Артем Истомин - Стражи Арктиды

• Название: Стражи Арктиды
• Автор: Артем Истомин
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-98862-171-3

Если кто-то сумеет применить в двигателе воду вместо бензина – изобретателя убьют. Если кто-то изобретет машину времени – тоже. Если кто-то изобретет таблетку молодости – присвоят. Человеческая мысль, изобретения, мечтания – все отдано на усмотрение паханов. Этих паханов, засевших в самой-самой демократичной державе, боятся президенты и премьеры, а не будут бояться – их тоже ждет смерть. Маньяки с миллиардными состояниями уничтожают страны и души – это их прибыль… Не правда ли, знакомая картина? Но и это еще не все!

В художественном смысле это – современный фантастический роман, который основан на убежденности автора в том, что люди – жертвы колонизации Земли другой цивилизацией, причем и в историческом масштабе, и в современном. Люди – энергетическая пища «богов», с доисторических времен останавливающих развитие человечества на определенных этапах. В начавшейся борьбе исход этой схватки никому не известен…

Земля становится ареной схватки не на жизнь, а на смерть – страшных, безжалостных рептоидов и людей. Исход этой схватки никому не известен…

Для любителей фантастики.

---

А Крепыша решили вести на погранпост, но вначале позвонили домой. Примчалась машина, и на погранпост вбежала мама. Нет, не мама, а сын закатил истерику. В машину садиться наотрез отказался.

– На стройке, – твердил, – моторная лодка. Я буду искать батю! Вы – плохие люди! – истерично кричал. – И мама плохая! Какой рекой плывешь – говоришь папе – такую и воду пьешь. А сама ты соображаешь, какой он рекой плывет? Не буду ждать до утра, не буду! – отталкивал мать и не давал вытирать кровь со лба. – А вы не пограничники, – вырвался из рук и подбежал, сильно хромая, к молодому солдату, – какие вы погранцы? Вы же его видели… Почему на произвол судьбы бросили батю?

– Мы не имеем права покидать пост, – оправдывался солдат. – Старшому доложили…

– Уйди! – отскочил Крепыш от матери. – Не прикасайся ко мне! Тоже еще Алкмена нашлась, мамочка геркулесовская. Ты до утра будешь ждать? – И в глазах его было такое, что мать отступила. – Я один знаю, где остались вещи в камнях. Батя приплывет, если жив. Вы будете по морю шастать, а он – в камнях около рюкзака умирает. Я знаю! Но почему вы не знаете то, что знаю я?

Они нашли батю, Николая Васильевича Семиокова. На пограничной машине доставили в больницу.

Отец пришел в себя и прошептал:

– Вы не знаете то, что знаю я, – ничего страшного. Страшное впереди.

Мать изумленно покосилась на сына, услышав знакомую фразу.

Лечили и Крепыша, раны быстро заживали. Но Алк начал меняться на глазах. Стал угрюмый, задумчивый, молчаливый. Выглядел старше своих лет. И непостижимое – глаза начали темнеть, вселяя мистический ужас у матери. Алк иногда задыхался – астма.

Совет космонаблюдателей не стал забирать мальчика с Земли. Ни для кого еще внедрение не было гладким. Стражу бывает трудно. Он ошибается, он ищет свой путь.

8

Алк медленно выздоравливал. Жизнь замыкалась на внутренних ощущениях и тревожных мыслях, окрашенных воспоминаниями. Как он стал Лавраком? Да очень просто для этого мира и этой страны.

– Надоел ты мне, идиот! – идущим из самого нутра голосом негромко итожила Павлина, соскальзывая с кровати, одергивая короткую ночную рубашку.

«В страдании вызревает истина? Боже, – думал Лаврак, – где же затерялись наши истины? Вышли мертвые с косами на обочины страшных потерь, на обочины отчаяния и надежд. Я не прол из романа Оруэлла, я всего лишь хочу исправить свою ошибку, ведь хотел во имя памяти об отце любым способом внедрить его идею. А любым способом нельзя. И мне хочется теперь только одного: попросить прощения у Натки. С каким ужасом она смотрела на меня, молчаливо, не вытирая слез, когда узнала о Павушке».

И вот он встречается с НИМ. Как в детективном жанре, в автомобиле. Не Lamborghini, а цвета вороньего крыла практичная Audi. С глазу на глаз, в шикарном бело-кожаном салоне. Водителя нет. Охрана, конечно, где-то работает… Рядом не местная милиция подмосковного промышленного городка.

Ну давай, мутант, стенает изобретатель, говори. Член правительства… Зальков!

Худощавый лет пятидесяти мужичок с поседевшими висками, со скупой мимикой лица и наигранно-бесстрастным взглядом светло-серых холодных глаз.

– Мы, к сожалению, лично не знакомы, – деловым и даже строгим тоном произнес.

«Так уж и не знакомы, – ухмыльнулся. – Вот зараза! А на кабана ты с кем ходил? Соглашаться на его правила игры? Ведь замордует…»

– Прошу вашего внимания, – чуть-чуть усмехнулся скоропалительный деятель, – я ограничен во времени. Изложите мне свое видение проблемы. Честное слово, мальчишество какое-то! Я слушаю…

Алк вцепился ногтями в колено и молчал.

– Я вас слушаю, – произнес тот мягко и усмехнулся. Долго, не мигая, глядел. – Я предлагаю вам всемерное сотрудничество серьезного научно-исследовательского института… В будущем – сотрудничество правительства, финансовую поддержку, внедрение. Я обещаю вам при первом же удобном случае поставить в известность президента о весомой перспективе открытия. Тысячи, – вскипел, – и мечтать не могут о подобном.

Алк молчал.

– Ага, – засопел москвич, – очередной идеалист и моралист. Ух, как же вы мне надоели! Вместо дела – слюни, слюни. Да-а, наслышан. Шавки местные перестарались. Таков наш менталитет. В шавках ходили и еще долго будем ходить. Решили тебя припугнуть. А я тут при чем? Давай по существу дела, а?

– По существу? – взъерепенился. – Но не перебивайте…

– Не приучен. Если по делу.

– По делу. Но в моем понимании дела. Итак, рос и мужал очень не глупыш, ученый с перспективой, гражданин Зальков. Ученый достиг немалого, но истинная Жар-Птица в руки не давалась. Много сил и энергии было потрачено, но… Это шавки могут – о вашей гениальности… И вот какой-то хренов изобретатель в неизвестности, в каком-то тупом городишке, с небрежностью наивного придурка приманил птичку. Обида, зависть, тщеславие помутили разум. И оставшиеся устои лопнули. Этот сопляк-изобретатель сам не понимает, ЧТО он открыл, куда вторгся. И толку не даст!

– Хорошо излагаешь, – сбычилось столичное светило. – Где-то так и было. Будем препираться? А страна с этим «кольцевым генератором» могла бы взлететь…

– И вы… взлететь. Но крылья-то не ваши.

– Безусловно. Но, поймите, я уже и так взлетел. И поэтому я могу пробить в жизнь, натурально могу внедрить сотни энергосберегающих технологий. Внедрить! Реально! Вы этого не сможете, Семиоков. У вас нет имени, нет возможностей, нет ресурсов. Вам сказочно повезло… Жар-Птица! Ну и что? Вы готовы подохнуть в ее гнезде?

– Понимаю, – кивнул, – Жар-Птица – еще не подводная лодка.

– Правильно! И вообще, ты мне нравишься, Семиоков. Это же ты, кажется, у того кабана сбил ржавую банку с рыла? Символично! Давай работать? Обнищавшей стране не до моральных закидонов. Давай просто работать, давай делать дело. Или назови цену… Миллион баксов – это мой потолок. Доставят в любой день и час.

– Думаю, эти баксы вам и вернут. Меня уже приговорили?

– Вот поэтому давай просто работать.

– Но «кольцевой генератор Залькова»?

– Возможно. Только так, пойми, изделие не ляжет на полку. Слышал о «творческих неграх»? Не ты же первый, Семиоков. Теперь «негры» всюду – так разделили жизнь. И учти, Семиоков, разделили и очень гордятся этим. И ты гордись, а не то…

– А ваши шавки потом не прихлопнут меня?

– Ну и что? Тебя прихлопнут, меня. Но сегодня не ты, а я на коне. Жар-Птица дается раз в пятьсот лет. О ней нужно успеть заявить, внедрить. Мы в каком мире живем! Птичка может и улететь в чужие края… Глупый ты, наивный. И дает же Бог таким удачу! Подумал бы о своем тщеславии, а? Какая разница: генератор Залькова или Семиокова? Лишь бы Родине послужил!

– Ага, – усмехнулся, – во имя Родины? Но на этом альтруизме держится власть всех прихватчиков. О, они призывают трудиться во имя всеобщего блага, во имя Родины, только вот присваивают все блага себе. Нет, братила! – И вышел из машины.

Однако впереди ночь. Дадут отмашку, и его «заметут». И можно сорваться с направляющих, и тут уже запахнет не КПЗ. Дело за палачом О'Брайеном… Ха! Столкнуть бы Оруэлла с российским беспределом, что он после этого написал бы?

Потом перед ним возникли два милиционера, которые придерживали за локти парнишку лет тринадцати.

Все – добрые люди, говорил Иисус Христос, все люди – братья.

Подросток, потупив глаза, указал на него.

Все люди – братья. Товарищи, запрессовавшие себя амбициями и властью, возомнившие себя господами.

Дежурный капитан, явно не замешанный в задержании «наркомана», взглянул через плечо на человека в штатском.

Ах, добрый брат. Хранитель державной морали, честь и совесть эпохи.

– На каком основании меня задержали? – искренне недоумевал.

– Для проверки документов! – тут же заводится капитан, грозно сдвигая брови.

До чего же они не любят, когда гражданин напоминает о своих гражданских правах. К тому же капитан был еще и выпивши.

– Пригласите понятых и опишите мои вещи, – разыграл он гражданина великой страны.

– Ув-ва! Подкованный? – побагровел капитан. – Все счас тебе будет сполна.

– Что он должен был тебе передать? – подошел к мальчику «брат» из-за спины.

– Не знаю, – задрожал мальчик. – Вы сами мне сказали, что этот, – кивок в его сторону, – должен передать мне какие-то пакеты. Зачем били? – расплакался.

– Капитан, требую занести показания мальчика в протокол задержания. Парнишку принудили к ложным показаниям, – возмутился Алк.

– Счас, – хохотнул капитан.

– Будешь знать, как убегать из дома! – Мальчика увели.

А особист лично пересмотрел вещи в кейсе.

– Так вот же, – бросил на стол пару пакетиков с белым порошком.

Но капитана интересовала лишь валюта. Кстати, Павкина доля от какой-то сделки.

– Откуда доллары? Чьи? – загремел капитан, плотоядно глядя на деньги, и уставился на человека в штатском. – Полковник Максимов, что дальше?