Павел Астахов - Наши дети. Исповедь о самых близких и беззащитных

• Название: Наши дети. Исповедь о самых близких и беззащитных
• Автор: Павел Астахов
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-83143-2

Что сегодня делается в России для поддержки семей с детьми? Как получить помощь в лечении, если ребенок серьезно болен? Какие документы необходимо собрать для усыновления? Как получить помощь педагогов и психологов в трудной ситуации?

11 января 2010 года известный российский адвокат Павел Астахов заступил на должность Уполномоченного при Президенте РФ по правам ребенка. Эта книга – откровенный рассказ о том, что удалось сделать за прошедшие годы, как постепенно менялась ситуация и отношение к детям в российском обществе. С момента своего назначения Павел Астахов побывал в 1227 детских домах-интернатах, домах ребенка во всех 85 регионах Российской Федерации. Общее расстояние, пройденное в инспекционных поездках по России, составило более 550 000 км. В командировках по России за эти годы проведено более 1100 дней.

Всего в России сегодня живут более 27 000 000 детей.

Каждый из них нуждается в защите.

Об этом книга Павла Астахова.

---

Весьма специфическая модель поведения, сложно нами воспринимаемая и объяснимая. Как человек, который жил в Америке, я с этим сталкивался лично и мне тоже было непонятно – почему так можно, а вот так нельзя. Это четко отработанная из поколения в поколение схема, которой все следуют. Американцы вообще граждане очень законопослушные и живущие, как я уже сказал, по алгоритму. Как следствие, в обществе прочно закрепляются всевозможные стереотипы; массово перенимаются различные практики, которые даже не всегда полезны; моментально подхватывается практически любая мода.

Эти особенности менталитета сыграли свою роль даже в истории с усыновленными детьми. Вы знаете, например, что треть всех иностранных детей, которые приезжали в Америку за все время, не уживались в приемных семьях? При том что родители платили огромные деньги, при том что они хотели детей – или думали, что хотели, – дети там не уживались. Я изучил гору материалов на эту тему, особенно когда мы заинтересовались ранчо в Монтане. Мы тогда подняли досье детей за восемь лет, с 2004 по 2011 год включительно.

Вот, например, шестилетний ребенок из Воронежа – три месяца прожил в семье, а потом американские родители сдали его на ранчо. В бумагах есть заявление «мамы»: «Мальчик неуправляем. Очевидно, что он страдает синдромом отсутствия привязанности. – Американцы любят ссылаться на два «синдрома», которые они себе придумали: синдром отсутствия привязанности и синдром пьяного зачатия. – Очевидно, что и синдром пьяного зачатия присутствует. Очевидно, что нас обманули при усыновлении, он не такой здоровый психически, и, конечно же, когда мы увидели, что в один прекрасный день он взял на кухне столовый нож, мы решили, что он хочет зарезать всю семью». Это на полном серьезе пишет взрослый человек в здравом уме. «Поэтому мы хотим его отдать на ранчо, чтобы он там пожил, подключить специалистов, психологов, психиатров». Сдали. И малыш несколько лет живет на ранчо.

* * *

Осенью 2013 года журналисты агентства «Рейтер» вскрыли историю с интернет-биржей, на которой детей просто выставляли по объявлению, как подержанные машины или ненужных домашних животных. И их забирали другие семьи – без всякой опеки, без суда. Примерно как через чайлд-брокеров, только на бирже родители списывались вообще напрямую. В интервью бывшие приемные родители без зазрения совести комментировали свои действия так:

– Ну это же как старый автомобиль продать. Что поделать, не прижился у нас ребенок, не смогли, не справились. Куда его девать? Пойти в опеку – там вопросами замучают. Мы выставили объявление, нашлись люди из другого штата, они приехали и забрали ребенка.

Куда забрали, зачем забрали, с какими последствиями – какая разница? Никто не спрашивал. Никого это не интересовало.

Точно известно – даже в том журналистском исследовании-расследовании «Рейтер» это было указано, – что несколько детей попали к педофилам, которые таким образом воспользовались ситуацией. В самом деле, какая удача – ненужный ребенок! Сегодня извращенцы в Америке – бич номер один. Это правда. Об этом мне говорили и сотрудники ФБР, с которыми я встречался в США, и сотрудники специализированного Национального центра поиска пропавших и эксплуатируемых детей в Александрии, и прокуроры. В США огромное количество педофилов. Вплоть до начальника управления федеральных маршалов США, который растлевал детей в других штатах, совращал их, потом приезжал и занимался с ними всякими мерзостями. Его арест Центр считает одной из самых больших своих заслуг. Извращенец долго от них бегал, и все-таки они его поймали, потом гордо показывали мне фотографию на стенке, где он снят в наручниках. У них вообще все стены завешаны тысячами фотографий пойманных педофилов. Причем, в отличие от России, среди них есть и женщины. У нас женщин-педофилов, можно сказать, нет, а в США это самостоятельная проблема. Скажем, в уже упоминавшихся семьях Ди Мария и Шмитц жены измывались над детьми наравне с мужьями.

Короче говоря, я начал призывать людей задуматься, к чему мы идем. Ну хорошо, допустим, не приняли бы мы закон о запрете иностранного усыновления. И что нас ждало бы? Как вы думаете, кто первым мне позвонил в апреле 2010 года, когда в Москву прилетел Артем Савельев, «мальчик-чемоданчик», которого приемная американская мамаша посадила в самолет и отправила одного в Россию с запиской, сказав, что он едет на экскурсию? Конечно, те люди, которые и выдавали лицензии этим агентствам по усыновлению.

– Ну что вы раздуваете скандал, Павел Алексеевич! Давайте не поднимать шум. Такое уже было у нас, мы все исправим, все нормально.

Я говорю:

– Как это так? Ребенка вышвырнули, как котенка ненужного! Это уже ЧП!

– Ой, ну что вы, мы найдем ему других, все будет хорошо.

И что они потом творили?! Причем их ни капли не смутило то, что я уже сам начал заниматься делом мальчика. Они выждали момент, когда я уехал в командировку, а руководитель московской опеки ушла в отпуск на две недели, забрали этого несчастного Артемку Савельева из Москвы и отправили в Партизанск, под Владивосток, в тот детский дом, откуда его и усыновили в США в 2009 году. Я по возвращении, как обычно, поинтересовался, где Артем. А мне говорят:

– Павел Алексеевич, ЧП!

– Какое?

– Людмила Ивановна ушла в отпуск, а ее исполняющий обязанности подписал решение перевести Артема из Москвы подальше.

Я начинаю выяснять, кто это сделал. Всё те же люди! Те, кто заинтересован в американском усыновлении. С глаз долой пацана, чтобы не раздражал. Представляете, какой цинизм, какая подлость? Я говорю:

– Что хотите делайте, но чтобы через три дня Артем Савельев был опять здесь, в Москве.

Полетели, вернули.

К сожалению, с Артемом произошло самое страшное, что может произойти с ребенком в социальном смысле, – он потерял привязанность. Такие дети не понимают, что такое семья и зачем она нужна. В России изначально шесть или семь семей хотели взять Артема к себе, в том числе семья дипломатов. Но психологи с ним поработали и сказали, что этого нельзя делать. Предательство американской приемной матери нанесло парню такую тяжелую травму, что в семье он теперь просто не приживется. По-настоящему комфортно он себя чувствует только в большом детском коллективе. Теперь Артем живет в детской деревне-SOS, в социальной семье с воспитательницей, которую все дети зовут мамой Верой. Практически – семья.

* * *

Проблема состоит в том, что я не могу всем всё объяснить и рассказать, – даже людям, которые искренне заблуждаются. Не говорю сейчас про оппонентов, которые продвигают эти интересы. С ними все ясно. Они либо в этом замешаны, либо спонсируются теми же американскими лоббистами. Кстати, обратите внимание: в декабре 2012 года, когда был принят «закон Димы Яковлева», как по команде поднялась волна протестов, митингов и т. п. Но прошло немного времени, и все рассосалось. Почему? Объясню: потому что Госдеп США прекратил финансирование этой темы. А произошло это ровно после того, как я приехал в Америку, непосредственно в Госдеп, и провел переговоры. Прямые и жесткие.

Речь тогда зашла о детях, которых не успели вывезти до вступления закона в силу. Мы же тогда прямо сказали: у кого есть решение суда на 1 января 2013-го, тот выезжает. У кого нет – извините, вы не успели. И началось давление: «Вот у нас список, в нем двести пятьдесят девять человек, сделайте исключение хотя бы для этих детей!» И все время били на жалость. Притом процесс поддерживался очень серьезными американскими лоббистскими организациями, которые на этом и жили. В первую очередь – Национальным советом по усыновлению. И понять их нетрудно: рынок-то гигантский – полмиллиарда долларов ежегодно только в России! Агентство, которое направляло в 2009 году на усыновление Артема Савельева, в годовом отчете указало, что заработало 4,6 миллиона долларов. Только на русских сиротах. В Америке же все прозрачно, все отчитываются, отчеты доступны. Так вот, еще раз: агентство по усыновлению, которое ничем больше не занимается – не печет пирожки, не добывает нефть, – отчитывается, что за год оно заработало 4,6 миллиона долларов. Четыре миллиона шестьсот тысяч! За счет чего? За счет вот таких Артемов Савельевых, которые здесь оказались ненужными, а туда их фактически продали. Причем продали американские агентства американским усыновителям!

Мы встречались с американскими родителями, беседовали с ними. Они рассказывали, что когда-то это стоило 30–35 тысяч долларов за ребенка. Можно было выбирать, подбирать. Конечно, все себе заказывали светленьких, голубоглазых, европейской внешности, здоровых. И маленьких – до года. В детдомах детям навешивали диагнозы, а усыновители забирали ребенка за неделю до переосвидетельствования, чтобы диагноз вдруг не сняли. Так делали постоянно, чтобы повысить статистику – мол, забирают детей больных, с инвалидностью. Но инвалидности, как я уже говорил, часто были дутыми.