Татьяна Росс - Кама с утрА. Картинки к Фрейду

• Название: Кама с утрА. Картинки к Фрейду
• Автор: Татьяна Росс
• Жанр: Русское современное

Роман «Кама с утрА» в подробностях описывает интимную жизнь нескольких женщин, однако отнести его к жанру эротики можно с натяжкой. Автора интересует не описание сексуальных сцен, хотя этого в романе в избытке, а сексуальные отношения героинь, что гораздо шире.

Книга интересна тем, кто, развлекаясь, хотел бы заглянуть «в замочную скважину» или под одеяло «соседей». Но и те, кто увлекается психоанализом, получат пищу для размышлений, недаром автор дал роману подзаговолок «Картинки к Фрейду».

---

Все мужчины разные, и ключики к каждому надо подбирать индивидуально. Однако основной принцип завоевания – «запретный плод сладок», срабатывает на ура, за небольшим исключением. Макс был тем человеком, который без проблем получал женщину не только для похода в кино, но и в койку. Я сразу поняла – если буду как все, вольюсь в шеренгу остальных. Мне никак не хотелось стать одной из этой шеренги. В игре с Максом надо было включить режим «Недотрога». И я стала изображать запретный плод. Экзотический фрукт. Привлекающий внимание неординарным видом и сладко-горьким запахом.

Я искусно морочила Максу голову. Выдерживала положенное время для телефонного звонка. Отказывалась встретиться, заставляя его названивать и просить о свидании. Но в то же самое время я всегда чувствовала ту грань терпения мужчины, которую нельзя переступать. В момент, когда Макс начинал напрягаться из-за того, что не мог дозвониться, я сама набирала его и ворковала в трубку. Я видела, что моя тактика срабатывает, и твердо гнула свою линию.

Прежде чем Максим получил доступ к моему телу, ему пришлось изрядно попотеть. Мы ходили в театры, рассматривали картины, часами рассуждая о том, что же хотел изобразить на полотне мастер, демонстрируя друг перед другом широту своего кругозора. Я блистала, заранее тщательно готовясь к каждому мероприятию. Если мы шли на выставку творчества Модильяни, я перед этим досконально изучала, кто это и чем интересен. Максима такая светская жизнь восхищала, мне казалось, он втянулся в процесс, доставляющий удовольствие необычностью. Он дарил розы, золотые украшения, роскошные конфеты в импортных коробках. Это было замечательное время, очаровательное романтическим флером.

Ну, вы, конечно, понимаете, что с Максом выдержать абсолютно пуританский стиль встреч было невозможно. Но я сдавала позиции медленными шажками. Когда после ужина в ресторане он отвозил меня домой, мы целовались в его машине. Машина ограничивала наши возможности. Ведь мимо шли, пусть и редкие, прохожие, а окна не были тонированными. Поэтому наша близость автоматически ограничивалась рамками пространства машины.

Я жила в квартире одна, и если бы он об этом узнал, было бы сложно открутиться от его намека зайти ко мне «на чашечку кофе». Самой последней дуре понятно, чем заканчиваются такие «чашечки». А потому я до поры до времени скрывала то, что ко мне вполне можно и зайти… Когда я уже не могла больше игнорировать его вопросы: «С кем я живу?» и «Почему нельзя подняться на минутку?», объяснила, что вообще-то квартира принадлежит мне одной, но сейчас у меня гостит троюродная тетушка из Крыжополя. Я понимала, что врать никак нельзя. Ведь если дело дойдет до серьезных отношений, все выяснится. Поэтому не «городила огороды», а придумывала версии, близкие к правде. Нельзя было откровенно врать, например, что со мной живет сестра. Куда она потом вдруг подевается? А вот тетушка, которая временно когда-то гостила у меня, уж точно забудется со временем.

Макс же в то время еще жил с родителями, и к нему тоже мы поехать не могли. Все складывалось как нельзя удачно и какое-то время моя технология срабатывала. Мы ограничивались поцелуями в недавно купленном Максом «бумере» – так любовно называли тогда владельцы свои BMW. Чтобы не сильно заводить и без того уже горящего парня, я старалась не доводить поцелуи до пункта кипения. Ну, то есть тормозила, когда ситуация переставала быть томной, а становилась взрывоопасной. Мой сексуальный опыт помогал определить с точностью до минуты, когда момент будет упущен и все примет необратимый характер – когда мужчина теряет голову и может изнасиловать тебя прямо на глазах у прохожих. Это не входило в мои планы. Как бы то ни было, наши встречи были скорее романтически-интеллектуальными, а не сексуально ориентированными развлечениями.

Потом неожиданно для нас обоих случилось непредвиденное – на голову Макса свалилось счастье в виде жилплощади дальней родственницы, умершей бездетной и оставившей наследство. Однажды, когда мы ехали после театра домой, я не заметила, как он привез меня к себе, на ту самую квартирку. Он был уверен, что теперь-то уж ЭТО случится. Придумать, почему я не могу зайти к нему, было невозможно. Тем более что я не подготовилась заранее. А на экспромт меня в тот раз не хватило. Мы поднялись на пятый этаж пешком – в пятиэтажках лифт не предусмотрен. Макс целовал меня в подъезде куда более страстно, чем это обычно происходило в машине. Он, видимо, не сдерживал себя, ожидая, что теперь уж все, наконец, случится. Я поняла, что попала в ловушку – пришел час расплаты. Но моя интуиция подсказывала – еще рано, держись за подол юбки, не дай ему прорваться.

Когда мы ввалились в квартиру, Макс на какое-то время отпустил меня, решив продемонстрировать владения. Мы заглянули на кухню, затем прошли в комнату… Квартира пахла новой краской, клеем, которым клеят обои, в коридоре даже еще стояла лестница, с которой, видимо, красили потолок. В комнате стоял диван, только накануне привезенный из магазина – с него даже не стянули целлофан. Больше никакой мебели в квартире не было. В кухне в углу единственным белым зубом пустого рта красовался огромный холодильник. Макс открыл его и, нервно хохотнув, захлопнул:

– Прости, дорогая, но я не подумал об этом…

Я прекрасно понимала, о чем он подумал. И о чем думает сейчас. Он думает, как бы скорее меня раздеть. И это были понятные мысли.

Макс снова прижал меня к себе и мы, сделав пару шагов, повалились на диван. Одной рукой он держал меня, другой торопливо расстегивал мою блузку. Я дернулась, желая освободиться из его объятий, понимая, что у меня не много шансов на этот раз. Однако скользкий целлофан «поехал» подо мной, и мы скатились с дивана. Макс неловко рухнул, чертыхнувшись – видимо, ударился о деревянный пол локтем. Сморщившись, растирая ушибленное место, спросил:

– Вер, неужели ты не хочешь? Мы же взрослые люди. Не понимаю… не хочешь?

– Хочу… но всему свое время.

Я встала и прошла к выходу:

– Поверь, ты еще будешь мне благодарен. Не надо так… Не торопи меня. Так будет лучше…

Если бы Максиму пришло в голову спросить, кому будет лучше от того, что мы целуемся до умопомрачения, а затем в самый острый момент прерываем накатившее возбуждение, я бы не нашлась, что ответить. На самом деле это было иезуитской пыткой и для меня, потому что Макс мне нравился и здорово возбуждал. Но я стойко держала рубежи, видя перед собой большие цели. Я по-настоящему влюбилась в него, и от этого «движение сопротивления» его напору давалось мне с огромным трудом.

Моя «неопытность» в сексуальных делах нравилась Максу. Какое-то время он даже думал, что я девственница и поэтому так упорствую, не позволяя ему ворваться в святая святых. Я устроила такой театр, что он стеснялся спросить меня об этом напрямую. Он возился со мной, как с хрустальной вазой, не только боясь сделать неловкое движение, но и переживая, как бы не обидеть меня бестактным словом или вопросом.

Максим привык к девчонкам, из кожи вон лезущим, чтобы заполучить завидного жениха. Глупышки чуть ли ни в первый же раз, оставшись с Максом наедине, показывали готовность номер один, срывая с себя одежду буквально на ходу. Многие считали, что именно бешеный секс – залог успеха. Но я понимала, что это так лишь в случае, если хочешь заполучить любовника или, как теперь принято говорить, спонсора. Если же ты нацелилась на брак, нужно играть «большую игру». Но многие девочки, приехавшие из провинции, не были искушенными в делах охоты на мужа, да и растягивать процесс им некогда – надо скорее въехать в апартаменты мужчины на жительство. Мне же спешить было некуда. И я растягивала удовольствие, не забывая дать Максу вкусить сладкого, но делала это порционно.

Девчонки, зазывно заглядывающие в глаза Макса, раздражали его. А секс, который они давали, быстрый и феерический, по принципу «все и сразу» или, как теперь говорят, all inclusive, – не возбуждал его дальнейший интерес. Это как вкусный торт. Им сначала надо зрительно насладиться. Ты смотришь на него, и слюнки текут. И так хочется откусить, а нельзя. Ты ждешь, пока разрешат. Мучаешься, страдаешь, не спишь ночами. Потом тебе говорят: «Ладно, малыш, откуси…» Ты откусываешь кусочек, и во рту все сжимается от удовольствия. Тебе срочно нужно добавить, съесть еще немного, но… Тортик убирают в шкаф со стеклянной дверцей, через которую ты видишь предмет наслаждения, но дверку закрывают на ключ. И ты опять ходишь и соблазняешься. Хочешь и страдаешь. Протяни немного руку и дотронься… Ан нет, стекло не позволяет получить такое близкое и желанное.

Мужчины, которые хотят секса, конечно, рады первосигнальным девчонкам. С ними никакой возни. Захотелось – получил. А вот жениться все же хотят на скромных. Во-первых, они привлекают самца уже тем, что за ними надо охотиться, задействовать изысканные средства и методы, что само по себе увлекательный процесс. Это возбуждает по принципу «недоеденного тортика». Ну, и, во-вторых, мужчинам кажется, что такая скромница – залог того, что она также легко не отдастся после брака любому подвернувшемуся самцу, возжелавшему ее. Конечно, это вопрос спорный. Но не лишенный основания, чтобы надеяться на положительность ответа. На самом деле, именно из скромниц получаются жены, легко идущие на измену. Они, не нагулявшиеся в молодости, носившиеся со своей девственностью, рано или поздно срываются с тормозов и хотят наверстать упущенное до брака. Но у мужчин своя логика…