Лариса Харахинова - Одегон – 03,14

• Название: Одегон – 03,14
• Автор: Лариса Харахинова
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-00071-322-8

Дашка не шаманка, хоть и называли её друзья этим словом. Она атеист-пересмешник, математик, бывшая спортсменка и комсомолка, не красавица, но с «бездной трансцендентного, как 3.14, обаяния», доставшегося ей от предков – бурятских боо`гов и одегонов. В конце «лихих 90-х», в поисках «страны ОЗ» она покидает регион-03 и уезжает в столицу, где в моде слово «манекенщица». И там неожиданно проявляется её одегонский дар. Как и на что она его использует? (Основано на реальных событиях).

---

Разоблачения отца по поводу этой легенды выглядело более витиевато и романтично, нежели про дерево.

Разоблачение чуда современным языком

«Поскольку вы умные и современные дети, грамотные и образованные октябрята, то не должны верить во все эти байки и мифы дословно. Конечно, нечто похожее, наверное, было на самом деле, коли столько народу это пересказывает, но, во-первых, у любой истории есть свойство, что каждый рассказчик добавляет от себя что-нибудь. У кого как фантазия работает. Пустишь одно слово на ветер – вернется к тебе ураган баек вокруг твоего слова. Так работает народная молва. Поэтому надо искать рациональное объяснение всей этой истории.

Значит, первое, примем за аксиому тот факт, что сани без коня не могут ездить. Что могло остаться в памяти народа как сани без коня? – Автомобиль, конечно. Вы сейчас, глядя на машину, не удивитесь же – для вас это нормальное явление, повседневность. А представьте, что вы живете в мире, который не знает, что такое автомобиль. Значит, поразмыслите сами, коли этот богатей посмел поднять руку на одегон, что было немыслимо в пору их расцвета, то, значит, дело происходило, когда на смену одегонам приходили мужчины-боо`ги. Значит, прикидываем, что это вторая половина 19 века, а в конце 90-х в России уже ездили первые машины и даже гонки устраивались в Петербурге. Дальше, смотрите, Иркутск – не просто рядовой губернский город, а крупный узел великого чайного пути в самой мощной империи того времени. Сколько чайных миллионеров жило в нем! Думаете, они не могли себе позволить автомобиль? И уж, наверное, в Иркутске должны были быть хоть несколько машин, тем более мы не знаем точно, когда все это случилось, скорее всего, в начале века, тогда одегоны ещё оставались кое-где, а машины уже вовсю разъезжали в крупных городах.

Второй момент – одегоны были очень красивые, по крайней мере, они считались красавицами, как помнит народная память, они могли одним взглядом человека на всю жизнь привязать к себе, так старики говорили, или убить, ну это уже метафора, конечно. Я, помнится, таких девчонок видел, глянут, как молнией ударят. Да, взгляд одегон – страшная вещь, ни в коем случае нельзя шутить с ней, и не дай бог прогневить её по-настоящему. Говорят же, красота – страшная сила. А ведь это буквально так. Ведь что такое красота? – это генетическое совершенство, то есть оптимальное сочетание генов. И в таком сочетании у человека могут проявляться скрытые силы. Скрытые от человеческой массы, но бесконечно разлитые в пространстве. И эти силы могут убить и покалечить, если не умеючи ими пользоваться. Вот потому они и скрыты от большинства. Представьте, что люди могли бы друг друга запросто взглядом убивать, – первое же поколение людей вымерло бы, причем за один день. Чтобы к этим силам иметь доступ, ты должен быть не просто генетически или эволюционно, может быть, выросшим, но и иметь высокую душевную культуру, чтобы не начать ею, как оружием, пользоваться. Это удел далекого будущего, когда человек разовьется до такого состояния, чтобы не стремиться убивать ближнего своего. В обозримом будущем такого не предвидится, конечно же. Человек погряз в процессе набивании живота своего в самом широком смысле этого слова.

То есть те способности, которыми обладали боо`ги и одегоны, должны быть доступны человеку как виду вообще, но пока проявлялись только в некоторых, гены которых наложились таким удачным образом. То, что они считались красивыми, просто следствие их оптимальной энергетики. И это, наверное, в одном из сотен, если не тысяч человек. Возьмите любое сообщество людей – в каждой деревне есть полуграмотная бабка, которая лечит лучше врачей. В каждой деревне был обязательно свой дурак, свой умник, свой Емеля на печи, что-то типа Кулибина да Винчи. И боо`ги, и одегоны тоже рождались в народе один на тысячу. И коли они были такие, значит, у них все человеческие качества должны были быть развиты по максимуму: то есть зрение, слух, обоняние, осязание, и прочее, и ум, и обаяние, и умение двигаться. Одегоны, говорят, танцевали по-настоящему, а не просто «делай раз, делай два». И это, скорее всего, умение направлять потоки энергии в пространстве или ловить их, используя свое тело как биофизический прибор, и насыщаться, как бы заряжаться ими. Танец одегон – это её зарядка. Даже тот, кто видит этот её танец, того будет тянуть посмотреть на него ещё раз, потому что он подсознательно уловил эти потоки энергии. Почему талантливых танцоров всегда видно из любого кордебалета? От них идет этот поток. А гениальные танцоры – они могут покорить своим танцем весь космос. Причем танцем можно назвать любое человеческое деяние».

Отца, когда он разглагольствовал, уносило, порой, в такие сферы, что разговор мог начаться с шаманов, а закончиться каким-нибудь синхрофазотроном или космическими биополями, и говорил отец всегда так вдохновенно и складно, что слушатели могли впасть в транс, когда он входил в раж.

«Значит, эта одегон была редкой красавицей, или очень умной. Даже, скорее второе. И, наверное, у неё были богатые поклонники и друзья в Иркутске, в том числе среди русских богатеев. Они, хоть и относились свысока к местному населению, но все-таки, смотрите, как перемешались крови у местных сибиряков, они же гураны повсеместно, копни почти любого с карими глазами – обнаружишь бурятского прадеда или прабабку. То есть – народ смешивался, они частенько женились или выходили замуж за местных. Русские в этом плане открытый народ. «Очи черные» – прямое тому доказательство. Вот представьте такую картину: наверное, у красавицы одегон был какой-нибудь богатый друг, который и привез её на машине на обряд. А ей же по статусу было положено всем пыль в глаза пускать, и машина по тем временам – это как раз такая золотая пыль в глаза, думаю, она не могла пройти мимо такого соблазна показаться перед народом на этом чуде. Так вот, наверное, она вскочила в машину к своему другу, и он поехал. Наверное, он и вмешался, чтобы спасти её. Ну, примерно так оно, наверное, и было. По крайней мере, разумно это можно объяснить только через автомобиль».

– Какой автомобиль! Это за сто лет до автомобиля было. Моя бабушка это ещё в младенчестве слышала как давнюю историю! – встревала в разговор мама.

– Не забивай детям голову средневековьем! – возмущался папа.

– А ты не выдумывай небылиц. Не оскорбляй её память! Да ещё деда своего родного как расписал перед детьми. Нельзя такое говорить!

– Я хочу, чтобы мои дети росли со свободным сознанием! Без всяких суеверий и предрассудков прошлого! 20 век на дворе, а она верит, что в санях можно без лошади уехать. Объясни, как выпускник физмата, мне, темному человеку, – как? Как физически такое возможно? Такого в принципе не может быть! Если только это не массовый гипноз, что, кстати, тоже похоже. Или это зимой происходило, а у неё была белая лошадь, или вообще альбинос, масти «сап-саган», которую на фоне снега не заметно. Так ещё похоже на правду.

– В мире много непознанного. А ты, прямо, как у Чехова – не может быть! Никогда! Потому что никогда! Мир шире, чем твои представления о нем. Древние были не глупее тебя! А может, гораздо умнее.

– Не можешь объяснить, лучше, вообще, молчи. Не надо нам тут мракобесие разводить.

– Кто ещё мракобес из нас – вопрос.

* * *

О слонах, на которых держится земля

Вот такими распотрошенными легендами кишело Дашкино сознание и подсознание юного пионера, отличника и книгочея.

Верил ли сам отец в свои разоблачения до конца, неизвестно, но детей своих он научил отличать мух от слонов, слонов от котлет, а котлеты от мух. В этой цепочке отличий самым крупным звеном был, разумеется, слон. Он затмевал собою тучи мух и кучи котлет, потому что был размером с тех слонов, на которых держится Земля, и потому именно он остался в памяти, топча прочие несущественные мелочи. И могучая тень его всегда маячила на горизонте. А иногда он слонялся по тем же путям и дорожкам, что и Дашка, пересекаясь с ней в самых неожиданных местах, как правило, в самых безнадежных тупиках, и хоботом за шкирку вытаскивал её из самых плачевных ситуаций.

Одной из таких плачевных ситуаций было чуть не случившееся падение с балкона. Как-то в студенчестве Дашка с подругами вернулась с Обского моря поздно ночью, когда входная дверь уже была закрыта, и вахтерши не было на месте. Обычно запоздавшие обитатели общаги стучались в любое окно на первом этаже и таким образом попадали внутрь. Но на этот раз все окна были темными, а будить народ не хотелось. Дашка, как самая спортивная из девочек, решилась залезть в комнату на четвертый этаж через балкон и открыть дверь остальным, благо комната была угловая, и все нижние балконы располагались прямо друг под другом. Труда особого это не составило, и вот она уже ногами стоит на перилах балкона третьего этажа. Закинув правую ногу на бетонное основание своего балкона, левой рукой держась на железный прут, соединяющий верхнюю и нижнюю перекладины, она делает рывок, подпрыгнув на левой ноге и подтягиваясь на левой же руке, чтобы правой рукой схватиться за верхнюю перекладину своего балкона. Тут надо заметить, что тот железный прут, за который держалась левая рука, был выломан снизу, о чем Дашка знала, но в темноте не заметила, что схватилась именно за него. И в момент рывка рука соскользнула с открытого конца железяки, в то время как другая рука ещё не успела схватиться за верхнюю перекладину. Падение головой на асфальт было неизбежным, оно уже начиналось, Дашка уже затылком видела приближение последнего каменного квадрата в своей жизни, но тут она отчетливо почувствовала, что чья-то незримая рука подтолкнула её снизу и какая-то неведомая сила перебросила её через перила внутрь. Все случилось настолько быстро, что опомнилась Дашка, только стоя на своем балконе. С дрожью она взглянула в разверзшуюся было черную бездну внизу, и, не успев даже осознать случившегося, сразу помчалась открывать двери. Только перед сном всплыл вопрос, как это случилось, и что это была за сила, если руки и одна нога находились в свободном полете, а другая нога опиралась только на пятку и чисто физически не могла служить точкой опоры для рычага, чтобы перекинуть шестьдесят кило, висящее вниз головой, через перила балкона. «Это он, это он – мой любимый синий слон», – такая поговорка венчала все необъяснимые жизненные ситуации с благоприятным исходом, каковых было достаточно для того, чтобы синий слон стал неотъемлемой, как синий небосклон, частью сознания.