Илия Майко - Вспомнить будущее

• Название: Вспомнить будущее
• Автор: Илия Майко
• Жанр: Короткие истории

В данный сборник включены повести и рассказы в жанрах фантастики и фэнтези, а также несколько сказок, которые больше подходят для чтения взрослым, чем детям, даже если произведение не отмечено категорией «18+».

Герои путешествуют во времени, бороздят просторы Вселенной, ведут космические бои, ищут свою судьбу, а порой просто живут в ином мире, куда предлагается заглянуть читателю.

Все иллюстрации к произведениям авторские.

---

Я вздохнула и тихонько вырвалась:

– Надо положить цветы, – с этими словами я пристроила последний букет возле памятника.

Когда я оглянулась, его лицо было мертвенно бледным под стать месту, где мы находились. Он неотрывно смотрел на фотографию и едва шевелил пересохшими губами:

– …седьмое …июля …две тысячи тринадцатого… семь лет назад… семь… лет… назад… Господи… Костян…

Теперь у него подкосились ноги, и он практически упал на скамейку. Вздохнув, я села рядом. Макс медленно приходил в себя, а на меня напал новый приступ озноба: я только сейчас прочитала дату смерти, а ведь это тот самый день! Тот самый день, на детской площадке!

Из шока моего так называемого отца вывел телефонный звонок. Словно очнувшись, он резко вытащил из кармана пиджака сотовый:

– Да! Викуль, я её нашёл, всё хорошо… – но продолжал он смотреть на памятник, а во взгляде отражалась такая боль, что я почти узнала прежнего Макса, лучшего друга, который только так и мог бы смотреть на мою могилу. – Ты знаешь… тут… – он сглотнул, – Костян умер. Давно уже. Семь лет назад.

Я не слышала, что отвечала ему Вика, но его лицо снова исказилось и, сгорбившись, он мрачно смотрел в землю.

– Да… я слушаю, слушаю… – через пару минут отозвался он. – Да, мы выезжаем сейчас, через полчаса будем.

Только в машине он вспомнил, что его шестилетний ребёнок неизвестно отчего попёрся на кладбище, сбежав из детского сада.

– Что ты там делала?

Хотелось огрызнуться «не твоё дело», но он немного растрогал меня реакцией на мою смерть, так что я решила не хамить:

– Отдавала дань памяти… любимому поэту… – звучало глупо, но наглость – второе счастье. Такие вещи главное говорить дерзко и уверенно. В конце концов, почему бы и нет?

– Какой поэт! Он экономист! – глаза и руки Макса не могли ни на чём остановиться.

– И поэт. Любитель. …Слушай, ты не мог бы вести аккуратнее?

– Да. – Он взял себя в руки и повысил голос, глянув на меня: – а ты пристегнись!

– У меня с детства аллер… ладно, ладно… – я пристегнулась и отвернулась к окну. Впрочем, ненадолго: меня тоже занимал один вопрос. – Как ты меня нашёл? …так быстро.

– Через камеры, – он пожал плечами, махнув рукой в сторону остановки, мимо которой мы проезжали.

Присмотревшись, я заметила, что на каждой остановке и впрямь висели видеокамеры.

– Вау… И где можно просмотреть их записи?

– На любом мониторе рядом с ними, – с досадой пояснил Макс, думая о своём.

– Со всех камер сразу или с каждой по отдельности?

– Зачем по отдельности? – он наморщил лоб, напрягаясь от моих вопросов, потому что мысли его были заняты. – Со всех. Вместе. Сразу. Любые записи.

Эх, жаль, что в день моей смерти такого ещё не было.

Благодаря шоку Макса побег сошёл мне с рук. Нет, мне, конечно, и так было совершенно наплевать на их реакцию, и наказывать себя я уж точно не позволю. Но всё-таки я была рада отсутствию криков и объяснений.

Как только мы вошли в дом, Вика обняла мужа, и они сели тут же, на диванчике в прихожей. Макс, похоже, не в силах был сейчас куда-то двигаться. Громко протопав в направлении своей комнаты, я, сняв туфли, тихо вернулась, затаившись за углом.

– …Прости, я не знала, как тебе об этом сказать… – почти шептала Вика, обнимая моего бывшего друга.

– Когда ты узнала? – в его глазах теперь появились слёзы, которые он судорожно смахнул.

– Я тогда на пятом месяце была… родителей его встретила случайно… на улице… седых как белый снег… – она с болью посмотрела на стену, а затем уткнулась лицом в его плечо.

– Они сказали, как он умер?

– ДТП… как обычно… не пристегнулся…

– Ну, да. Конечно. – Он снова вытер ладонью глаза и встал. – Я всегда ему говорил, что он так кончит.

Ну, хоть какая-то информация! Я была почти готова расцеловать Вику. Это же так просто: один день не садись в машины – и всё! Я на цыпочках убежала к себе, пока меня не заметили, да и, собственно говоря, я уже услышала главное.

В волнении, я мерила шагами свою комнату. Что теперь? Обратно в Костину жизнь, на ту детскую площадку – и бегом домой и не вылазить целый день? В тот момент меня ждёт клиент, и успеть к нему можно только на машине, ну да Бог с ним. Неужели то самое такси меня подвело? Или вечером, по дороге домой? А… какая разница!..

Я настроилась на Костю. Привычный и уже такой родной туман почти закружил меня, но в этот момент, бросив взгляд в окно, я заметила, что дом напротив горит. И первая мысль – позвать на помощь, звонить пожарным, тушить… – смешалась с закружившим ещё сильнее туманом.

– Пацаны, я кому сказал «не мешаться»! – прикрикнул на ходу пропахший дымом пожарный с испачканным лицом и побежал к горящему дому.

– Но мы тоже можем помочь! – просительно закричал ему вслед стоящий рядом со мной Макс, но мужчина уже не слушал.

Через силу преодолевая шок, мне удалось повернуть голову вправо… Это был Макс!.. Мой лучший друг! Двенадцатилетний! Чёрт подери, я помню этот пожар у соседей!..

– Это не честно! Он даже не слушал! – топнул ногой мой друг. – А мы можем, между прочим, в форточку пролезть, в отличие от них!

Он так и собирался сделать, но, придя в себя, я автоматически удержал его за рукав.

– Да забей, они вон почти потушили уже. …К тому же нас там сразу поймают и по задницам надают, а ты ещё ожог на руку получишь.

– С чего это ты взял?

– Третий глаз открылся, – буркнул я. Не объяснять же ему, что у меня есть память и тридцатилетнего Кости.

– Сам же первый кричал «Бежим пожар тушить», а теперь сачкуешь!

Однако в этот момент мне словно живот скрутило. Не физически, нет. А словно как-то… страшно стало, и всё сжалось внутри.

Моё лицо исказила гримаса боли, и, присев на корточки, я схватился за живот, недоумевая про себя, как он может так «болеть не физически».

– Костька, ты чего? – казалось, он колебался: волноваться за меня или обвинить в трусливом притворстве. – Съел что-то не то? – похоже, волнение победило, поскольку он участливо присел рядом.

Меж тем, пожар был окончательно потушен, а боль в центре живота ушла, словно её и не было. Вот только не покидало ощущение неправильности происходящего. И вдруг меня словно холодом обдало осознавание того, что Макс должен был сейчас получить ожог.

– Чёрт! – заорал я и, вскочив и схватив за руку Макса, помчался вокруг дома, ища хоть какие-нибудь остатки огня.

Но ничего уже не горело.

– Слушай, ты белены объелся? – вяло сопротивлялся на бегу тот. – Всё! Потушили уже, поезд ушёл…

Я остановился на заднем дворе и схватился за голову:

– Надо… поджечь… я сейчас… спички… – я сделал пару шагов в направлении своего дома, но он схватил меня за куртку.

– Ты дурак?!

Да… что это я… чуть не поджёг едва спасённый дом соседей. Вздохнув, я плюхнулся на крыльцо.

С подозрением посмотрев на меня, Макс присел рядом.

– У тебя что – пожарофобия? Хотя нет, скорее, пожаролюбия… – он хмыкнул.

Помолчав, я размышлял о последствиях. Макс был здесь пацаном совсем, и я как-то автоматически удержал его от глупости, а теперь…

– А ты серьёзно хочешь стать музыкантом, Макс?

– Ага, – кивнул он.

– И если ты вдруг завтра завалишь свой отчётный концерт, то будешь в следующем году пробовать снова?

– Не-а, – он помотал головой. – Все настоящие шансы даются в жизни один раз. Или пан или пропал – вот так. Но ты не думай, – он слегка толкнул меня плечом, смеясь, – у меня там просто нет конкурентов!

– Ну, да, точно…

Конкурентов у Макса не было. Он был лучший гитарист из всех, кого я знал. Завтра он займёт первое место, и жизнь пойдёт по совсем другому руслу… Кто знает, до чего дойдёт… Может, и Нади-то никакой не будет.

– А ты бы хотел изменить что-нибудь в своей жизни, если бы мог?

Не знаю, что заставляло меня ещё сидеть вот так, рядом с ним, и болтать о чепухе. Наверно, просто соскучился по этому Максу, тому, который друг и не предавал. К которому у меня не было злости и обиды.

– Ты дурак? – второй раз за вечер спросил он. – Если что-то случается, значит, так должно быть.

Я хмыкнул. Он мне напомнил этим папу Риши. Только у Макса-то откуда такой философский настрой?..

И, вспомнив старого индуса, мне что-то безумно захотелось его повидать. Устал я до чёртиков разгребать причины собственной смерти и все эти семейные проблемы с бывшими друзьями. И я погрузился в спасительный туман.

– Перемещалась? – папа встал со стула и взял меня за плечи. Какое счастье снова оказаться в его кабинете!

– Да… – осознание себя порой наступало медленно. – А как это выглядит со стороны, пап?

Он пожал плечами:

– Взгляд стеклянный, словно сейчас в обморок упадёшь, – а затем серьёзно посмотрел мне в глаза, – Амрит, что ты натворила?

– С чего ты взял?..

– У тебя солнечное сплетение пульсирует до сих пор от ужаса, – он махнул ладонью на мой живот.

– Ты знаешь, откуда была такая боль?.. – я схватила его за руку. – Но ведь боль была у Кости. Почему она у меня сейчас? Ты же сам сказал, что физическое тело не перемещается…