Нильс Адольф Эрик Норденшельд - Плавание на «Веге»

• Название: Плавание на «Веге»
• Автор: Нильс Адольф Эрик Норденшельд
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-98797-094-2

Научно-популярный труд «Плавание на „Веге“» посвящен первому в истории человечества прохождению Северного морского пути (1878–1879 гг.) и написан руководителем совершившей его экспедиции. В книгу вошли описание путешествия, включающее любопытные естественно-научные заметки, и краткая история плаваний в арктических водах. Отдельная глава посвящена русским первопроходцам, на опыт которых во многом и опирался Норденшельд в своем плавании. Особо стоит отметить, что, несмотря на обилие информации, книга читается как приключенческий роман.

Автор книги, Нильс Адольф Эрик Норденшельд – шведский геолог и географ, исследователь Арктики, почетный член Русского географического общества, руководитель нескольких успешных экспедиций.

---

Я назвал пролив между Белым островом и северным берегом Ямала проливом Малыгина в честь отважного русского мореплавателя, который почти полтора века назад впервые прошел под парусами по этому проливу.[180]

Ямал редко посещался европейцами, и наблюдения, сделанные ими, рассеяны по таким малодоступным сочинениям, что, быть может, здесь уместно, с указанием на литературные источники, привести важнейшее из известного об этом полуострове. Прежде всего, что касается названия, то оно пишется иногда «Земля Иельмерта»,[181] но это неправильно. «Ямал»[182] – происхождения ненецкого и, по объяснению известного филолога д-ра Е. Д. Европеуса, означает «конец земли». Иельмерт же был боцманом у голландского китолова Фламинга, обогнувшего в 1664 году северную оконечность Новой Земли, достигшего места зимовки Баренца и оттуда прошедшего далее на юго-восток. Фламинг при повороте назад не видел земли, хотя все приметы указывали на то, что она должна находиться поблизости; но некоторым матросам его экипажа казалось, что они землю видели. Рассказ об этом голландскому картографу Дику Рембрантсзону ван-Ниропу привел к тому, что предполагаемая земля изображалась на множестве карт в виде большого острова в северной части Карского моря. Этот остров назвали Землей Иельмерта.[183] Созвучие названий Земля Иельмерта и Ялмал (Ямал) и сомнение в существовании нанесенного на карты острова Иельмерта послужили поводом к перенесению названия «Земля Иельмерта» на полуостров, отделяющий Обскую губу от Карского моря. Но следует заметить, что название «Ямал» не встречается в старейших описаниях путешествий из Европы до Оби. В первый раз мне встретилось это название в описаниях путешествия Скуратова в 1737 году, как обозначение самого северо-восточного мыса полуострова, носящего теперь это название.[184]

Богатые травой равнины Ямала являются летом излюбленными оленьими пастбищами; в эту пору население здесь многочисленнее, чем в других частях побережья Ледовитого океана, но к зиме оленьи стада угоняют на юг. Несмотря на населенность, полуостров Ямал все же является одной из наименее известных частей обширного русского государства. Некоторые сведения о нем можно получить в следующих описаниях путешествий.

Селифонтов, 1737 год. Геодезист Селифонтов совершил в июле и августе путешествие на оленях вдоль берега Обской губы до Белого острова. К сожалению, об этом путешествии, по-видимому, ничего другого не известно, кроме того, что можно найти в сочинении Литке (Viermalige Reise, Berlin, 1835, стр. 66)[185] и у Врангеля (Sibirische Reise, Berlin, 1839, стр. 37).[186]

Зуев, 1771 год. По инициативе Палласа Зуев проехал по южной части Ямала от Обдорска до Карской губы. Он представил Палласу богатый по содержанию отчет о своих дорожных наблюдениях.[187]

Крузенштерн, 1862 год. Второе путешествие Крузенштерна[188] в Карское море кончилось тем, что ему пришлось покинуть судно «Ермак» у берега Ямала приблизительно под 69° 54’ сев. шир. Крузенштерн со своим экипажем вышел на берег 28 сентября без всяких запасов. Очутившись на берегу, мореплаватели, конечно, погибли бы, если бы не встретили ненца, очень радушно принявшего потерпевших кораблекрушение. Он доставил их на оленях в Обдорск, до которого прямым путем было около 500 километров, по ненецким же расчетам – около 1000 километров. В описании путешествия Крузенштерна, которое мне было доступно, нет, к сожалению, дальнейших сообщений относительно народа, с которым ему пришлось сноситься во время этого замечательного путешествия.[189]

Вальдбург-Цейль и Финш. Очень обстоятельное и интересное описание природы южной части полуострова Ямал[190] находится в описании путешествия Вальдбург-Цейля и Финша в 1876 году.

Шваненберг, 1877 год. Капитан Шваненберг высадился в северной части Белого острова во время замечательного плавания, которое он совершил в названном году от Енисея до Петербурга. Он не встретил людей, но оленей и медведей видел множество. Море у берегов было достаточно глубоко для мелкосидящих судов (частное сообщение).

Шведская экспедиция 1875 года. Мы высаживались во время этого путешествия приблизительно в средней части западного побережья Ямала. Чтобы дать представление о полуострове, я сообщу извлечение из моего мало распространенного описания этого путешествия.[191]

«После обеда 8 августа я, Лундстрем и Стуксберг высадились на слегка выступавшем на Ямале мысу к северу от устья довольно большой реки. Место высадки находилось под 72° 18’ сев. шир. и 68° 42’ вост. долг. За низменной береговой полосой приблизительно в 100 шагов ширины поднимался обрывистый вал от 6 до 30 метров высоты, а за ним раскинулась необозримая волнистая равнина. Растительность на равнине была в высшей степени однообразна, но все же гораздо богаче, чем на Вайгаче и на Новой Земле. Однообразие растительности зависело здесь, вероятно, главным образом от однообразия почвы. Твердых пород здесь не встречается. Почва везде состоит из песка или суглинка, в которых я не мог найти ни одной гальки величиной с ружейную пулю или с горошину, хотя искал на протяжении нескольких километров вдоль берегового вала. Даже на дне моря у берега мы не извлекли дночерпателем никаких галек. Это обстоятельство, по-видимому, указывает на то, что береговой лед с Оби и Енисея не приносится в эту часть Карского моря и не тает здесь. В песчаниках здесь также не было найдено окаменелостей, свойственных Енисейской тундре. Если судить по нашим наблюдениям, полуостров между Обской губой и Карским морем очень существенно отличается от тундры, расположенной к востоку от Енисея.

Жителей нам не приходилось видеть, но везде по берегу встречалось множество человеческих следов, часто босых ног, а также следы оленей, собак и ненецких саней. За береговым уступом находилось жертвенное место с возложенными грудой 45 медвежьими черепами различного размера, со множеством черепов оленей, нижней челюстью моржа и т. д. У большей части медвежьих черепов клыки были выломаны, иногда нижняя челюсть совершенно отсутствовала. Некоторые кости заросли мхом и лежали глубоко в земле, другие же, судя по еще оставшемуся на них мясу, были сложены здесь в этом году. Посреди груды были воткнуты в землю четыре деревянных кола. У двух, вышиной в метр, были сделаны наверху зарубки для подвешивания оленьих и медвежьих черепов, частью воткнутых на острие кола или подвешенных на зарубках, частью же нанизанных через четырехугольное отверстие в лобной кости. Два других кола, которые, по-видимому, и были изображениями богов этого жертвенного места, были выделаны из пригнанных волнами корней, на которых было сделано несколько надрезов для обозначения глаз, рта и носа. Части колов, представлявшие глаза и рот, были свежевымазаны кровью, а близ груды костей еще лежали остатки внутренностей только что заколотого оленя. На жертвенном месте находились также остатки костра и куча всяких отбросов, состоявшая из оленьих костей и нижних челюстей медведя.

Жители Новой Земли. Самоедский чум в Маточкином Шаре

Береговые уступы не представляли удобных мест для насиживания яиц кайрами, чистиками, чайками и другими птицами, а вблизи берегов не было островков, на которых гаги и другие виды гусиных могли бы гнездиться; здесь отсутствовала богатая орнитофауна полярных морей. Но в устьях реки все же кружились большие стаи гаг и морянок, а на песчаных отмелях у берега сновали в поисках пищи стаи Calidris arenaria и пуночек. Тишина тундры нарушалась лишь пением жаворонков и соколиной четой с детенышами (Falco peregrinus). Кроме того, встречались следы оленей, а два капкана, установленные на песчаном берегу, указывали, что песцы попадаются в этих местах в количестве, оправдывающем промысел.

Ненецкая семья

Позднее вечером, взяв несколько высот солнца для определения географического положения местности, мы снова вернулись на судно и продолжали путь под парусами, причем один раз нам пришлось проходить между материком и льдинами, сидевшими на грунте на глубине 9–16 метров. Ночью мы прошли мимо места, где стояло пять ненецких чумов, вблизи которых паслось множество оленей. Земля стала теперь совершенно низменной, и море значительно обмелело. Поэтому мы взяли курс на северо-запад и в этом направлении быстро вышли на большие глубины. Несмотря на значительное содержание соли в поверхностных слоях воды и высокую ее температуру (+7.7 °C), мы поймали здесь на поверхности моря одну Clio borealis и множество Copepodae».

Описанная поездка и экскурсия Альмквиста с Говгардом, предпринятая в 1878 году с «Лены», – единственные, насколько я знаю, случаи, когда естествоиспытатели посетили северную часть полуострова, отделяющего Карское море от Оби. Даже норвежские зверобои редко посещают эту местность, главным образом потому, что восточное побережье малодоступно из-за мелководья, а удобных стоянок нет. Но все же норвежцы иногда высаживаются на берег, чтобы набрать воды или обменять у ненцев свои запасы табаку, лишних ножей, старых ружей, пороха, свинца и т. д. на продукты оленеводства, охоты и рыбной ловли. Вначале туземцы убегали при виде приближавшихся норвежцев или, если это им не удавалось, выказывали знаки покорности, падая на колени и склоняя голову к земле, но неохотно вступали с ними в торговлю или показывали им свои богатства. Но с тех пор, как ненцы заметили, что норвежцы не делают им зла, недоверие и низкопоклонство совершенно исчезли. Теперь посещения европейцев радостно приветствуются ими потому, что ненцы имеют возможность получить в обмен предметы насущной необходимости или приятные для них товары и украшения, а отчасти, быть может, потому, что эти посещения вносят разнообразие в жизнь тундры. Когда зверобои плывут мимо низких берегов на веслах или на парусах, туземцы бегут вдоль берега и усердно знаками приглашают чужестранцев высадиться. Если чужеземцы соглашаются и среди ненцев есть люди зажиточные, начинается, по ненецкому обычаю, пир, во многом напоминающий рассказы из времен младенческого состояния культурных народов. Приведенное мною здесь – почти все, что нам известно про Ямал, и из этого видно, что будущим путешественникам по Енисею открывается широкое, еще нетронутое поле для этнографических и естественно-исторических исследований.