Элеонора Кременская - Покорители мира

• Название: Покорители мира
• Автор: Элеонора Кременская
• Жанр: Русское современное

Мы не успели как следует почувствовать уходящее двадцатое столетие и говорим теперь век минувший, хотя живые свидетельства этого века вот они, с нами. В этой книге собрано множество чудесных мгновений настоящего двадцать первого века, которые послужили основой для сотни приключенческих, даже авантюрных рассказов для молодежи. Есть и такие сюжеты, в деталях которых запечатлены живые истории настоящих ветеранов, людей крещенных Великой Отечественной войной, им отведена вторая часть книги.

---

– Прости, Хозяин, не признал!

А после, резво вскочив, принялся ретиво отталкивать удивленную толпу, давая дорогу знахарю. Мужик этот все успевал, он и кланялся перед знахарем, и замахивался на неповоротливых поселковых мужиков, и отпихивал любопытных баб. Впрочем, его услужливые увертки знахарь, кажется и не замечал вовсе, он даже бровью не повел, а только вошел в дом, взглянул строго в глаза моей прабабушки, наложил свои прекрасные белые руки на ее почерневшие истекающие гноем ноги и на глазах у всех вычегодцев, повисших даже на подоконнике окна, ноги у нее посветлели, раны затянулись, разбухшие вены сузились и спрятались под кожей, сделавшись почти незаметными.

Прабабушка без страданий и слез встала на ноги и прошлась под всеобщее ликование толпы. Кинулись, было, качать знахаря, но он, как в воду канул, исчез и никто не понял, куда. Искали, искали, так и не нашли.

И только толстый мужик прояснил ситуацию. Он уронил странные слова, которые пушечным ядром ударили всех присутствующих:

– Тот, кого вы видели, кто ее исцелил, – и он ткнул пальцем в мою прабабушку, – не человек вовсе, а ангел!

И замолчал, ощупывая придирчивым взглядом мое лицо.

А народ вокруг громко и одновременно вскрикнул. Заголосили старухи. Повсюду замельтешили крестные знамения, которыми осеняли себя в великой радости, люди.

Церкви в поселке закрыли еще на заре советской власти и они теперь использовались под разные склады, а в одной даже клуб соорудили, в алтаре сколотили сцену, принялись играть спектакли, проводить собрания, исполнять концертные номера. Естественно, в клуб ходили только молодые, а старые люди упирались, ругались с начальством, нипочем не соглашаясь войти в опозоренную церковь. Бывало даже начальство вынуждено было проводить общие собрания с упрямыми вычегодцами прямо перед клубом, во дворе.

Население поселка успело еще до разграбления церквей большевиками, как-то так, по-звериному, все припрятать. Не досталось красным комиссарам золото иконостасов.

Нередко, заходя с бабушкой, к кому-нибудь в гости я видела огоньки свечей, зажженные перед стеклом киотов с темными, не различимыми ликами святых. У некоторых хранились поистине драгоценные произведения русской иконописи – иконы, украшенные жемчугом.

В сундуках, бережно завернутые в холстины, наряду с юбками и платками сберегались одеяния священнослужителей. И старинные толстые книги на церковно-славянском языке лежали тут же, заботливо пересыпанные нафталином, чтобы моль не пожрала. Сберегались они до тех счастливых времен, когда в церквах снова начнутся службы и веселые звонари пустят над поселком малиновый колокольный звон…

Весной, под жаркими лучами мартовского солнышка и вещи священников, и книги можно было увидеть развешанными на бельевых веревках вычегодцев. И странное же это было зрелище…

Конечно, привычные поселяне проходили мимо, а вот только что освободившиеся из зон, а зоны, надо сказать, окружали поселок со всех сторон, новички разевали рты, надолго застревая столбом и разглядывая, словно чудо, сияющую парчу облачения попов и блестящие застежки церковных книг.

Порой, из бывших политических заключенных находился один, знающий церковно-славянский язык и его приглашали в чей-нибудь дом. При полном собрании верующих, он читал скороговоркой непонятные слова из книг, а собрание тяжело вздыхало, плакало и, крестясь, вставало на колени, отчаянно тоскуя по церкви и молитвенным бдениям.

Конечно, все жаждали заполучить настоящего священника, но даже последнего псаломщика России высылали на далекие Соловки, где для них были уже вырыты могилы и, где под каждым деревом покоились останки какого-нибудь безобидного батюшки, преступление которого только в том и заключалось, что он служил Богу.

Услыхав об ангеле, исцелившем мою прабабушку, вычегодские, не сговариваясь, со слезами на глазах, сбежались к нашему дому в большом количестве.

Мужик оглядев все нарастающую толпу, взял меня за плечо, быстрым шагом, решительно вытащил из прабабушкиного дома и, двигаясь в ту же сторону, откуда я пришла, увлекаемая знахарем, кинул взгляд назад. Вся толпа на почтительном расстоянии последовала за нами.

После недолгого напряженного молчания он сказал, зачем-то растягивая слова:

– А ведь знахарь-то я! И это я живу с сумасшедшей матерью в лесу, за Вилядью.

Я остановилась, потрясенно вглядываясь в него, нет, мужик не врал, глядел честно и открыто.

– Кто же тогда был со мной? Неужели все-таки, ангел?

Настоящий знахарь кивнул и настойчиво, даже требовательно заглядывая мне в глаза, спросил:

– А какой ангел, ты знаешь?

Я покачала головой. Он же оглядел на меня с удивлением:

– И что ты такое, раз сам Хозяин обратил на тебя внимание?

Я пожала плечами, не догадываясь пока, о чем, собственно, идет речь…

Это событие надолго выбило меня из колеи. И я замкнулась в себе, часто покидая поселок, забиралась на деревья, вглядываясь в небо, надеясь увидеть его, летящего высоко в облаках. Но видела, разве только во снах…

Прабабушка моя после чудесного исцеления выздоровела настолько, что даже никогда не простужалась. Ноги у нее не болели вовсе и до конца своей жизни, а прожила она до девяносто девяти лет, резво бегала в тайгу за ягодами и грибами, робила на огороде, плясала на поселковых танцульках и все норовила перепеть Петруся.

Петрусь? Перестал плакать и думать забыл о предательстве жены и друга, он выкинул их из своей памяти раз и навсегда. И на юбилей, когда ему стукнуло шестьдесят, взял да и женился, поразив всех вычегодцев, в самое сердце. Жена, ему под стать, легкая и веселая Зинява, вдовица, имела уже пятерых деточек. Петрусь моментально стал их любимцем и они, наперебой, спеша друг друга перекричать, моментально принялись называть его папкой. Частенько он рассказывал им об ангеле и бережно вытаскивая из сундука жены одну из толстых книг, спасенных из церкви от ига большевиков еще матерью Зинявы, раскрывал, вместе с детворой пытался прочитать что-то, неумело складывая причудливые буквы в понятные русские слова. Он стал очень набожным и, молясь, вслух упоминал о чудесном видении ангела, не догадываясь об истинной сущности этого ангела, а самому Ангелу какое было дело до его молитв?.

Инопланетяне

Алешке снились облака. Пушистые, легкие, белые, они проносились у него под ногами. Впрочем, под ногами, громко сказано. Алешка человеком не был, а так, неким драконом, может даже, воздушным змием, он и сам не понял.

Летел, летел, снизился и покатился клубочком по мягкой траве. Вокруг товарищи Алешки проделывали разные номера, крутились на месте, подпрыгивали и взлетали, кто выше. Век бы резвились, не зная усталости! Но вот появились старшие, включили широкие экраны, понатыканные, кажется, повсюду, куда, ни взгляни и в развлечения вторглась программа обучения. Зрелищная, но все же, программа.

Алешка проснулся, неподвижно устремив глаза в потолок, полежал так некоторое время.

На соседней кровати завозился брат, Владька. Солнечный луч, проникнув сквозь щелку в занавесках, ослепил его. Владька застонал:

– Не хочу в школу!

Алешка взглянул на него печально:

– А дома мы бы сейчас летали и играли, представляешь? – тяжко вздохнул Алешка. – Обучались, конечно, но не зубрили, как здесь, глядели бы себе на экранах специальные фильмы и все это, ты только вообрази, не отрываясь от игр! И никаких отметок, никаких учителей и школ!

Владька вздохнул, сочувствуя:

– Опять другая планета снилась?

– Не другая, а наша, – строго поправил брата, Алешка.

– Наша, – мечтательно вздохнул Владька, – эх, попасть бы туда хоть разочек!

– Держи карман шире! – проворчал Алешка, садясь в постели. – Сослали нас, как и всех остальных, сослали на Землю!

– Мальчики, вы встали? – послышался женский голос из-за двери. – Завтрак на столе, я на работу!

– Мама, пока! – хором воскликнули братья, как видно, привыкнув к ежедневному ритуалу.

Уже по дороге к школе, они продолжили прерванный, было, разговор.

– За что нас сослали? – допытывался Владька, весело подпрыгивая на мерзлых лужах.

Алешка следил за его действиями, нахмурившись:

– За беззаботность, я думаю!

Владька попробовал разбить лужу, не получилось.

– Дай-ка я!

Но и Алешке не удалось разбить. Более легкий, Владька предложил вместе разбежаться и со всего маху прыгнуть, братья так и сделали. Лед на луже даже не треснул.

Раздосадованные, не добившиеся своего, они продолжили путь.

– А зима на нашей планете есть? – спросил Владька.

– Нет, – твердо решил Алешка и добавил, подумав, – видишь, никто из нынешних подростков, наших товарищей по дому, одеваться, тепло не умеет? Зима для нас в тягость!