огромной внутренней силе героя. Таковы были и самые яркие люди его времени: вспомним хотя бы приближенных Екатерины – светлейшего князя Григория Александровича Потемкина, братьев Орловых.

Сын Андрея, Петр Андреевич, тоже застает времена Екатерины, но по крайней мере половина его жизни связана с другой эпохой. И Петр Андреевич не похож на своего отца: «это был простой степной барин, довольно взбалмошный, крикун и копотун, грубый, но не злой, хлебосол и псовый охотник». И снова это не только характеристика отдельного человека, но во многом и характеристика эпохи, сильно изменившейся с приходом к власти «взбалмошного», но не злого императора Павла. Петр Андреевич – «степной барин», «хлебосольный хозяин», постепенно спускает имение отца. Он по-своему дик, темен, новые веяния коснулись его только с появлением в его доме сына Ивана Петровича, отца Федора Лаврецкого.

Иван Петрович отдан на воспитание в Петербург в дом своей тетки, богатой княжны, его учитель – отставной аббат и энциклопедист, и в молодости Иван Петрович может позволить себе роскошь поступать в духе французских просветителей – Руссо, Дидро и Вольтера. Отчасти из молодого задора, отчасти из желания отстоять свою независимость и насолить отцу он сначала соблазняет, а потом женится на горничной своей матери, девушке Маланье. Но исполнив свой долг, «пустив в ход» идею равенства, Иван Петрович с легким сердцем оставляет жену, едет в Петербург, а затем за границу, где и узнает о рождении сына Феди. Он возвращается на родину лишь тогда, когда жена давно в могиле, а сыну исполняется двенадцать лет.

Несмотря на «современное» воспитание, на французскую «Декларацию прав человека», следы барства в Иване Петровиче, как в его отце и деде, неискоренимы. «Известно, какие были времена: что барин восхотел, то и творил», – замечает все тот же старый слуга Лаврецких Антон. Ивану Петровичу дела нет до своей жены, которая угасла, как «выхваченное из родной почвы и тотчас же брошенное» деревце. Он не понимает, что не осчастливил, а сделал ее несчастной. Точно так же душевно слеп он и в отношении сына, мечтая воспитать в нем «un homme», человека по системе Жан-Жака Руссо, то есть абстрактное совершенство. Он и не желает видеть в Феде живого, задавленного властной теткой мальчика.

Отец учит Федю естественным наукам и столярному ремеслу, верховой езде и стрельбе из арбалета – то есть дает сыну образование в духе идей XVIII века. Воспитание приносит весьма скудные плоды, только здоровье Феди заметно улучшается. Сам же Иван Петрович начинает болеть, с приходом немощи напрочь забывает свое вольнодумство, англоманство, чахнет, слепнет и вскоре превращается в плаксивого, бранчливого барина, мучение для своих домашних. Он умирает, когда сыну исполняется двадцать три года.

Федор Иванович – последний из рода Лаврецких. Но как мало похож он на собственного отца! Разве что слабость характера наследует от своего родителя. Эта слабость бросает его к ногам Варвары Павловны, которая управляет мужем по своему усмотрению до тех пор, пока случайность не открывает Лаврецкому ее истинное лицо. Та же самая слабость во многом объясняет и влюбленность Лаврецкого в Лизу. Лиза, несмотря на свою молодость, человек цельный и волевой. И Лаврецкий подсознательно чувствует это, понимает, что здесь у него будет возможность опереться, облокотиться, плыть по течению. История «дворянского гнезда» Лаврецких заканчивается, и на судьбу его ложится печать этой абсолютной исчерпанности и конца.

Перечитайте историю семьи Варвары Павловны Лаврецкой и Владимира Николаевича Паншина. Почему отец Варвары Павловны, как и отец Паншина, – человек с несколько «замаранной» репутацией, как репутации этих отцов сказались на судьбах их детей?

Система персонажей романа. Роль музыки в романе

Герои «Дворянского гнезда» тяготеют к двум противоположным полюсам. Один полюс притягивает все подлинное, глубокое, искреннее. На этой стороне оказываются Федор Иванович Лаврецкий, Лиза Калитина, учитель музыки старик Лемм, тетка Лизы и дальняя родственница Лаврецкого, независимая и открытая старушка Марфа Тимофеевна. На другой стороне, стороне фальши, позы, дилетантизма – жена Лаврецкого Варвара Павловна, Паншин, отчасти мать Лизы, Марья Дмитриевна, и Сергей Петрович Гедеоновский, местный сплетник и лгун. По разным полюсам героев разводит разное отношение к любви, детям, семье. Но совершенно особую роль в расстановке героев по романному полотну играет музыка.

Восприятие музыки в «Дворянском гнезде» – своеобразный эквивалент восприятия жизни. Отношение к музыке не только разводит героев, как уже было сказано, на две основные группы, но и делит их на пары. Первая пара – Лаврецкий и Лемм.

Старик Лемм недаром по национальности немец, в этом кроется отсылка к немецкой романтической культуре. Лемм – состарившийся романтик, его судьба воспроизводит вехи пути романтического героя, однако оправа, в которую она помещена – невеселая русская действительность, – точно бы выворачивает все наизнанку. Одинокий странник, невольный изгнанник, всю жизнь мечтающий о возвращении на родину, попав в неромантическое пространство «ненавистной» России, превращается в неудачника и горемыку. Единственная нить, связывающая его с миром возвышенного, – музыка. Она становится и почвой для сближения Лемма с Лаврецким.

Лаврецкий проявляет интерес к Лемму, его творчеству, и Лемм раскрывается перед ним, как бы оркеструя душевную жизнь Лаврецкого, переводя ее на язык музыки. Все, что происходит с Лаврецким, Лемму понятно: он и сам ведь тайно влюблен в Лизу. Лемм сочиняет для Лизы кантату, пишет романс о «любви и звездах» и, наконец, создает вдохновенную композицию, которую играет Лаврецкому в ночь его свидания с Лизой. «Давно Лаврецкий не слышал ничего подобного: сладкая, страстная мелодия с первого звука охватывала сердце; она вся сияла, вся томилась вдохновением, счастьем, красотою, она росла и таяла; она касалась всего, что есть на земле дорогого, тайного, святого…» Звуки новой музыки Лемма дышат любовью – Лемма к Лизе, Лаврецкого к Лизе, Лизы к Лаврецкому, всех ко всем.

Волшебную мелодию обрывает приезд жены Лаврецкого. Варвара Павловна тоже прекрасно играет на фортепьяно, но совсем иную музыку и с другими целями. «Наши голоса должны идти друг к другу», – обращается она к Паншину с символической фразой, и герои поют несколько песен дуэтом. Вторая «музыкальная пара» – Варвара Павловна – Паншин тоже вполне единодушна в своем отношении к музыке. Для них это – приятное развлечение, способ провести время, удачный козырь в любовной игре.

В начале романа, в пору ухаживаний Паншина за Лизой, они пытаются вместе разыграть сонату, но Паншин все время сбивается, доиграть сонату им так и не удается. Эта неудача предсказывает ход дальнейших отношений Лизы и Паншина. Лиза отклоняет его предложение выйти за него замуж. Их разладу отчетливо противостоит удивительно слаженное пение Паншина и Варвары Павловны. Эти герои сразу и навсегда находят друг друга; как вы помните, Паншин быстро превращается в раба Варвары Павловны.