Николай Каптерев - Собрание сочинений. Том 2

• Название: Собрание сочинений. Том 2
• Автор: Николай Каптерев
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-485-00183-4

Впервые в России выходит собрание сочинений выдающегося историка и общественного деятеля члена-корреспондента Российской Академии Наук, профессора Николая Федоровича Каптерева (1847–1917). Его труды составили эпоху в изучении русской истории и еще при жизни исследователя неоднократно отмечались премиями и наградами. Представляемые в настоящем издании работы посвящены русско-греческим церковно-государственным связям и написаны на основе изучения обширных архивных материалов, многие из которых автор впервые ввел в научный оборот. Труды Николая Федоровича Каптерева сохраняют актуальность и до настоящего времени остаются непревзойденными.

---

Так радовался Досифей, так горячо благодарил он царей и патриарха Адриана за решение напечатать в Москве присланные им греческие книги, придавая этому делу общеправославное значение, видя в нем залог крепости и даже будущей победы Православия над латинством.

Но на деле печатание греческих книг в Москве не состоялось и, между прочим, по вине самого Досифея. Для ведения этого небывалого дотоле в Москве дела требовались сведущие люди, которые бы могли исправить привезенные Хрисанфом списки греческих книг, заключавшие в себе разные ошибки. Правда, такие люди в Москве нашлись, это были известные учители Славяно-греко-латинской академии греки братья Лихуды, присланные ранее в Москву для учительства самим Досифеем. Но Лихуды поссорились в Москве с Хрисанфом, который нажаловался на них своему дяде[128].

Тогда Досифей настоял [С. 307] перед московским правительством, чтобы Лихуды, как люди очень неблагонадежные, были удалены не только от книжного дела, но и от учительства в школе, вследствие чего все это так много обещавшее было дело – печатание в Москве древних греческих рукописей – заглохло потом само собою.

1 января 1694 года государи послали с возвращавшимся из Москвы Хрисанфом особую грамоту, в которой извещали его, что исполнят разные прошения патриарха, заявленные через его архимандрита, что они посылают милостыню и лампады к Святому Гробу и когда у них, великих государей, дойдет с турским [С. 308] салтаном до договоров, тогда о святых местах, чтобы они святейшему патриарху и грекам были опять отданы, своим послам о том говорить повелят.

Посольство Хрисанфа в Москву и взятое на себя нашим правительством обязательство исполнить предъявленные к нему Досифеем разные требования, и особенно обещание хлопотать перед турецким двором о возвращении грекам отнятых у них святых мест, побуждало Досифея, несмотря на неблагоприятные обстоятельства, вытекавшие из враждебных отношений России к Турции, поддерживать с Москвой постоянные близкие сношения. Так, 20 июня 1698 года [С. 309] он пишет государю грамоту, в которой говорит прежде всего о том впечатлении, какое произвело на Востоке всюду разнесшееся известие о путешествии Московского государя за границу. «Вопреки всякого чаяния, – пишет Досифей, – услышали мы здесь о отшествии вашем в иностранное государство, а причины тому мы не ведаем, ведает один только Бог и святая душа ваша, в которой действует преестественно сам Господь. Однако мы и весь Собор церковный нашего народа с его старейшинами приложили молитвы к молитвам, частые эктении, коленопреклонения на божественных литургиях и прочее, чем благоугождается [С. 310] и умоляется Бог, чтобы даровал вашему христолюбивому державству благое исполненное спасение восвояси. Поганцы здешние чаяли, что пришествие вашей священной особы будет здесь в Византию для разузнания о всяких делах, а наипаче потому, что печетеся о художниках и иных потребных вещах, дабы устроить надлежащее приготовление и начать войну для избавления греков. Англичане сказали нам иное слово, сладостное не только для слуха, но и по самому делу, т. е. божественный самодержец северных стран сказал королю Аглицкому, что в лето 1700-е будет петь молебен в храме св. Софии. Мы, слышав сие, и первенствующие с нами святители не могли иное что учинить, как воздать славу [С. 311] имени Божию пред Богом и Отцом Господа нашего Иисуса Христа, да видим исполнение таких речей. Но между тем опять облак мрачный скрыл солнце надежды нашей и сделал дни наши днями темноты, скорби и печали, потому что приехали сюда посланные из аглицкой и голандской земли, возвещая здешнему в ластите льству, что римский тиранн чрез некоторых своих иезуитов писал здешним папистам, что преславный царь великой России поехал с немногими людьми в Англию, а оттуда будет и у него; а иные иначе говорили, а другие и написали, возвещая, как некогда инописменники с идолами своими противное на Израиля, суемудрствуя и ожидая нечто от вашей [С. 312] поклоняемой державы[129]. А верховные все власти Восточныя Церкви и мы сами… были в такой печали, что от создания мира еще не видало солнце таких печальных, с рыданиями воздыхающих из глубины сердца. Но посетил нас Господь Бог и приехал к нам в Тарговист Родианин, называющий себя верным рабом вашего святаго царствия, который сказал нам более утешительные вести о вашем величестве и правдоподобные причины, ради кои изволили путешествовать, и при том известил о здравии и спасении вашем. По сему утешились мы и христолюбивый господарь и чрез грамоты наши утешили иных и умножили моления к Богу о вашем величестве».

В той же грамоте Досифей пишет, что им получены известия, будто между турками – с одной стороны, австрийцами, венецианами и поляками – с другой решено заключить мир, и говорят, «что будто и ваша божественная держава содержится в том же договоре о мире», чему Досифей решительно отказывается верить. «Мы чаем, – пишет он, – что все сие басни и вымыслы, далекие от истины, ибо ведаем, что священная глава ваша исполнена разума, мудрости и любви, – и можно ли, приуготовив толикия дела для избавления рода нашего, чтобы ты искал примириться? Не теряем надежды и ожидаем чрез ваше сильное царство [С. 313] спасения нашего». Досифей старается доказать, что русский царь и один, помимо союзников, одними только собственными силами вполне успешно может окончить войну с турками и даже совсем уничтожить последних. «Не опасайся поганцев, – убеждает Досифей царя, – но воспоминай моисеевское речение: како гонит един тысячу, а сто гонит тьмы. Да будет достоверна ваша святая душа, что имеешь поборником Господа нашего Иисуса Христа: аще Бог с нами, кто на ны?» Досифей думает, что царские союзники в войне с турками: поляки, австрийцы и венециане – не только «не надежны, но в действительности даже прямо враждебны православной России. Союзники, решительно заявляет Досифей, «ваше священное высочество уважают, просят и восхваляют только для того, чтобы помощью вашею победить неприятеля или избежать его нашествия; а буде увидят, что восстаете или распространяете пределы ваши, тогда позавидуют и будут наветовать, хотя и не явно, но тайно, по обычаю еретическому. Сего ради ваша пречестная душа, имея сведения о их любви к нам, не верь им, ниже преклоняй святыя уши свои к советам их, но держись настоящаго святаго дела (т. е. советует продолжать войну с турками), а мы по обязанности сие пишем, и уповаем на вашу божественную державу, что всеми средствами будешь держаться настоящаго святаго дела, и никакой человек не возможет никакими мерами удержать вас от святаго предприятия». И чтобы еще более убедить царя продолжать войну с турками, Досифей делает в конце грамоты такую приписку: «Христианнейший и божественнейший владыко! вспомни, что Вседержитель Бог не восхотел, чтобы Гедеон победил мадеонитов со многими, но с небольшим числом [С. 314] для того, чтобы видно было, что это дело Божие. Итак, если и помирятся еретики, довлеет вашей державе, чтобы победить неприятелей. Смотри, как мы умалены: дань за данью непрестанно от нас требуют, и в скором времени не останется ни патриаршества, ни монастыря, ни христиан. Не оставь дело, на которое вызвал тебя Бог, а если, попущением Божиим, не получим избавления, то хотя во время мира порадей, чтобы нам были отданы назад Святые Места, как было прежде сего»[130].

Понятно, почему Досифей так усиленно настаивал, чтобы русские, даже помимо союзников, продолжали войну с турками. Русский царь в это время уже отнял у турок Азов и укрепил его, он построил Таганрог и усиленно строил флот, который скоро должен был появиться на Черном море. Досифей вместе с другими греками думал, что русские возьмут Крым и, опираясь на свой флот, пойдут на Константинополь, куда на помощь русским обязательно двинутся и все православные народы, восстав против своих притеснителей-турок. Казалось, что час освобождения для греков и других покоренных турками православных народностей уже наступил, стоило только еще сделать несколько усилий – и агарянское царство рухнет окончательно, древнее наследие благочестивых греческих царей законно перейдет в руки благочестивых царей русских. И вот в такое-то время до Досифея доходят слухи, что не только западные государи, так успешно воевавшие в последнее время с турками, хотят с ними помириться, но что будто бы и русский царь тоже хочет заключить с турками мир. Досифей не хочет верить последнему [С. 315] слуху, считая его за басни и вымыслы, но в то же время решается писать царю, чтобы убедить его продолжать войну с турками и в том случае, если бы все союзники его заключили с ними мир, так как пособником царю будет сам Бог, всегда помогающий ратующему за святое и богоугодное дело, каким является война царя с неверными. При этом Досифей прекрасно понял и оценил истинный характер дружеских отношений западных государств к России. Западные государи тогда только дружат с русскими, когда видят в них пригодное оружие для достижения своих каких-либо своекорыстных целей, и только тогда они просят, уважают и восхваляют русских. Как же скоро обстоятельства изменяются, и особенно когда Россия выразит стремление расширить свои пределы и могущество, они сейчас же являются врагами России, какими в душе они бывают всегда, и стараются всячески вредить ей, если и не явно, то тайно, почему царю никак не следует верить своим союзникам, дорожить ими и полагаться на них, ему одному следует продолжать войну с турками.