Нильс Адольф Эрик Норденшельд - Плавание на «Веге»

• Название: Плавание на «Веге»
• Автор: Нильс Адольф Эрик Норденшельд
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-98797-094-2

Научно-популярный труд «Плавание на „Веге“» посвящен первому в истории человечества прохождению Северного морского пути (1878–1879 гг.) и написан руководителем совершившей его экспедиции. В книгу вошли описание путешествия, включающее любопытные естественно-научные заметки, и краткая история плаваний в арктических водах. Отдельная глава посвящена русским первопроходцам, на опыт которых во многом и опирался Норденшельд в своем плавании. Особо стоит отметить, что, несмотря на обилие информации, книга читается как приключенческий роман.

Автор книги, Нильс Адольф Эрик Норденшельд – шведский геолог и географ, исследователь Арктики, почетный член Русского географического общества, руководитель нескольких успешных экспедиций.

---

Время от времени в глубине льда раздается гул, похожий на пушечный выстрел. Это в леднике образуется новая трещина или, – если находишься вблизи края ледяной пустыни, – это, быть может, падает в море ледяной обломок. Подобно обычным потокам, и льды имеют сток в море. Известны три рода ледяных потоков: стремительные ледопады, когда мощный ледник расколот и раздроблен, прокладывает себе путь по тесной, с крутыми стенами долине, причем одна ледяная глыба с грохотом низвергается за другой, давая начало сотням и тысячам настоящих айсбергов гигантских размеров; широкие, медленно ползущие ледники, оканчивающиеся у моря ледяной равниной с отвесным обрывом, от которого время от времени откалываются ледяные глыбы, не представляющие собою все же настоящих айсбергов; наконец, иссякающие ледники имеют такое медленное поступательное движение, что лед у их краев стаивает почти с такою же скоростью, с какой движется ледник; эти ледники не образуют у берега отвесных обрывов, но оканчиваются возвышением, покрытым глиной, песком и щебнем.

Ледники Новой земли

Внутренний ледниковый покров Новой Земли занимает слишком незначительное пространство, чтобы давать начало большим айсбергам. Поэтому такие айсберги и не встречаются в Карском море,[166] редко попадаются там и более или менее крупные обломки ледников.

Название «ледяной погреб» дано Карскому морю знаменитым русским исследователем[167] не за обилие в нем айсбергов,[168] а вследствие того, что его ледяной покров по причине сильных морозов и опресненности верхних слоев воды достигает большой толщины, причем, взламываясь рано, льды не выносятся из моря течениями и могут рассеиваться по морю, которое, может быть, не замерзает и зимой.[169] Большая часть льда, образующегося зимой в Карском море, а быть может, и часть льда, попадающего сюда из Полярного бассейна,[170] приносится морскими течениями к восточному побережью Новой Земли, где в начале лета запирает все три пролива, соединяющие Карское море с Атлантическим океаном. Именно это-то обстоятельство было причиной всех неудач прежних мореплавателей на северо-восток, а также дурной славы Карского моря и его названия «ледник». Теперь мы знаем, что опасность не так велика, как думали прежде, что большая часть льда в Карском море тает и что поэтому в конце лета плавание по этому морю становится вполне возможным.

Вообще наши сведения о Карском море были еще несколько десятков лет тому назад не только не полны, но и ложны. Думали, что фауна его очень бедна и что морских растений там вовсе нет; измерения глубины производились лишь непосредственно у берегов; много сомнений, и вполне справедливо, вызывала верность карт и т. д. В настоящее время все это существенно изменилось. Берега, ограничивающие море, положены на карту; известны состояние льдов, течения, глубины в различных частях моря,[171] а также известно, что прежнее представление о бедности его животной и растительной жизни совершенно неверно.

В отношении глубины Карское море отличается замечательной равномерностью и тем, что там не встречается резких переходов от одной глубины к другой.[172] Вдоль восточного побережья Новой Земли и острова Вайгач тянется желоб глубиною до 500 метров, наполненный соленой холодной водой (–2°,7) и дающий приют животной жизни, богатой не только количественно, но и качественно, так как здесь было встречено множество замечательных и редких форм, как, например, Umbellula, Elpidia, Alecto, различные виды морских звезд и т. д. К востоку морское дно мало-помалу повышается и образует затем на глубине 30–90 метров подводную равнину, почти такую же гладкую, как поверхность лежащего над ней моря. Дно в южной и западной частях моря состоит из глины, в районе Белого острова – из песка, далее к северу – из гальки. Раковины и камешки нередко покрыты бурым железняком.[173] На обширном пространстве к северо-востоку от гавани Диксона они встречаются в таком количестве, что их с успехом можно было бы использовать для нужд железодобывающей промышленности, если бы места эти были более доступны.

В мелких частях Карского моря вода у дна почти такая же соленая, как в Атлантическом океане, и имеет круглый год температуру от –2° до –2,7°.[174] Свойства воды у поверхности моря, напротив, очень изменчивы, временами в некоторых местах вода почти пригодна для питья и летом часто сильно нагрета. Тут наблюдается замечательное явление: вода на поверхности вследствие малого содержания соли превращается в лед, как только подвергается действию температуры, господствующей в богатых солью придонных слоях воды, и она является смертельным ядом для многих ракообразных, червей, моллюсков и морских звезд, копошащихся в глине и песке морского дна.

Во многих местах сыпучесть грунта, образующего морское дно, не позволяет произрастать водорослям, но у Белого острова Иоганнесен нашел обширные мели, поросшие «морской травой» (водорослями), а у восточного побережья Новой Земли д-р Чельман собрал в 1875 году немалое количество водорослей,[175] на основании чего он был в состоянии опровергнуть прежнее неверное представление о морской флоре этих мест. Я приведу далее описание д-ром Чельманом местной морской растительности. Возвращаюсь к рассказу о нашем плавании по Карскому морю и привожу содержание моего дневника.

2 августа. Продолжается прекрасная погода, льдов не видно. «Лена» отделяется от остальных судов и не замечает флага, поднятого как условный знак, чтобы капитан ее прибыл на «Вегу» или по крайней мере приблизился со своим маленьким судном на такое расстояние, чтобы можно было переговариваться. Поэтому «Фразер» посылается за «Леной», которую к ночи и приводит.

3 августа. Утром капитан Иоганнесен прибыл на «Вегу». Я приказал ему взять на борт д-ра Альмквиста, лейтенанта Говгарда и поручика Нордквиста и подойти с ними к Белому острову, где им предоставлялось в продолжение 36 часов охотиться и знакомиться с населением, животными и растениями острова. Затем «Лена», если окажется возможным, должна пройти через пролив между Белым островом и Ямалом к гавани Диксона и встретиться там с тремя остальными судами. Альмквист, Нордквист и Говгард были уже готовы к путешествию, они тотчас же перешли на «Лену», которая сразу же вслед за тем, благодаря своей сильной по размерам судна машине, быстро удалилась от остальных судов.

В течение дня мы встретили много разбитого и изъеденного льда, который благодаря своему умеряющему действию на морское волнение был бы нам только полезен, если бы он не сопровождался своим обычным спутником – густым туманом, все же иногда рассеивавшимся. К вечеру открылся Белый остров. Этот остров представляется с моря в виде совершенно гладкой равнины, только немного возвышающейся над водой. Море около острова имеет равномерные глубины, но так мелко, что на расстоянии 20–30 километров от берега глубина составляет всего 7–9 метров. Капитан Шваненберг[176] сообщает, что с северной стороны острова глубина непосредственно у берега 3–4 метра. Такая картина, т. е. однообразная глубина, уже у берега достигающая 4–10 метров и затем только медленно увеличивающаяся и не изменяющаяся на громадной площади, очень обычное явление в арктических водах и зависит от выпахивающего действия льдов, наблюдающегося почти круглый год. Другое замечательное действие льда состоит в том, что все валуны, находящиеся в море вблизи берега, выталкиваются на сушу. Сам берег поэтому часто представляет (например, во многих местах в проливе Маточкин Шар) почти сплошной, тянущийся вдоль моря каменный вал, тогда как морское дно перед ним совершенно ровное и не имеет ни одного камня.

4 августа. Легкая качка дала утром знать, что море продолжает быть свободным от льдов, по крайней мере на значительном расстоянии с подветреной стороны. Уже вчера в воде уменьшилось содержание соли и увеличилось количество взвешенных частиц; теперь вода после фильтрования почти годится для питья. Она приняла желто-серый глинистый цвет и почти совсем не прозрачна, так что кажется, будто судно движется как бы по глинистому илу. Мы, по-видимому, находимся в области вод Оби и Енисея. Лед, среди которого мы вчера проходили, пригнало сюда, очевидно, из губ Оби, Енисея или Пясины. Поверхность его была грязная, а не чистая и белая, как у ледникового или морского льда, никогда не соприкасавшегося с землей или с мутной речной водой. После того как стаял снег, лед на больших реках часто бывает покрыт желтым слоем глины. Глина эта, очевидно, состоит из ила, который содержится в речной воде, и волнами выбрасывается на покрытый снегом лед. Снег на льду служит ситом и отделяет от воды ил, который после таяния снега может образовать даже и на морском льду слой грязи, содержащий остатки множества крошечных организмов, живущих исключительно в пресной воде.

5 августа. Продолжаем идти под парусами по Карскому морю, встречая временами отдельные плавучие льдины. Когда мы находились к северо-западу от Белого острова, лед совершенно исчез. В течение дня мы много раз имели всего 9-метровую глубину, что вследствие ровного дна все же не было опасно. Туман, волнение и не сильный, но довольно упорный противный ветер замедляли наше продвижение.