Владислав Толстых - Международное частное право: коллизионное регулирование

• Название: Международное частное право: коллизионное регулирование
• Автор: Владислав Толстых
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2004
• ISBN: 5-94201-359-4

В работе рассматривается коллизионное регулирование в международном частном праве. Автор анализирует основные доктринальные концепции, а также тенденции развития законодательства и судебной практики в данной области, исследует природу коллизионной нормы, дает анализ основных проблем ее применения, выдвигает новые общетеоретические решения, комментирует коллизионные нормы законодательства РФ, предлагает модели их наиболее эффективного толкования и применения, дает рекомендации по совершенствованию работы с иностранным правом.

В работе широко использованы материалы зарубежной доктрины и судебной практики.

Книга предназначена для научных работников, преподавателей и студентов юридических вузов, работников правоприменительных органов и практикующих юристов.

---

Таким образом, на сегодняшний день отечественные суды не могут применять квазиправовые нормы, на которые сделана ссылка в соглашении сторон, полностью исключая действие коллизионных норм. В этой связи соответствующие решения МКАС при ТПП РФ и других третейских судов должны вызывать критическое отношение доктрины и адекватное реагирование со стороны органов, осуществляющих надзор за соблюдением законности. Соглашение о выборе квазиправовых норм, исключающее применение норм национального права, должно быть квалифицировано как недействительное.

Близко к вопросу о возможности выбора квазиправовых норм стоит вопрос о возможности сторон исключить применение к договору любого национального права. Следует отметить, что подобные действия сторон невыгодны прежде всего им самим, поскольку целью частного права является защита интересов участников гражданского оборота. Соглашение сторон об исключении применения любого национального права к договору означает отказ от правовой защиты.

Ни ст. 1210 ГК РФ, ни законодательство РФ о международном коммерческом арбитраже такую возможность не допускают. Представляется, что подобное соглашение может быть признано недействительным на основании ч. 2 ст. 9 ГК РФ, в соответствии с которой «отказ граждан и юридических лиц от осуществления принадлежащих им прав не влечет прекращения этих прав, за исключением случаев, предусмотренных законом», либо как вступающее в противоречие со ст. 2 ГК РФ, определяющей сферу действия гражданского законодательства[159].

Односторонние и двусторонние соглашения о выборе права. Иногда встречаются ситуации, когда в соглашении стороны определяют применимое право на основании общих критериев. Наиболее распространенной является ситуация, когда стороны выбирают право ответчика (или истца). По аналогии с коллизионными нормами можно говорить об односторонних и двусторонних соглашениях о выборе права. Односторонние отсылают к праву определенного государства, двусторонние устанавливают общий критерий определения применимого права.

Проблема достаточно любопытна, поскольку затрагивает природу автономии воли как института.

Односторонние соглашения о выборе права начинают «работать» сразу. Стороны могут руководствоваться выбранным правом при реализации своих прав и обязанностей. Таким образом, одностороннее соглашение о выборе права достигает тех же целей, что и коллизионная норма (ориентирование сторон и ориентирование суда). Что касается двусторонних соглашений о выборе права, то они начинают действовать в момент определения критерия, положенного в их основу, – например в момент предъявления иска.

Односторонние соглашения, безусловно, признаны законодателем. Признаны ли двусторонние соглашения и каким образом должен поступить суд, когда с ними сталкивается?

МКАС при ТПП РФ и ВАС РФ рассматривают данные соглашения как действительные и считают возможным их придерживаться при определении применимого права.

В решении МКАС при ТПП РФ от 30 января 2002 г. (дело № 90/2001) содержатся следующие выводы:

«…обратившись к вопросу о применимом праве, МКАС констатировал, что Контракт содержит условие, согласно которому разногласия сторон подлежат разрешению в соответствии с законодательством страны Ответчика и международными соглашениями. Так как Ответчиком является российское коммерческое предприятие, МКАС пришел к выводу, что к отношениям сторон подлежит применению российское право…» Представляется, что и ВАС РФ выразил свое положительное отношение к такого рода соглашениям в информационном письме от 16 февраля 1998 г.[160], содержащем обзор практики по спорам с участием иностранного элемента.

Представляется, что двусторонние соглашения о выборе права (например, соглашения о применении права истца или права ответчика) все же не должны служить ориентиром для судов по следующим причинам:

1. Встречный иск ставит под сомнение ценность двустороннего соглашения о выборе права. Более того, сама возможность предъявления встречного иска может позволить заинтересованному лицу разрушить действие соглашения о применимом праве. Аналогично недобросовестная сторона, не заинтересованная в применении определенного правопорядка, может заявить превентивный иск, имеющий своим следствием применение другого правопорядка.

2. При заключении двусторонних соглашений о выборе права не достигается одна из целей коллизионного регулирования – ориентация сторон на правопорядок, нормами которого следует руководствоваться при реализации отношения.

3. При более близком рассмотрении обнаруживается, что двусторонние соглашения о выборе права и двусторонние коллизионные нормы качественно отличаются друг от друга. Двусторонняя коллизионная норма привязывает к близкому праву. Двустороннее соглашение о выборе права делает вопрос о выборе права случайным, зависящим от обстоятельств, в основе которых не лежит критерий тесной связи права и общественного отношения. Действительно, логически недопустим вывод о том, что близким к материальному отношению правом является право той стороны, к которой будет предъявлен иск.

4. Двусторонние соглашения о выборе права в случае, если выбирается право ответчика, создают некоторые гарантии для него, поскольку он лучше владеет информацией о своей правовой системе. Однако едва ли этот аргумент – достаточное обоснование двусторонних соглашений о выборе права. В сферу коллизионного регулирования не может переноситься принцип дополнительной защиты ответчика, действующий в сфере процессуальных норм о подсудности. Такое благо, как применение собственного правопорядка, весьма сомнительно, поскольку он вполне может быть менее благоприятен для ответчика, чем правопорядок истца.

Аргументация в пользу возможности заключения двусторонних соглашений о выборе права несколько усиливается тем фактом, что соглашение о выборе права может быть заключено и после заключения основной сделки, что обесценивает доводы о невозможности определения права в момент инициации судебного процесса. Однако, поскольку презюмируется, что даже в случае позднего выбора права стороны выбирают близкое право, ситуация позднего выбора определенного правопорядка и ситуация «включения» двустороннего соглашения о выборе права в момент подачи иска – это принципиально разные ситуации.

Расшатывает вышеприведенные доводы и тот факт, что в отечественном праве не закреплен в полной мере принцип «локализации автономии воли». Если стороны могут выбрать любое право, почему бы им не выбрать право ответчика? Однако и здесь можно утверждать, что когда стороны выбирают любой правопорядок, этот выбор во всяком случае не случаен, а детерминирован определенными материальными, но не процессуальными свойствами отношения.

Таким образом, представляется, что во всех случаях, когда суд сталкивается с двусторонними соглашениями о выборе права, он не должен принимать их во внимание. При этом юридическая сила таких соглашений может устраняться по следующим основаниям:

– данные соглашения могут признаваться незаключенными, поскольку стороны не согласовали существенное условие – не выбрали один, близкий правопорядок;

– данные соглашения могут признаваться недействительными, поскольку они нарушают общий принцип коллизионного права, требующий применения близкого права.

Оба варианта уязвимы, однако первый все же более удобен.

В отечественной литературе данную проблему затрагивает А. Б. Покровская, которая приходит к выводу, что стороны могут установить критерий, указывающий на правовую систему, ничем, однако, свой вывод не обосновывая[161].

Форма соглашения о выборе права. В соответствии с ч. 2 ст. 1210 ГК РФ «соглашение сторон о выборе подлежащего применению права должно быть прямо выражено или должно определенно вытекать из условий договора либо совокупности обстоятельств дела». П. Майер классифицирует ситуации, при которых выбор права вытекает из обстоятельств дела:

1) речь идет о типовых договорах, предлагаемых одной стороной, договорах присоединения (очевидно, что сторона, которая направляет договор присоединения, желает, чтобы все подобные договоры подчинялись определенному режиму, и для другой стороны это желание очевидно), или договорах, свойственных только определенной правовой системе (например, договорах траста);

2) если стороны выбирают суд в определенном государстве (не третейский!), можно предположить, что они доверяют как процессуальным, так и материальным нормам соответствующего правопорядка, хотя одного этого конечно, недостаточно[162];

3) в договоре есть условия, которые признаются только одним правопорядком и не признаются другим. При условии, что сторонам на момент заключения договора было известно о содержании обоих правопорядков, можно предположить их намерение подчинить договор тому праву, которое признает определенные условия, закрепленные в договоре. По мнению П. Майера, язык, на котором составлен договор, не является таким признаком так же, как и лучшая приспособленность определенного правопорядка для регулирования договора.[163]