Коллектив авторов - 12 великих пьес

• Название: 12 великих пьес
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Драматургия

«12 великих пьес» – уникальная книга, в состав которой вошли наиболее знаковые произведения в истории драматического жанра, созданные гениальными зарубежными и русскими писателями. На страницах этой книги, не ограниченной тематическими рамками, есть место и слезам и смеху. Лучшие трагедии и комедии помогут читателю вспомнить мифические, легендарные и исторические сюжеты, заставят в очередной раз восхититься умением авторов создавать на их основе блестящие пьесы и придумывать героев, наделенных яркими самобытными характерами. Включенные в книгу пьесы часто ставятся на ведущих театральных сценах, по мотивам некоторых из них сняты популярные кинофильмы и мультики.

---

Оливия. Сейчас приду.

Слуга уходит.

Любезная Мария, пожалуйста, позаботься об этом человеке. Где Тоби? Пусть двое из моих людей хорошенько за ним присматривают. Ни за что в мире не желала бы я чтоб с ним случилось какое-нибудь несчастье.

Оливия и Мария уходят.

Мальволио. Ага, еще яснее! Да-с! Не кто-нибудь, а сам сэр Тоби должен обо мне заботиться, что совершенно согласно с письмом. Она нарочно посылает его ко мне, чтоб я обошелся с ним грубо, о чем сказано и в письме. «Сбрось эту смиренную оболочку, – пишет она, – и будь груб с моим родственником, ворчи на прислугу; из уст твоих да зазвучат речи политические; веди себя странно».

И прибавляет затем, что при этом необходимы «серьезное лицо, важная; поступь, медленная речь, на манер вельмож» и тому подобное. Попалась, голубушка! Конечно, это милость богов! и боги найдут меня благодарным. «А слова при уходе: «Позаботьтесь об этом человеке». Не о Мальволио, не о дворецком, а о человеке! Да, все в наилучшей гармонии: ни скрупула[25], ни грана сомнения, никакого препятствия, никакого невероятного или двусмысленного обстоятельства. Что тут возразить? Ничто не может стать между мною и далекой перспективой моих надежд. Боги, а не я совершили это и им принадлежит благодарение.

Мария возвращается с сэром Тоби и Фабианом.

Сэр Тоби. Где он, во имя всего святого? Я заговорю с ним, хотя бы в него вселились все бесы ада, хотя бы им завладел целый легион их.

Фабиан. Вот он! Вот он! Что с вами, сударь? Что с вами, почтеннейший?

Мальволио. Ступайте, я отпускаю вас. Оставьте меня наслаждаться моим уединением. Ступайте прочь!

Мария. Прислушайтесь, как глухо говорит в нем лукавый! Не говорила ли я вам? Сэр Тоби, графиня просит вас позаботиться о нем.

Мальволио. Эге! В самом деле?

Сэр Тоби. Тише, тише! С ним должно обходиться ласково. Оставьте, уж я знаю как. Что с тобою, Мальволио? Здоров ли ты? Что ж, друг мой, сатане должно противиться; подумай, ведь он враг человека.

Мальволио. Знаете ли вы, что вы говорите?

Мария. Видите, как он принимает к сердцу, когда говорят худо о сатане! Дай Бог, чтоб он не был заколдован!

Фабиан. Показать бы его мочу ворожее.

Мария. Завтра же утром, непременно. Графиня ни за что в мире не хотела бы его лишиться.

Мальволио. Ты думаешь?

Мария. О Господи!

Сэр Тоби. Пожалуйста, замолчи! Это совсем не то, и разве вы не видите, что вы его только раздражаете? Оставьте, уж я один справлюсь.

Фабиан. Не иначе, как ласково: лукавый зол и не терпит возражений.

Сэр Тоби. Ну что ты поделываешь, голубок мой? Как поживаешь, мой цыпленочек?

Мальволио. Милостивый государь!

Сэр Тоби. Поди сюда! Цып, цып! Нет, сударь, важному человеку; не пристало играть с сатаною в бабки. Изыди, окаянный!

Мария. Заставьте его проговорить молитву, добрейший сэр Тоби, заставьте его молиться.

Мальволио. Молиться, выдра?

Мария. Видите, я вам говорила: он и слышать не хочет о страхе Божьем.

Мальволио. Убирайтесь на виселицу! Болваны, ничтожные твари, не к вашей сфере я принадлежу. Вы обо мне еще услышите. (Уходит.)

Сэр Тоби. Возможно ли?

Фабиан. Если представить на сцене, я бы назвал это, может быть, неправдоподобной выдумкой.

Сэр Тоби. Голова его битком набита нашей шуткой.

Мария. Так не отставайте от него, чтоб шутка наша не выдохлась.

Фабиан. Право, мы его сведем с ума.

Мария. Тем спокойнее будет в доме.

Сэр Тоби. Пойдем, свяжем его и засадим в темную комнату. Племянница моя уже уверена, что он сошел с ума, и мы можем продолжать нашу шутку себе на потеху, а ему на покаяние до тех пор, пока нам самим не надоест; а тогда можно и сжалиться. Мы поведем дело судебным порядком, а ты, амазонка, его освидетельствуешь. Смотри!

Входит сэр Эндрю.

Фабиан. Еще потеха!

Сэр Эндрю. Вот вам вызов, читайте! Ручаюсь, что соли и перцу довольно.

Фабиан. Ужели он так дерзко написан?

Сэр Эндрю. Ну да, ручаюсь. Прочтите только.

Сэр Тоби. Подай сюда. (Читает.) «Молодой человек! Кто бы ты ни был, ты все-таки собака».

Фабиан. Изящно и храбро!

Сэр Тоби (читает). «Не удивляйся и не изумляйся в душе своей, почему я тебя так называю, так как не говорю тебе причины».

Фабиан. Славный крючок! На нет и суда нет.

Сэр Тоби (читает). «Ты приходишь к графине Оливии, и она любезничает с тобою на моих глазах. Но ты лжешь – я тебя вовсе не за это вызываю».

Фабиан. Удивительно кратко и удивительно бессмысленно!

Сэр Тоби (читает). «Я подстерегу тебя на обратном пути домой, и если ты будешь столь счастлив, что убьешь меня…»

Фабиан. Славно!

Сэр Тоби (читает). «…то ты убьешь меня, как мерзавец и мошенник».

Фабиан. Ты все от выстрела в сторону.

Сэр Тоби (читает). «Прощай – и Господь да помилует одну из наших душ! Он может помиловать и мою; но я надеюсь на лучшее. Итак – берегись! Твой друг, смотря по тому, как ты меня встретишь, или твой заклятый враг – Эндрю Эгчик». Если это письмо его не взорвет, так его и порохом не сдвинешь с места. Я отдам ему его.

Мария. Вы сейчас можете это сделать, он теперь разговаривает с графиней и скоро уйдет.

Сэр Тоби. Ступай, сэр Эндрю, и подстереги его у садовой решетки, как охотник зайца. Только увидишь его – обнажи шпагу и окати его потоком ужаснейших ругательств. Часто случается, что как проревешь медвежьим басом самую наиужаснейшую ругань, так прослывешь храбрым гораздо больше, чем от настоящего дела. Марш!

Сэр Эндрю. Ну уж ругаться я сумею. (Уходит.)

Сэр Тоби. Письма-то я, конечно, не отдам. Обращение этого молодого человека доказывает, что он умен и хорошо воспитан, да и посредничество его между его господином и моею племянницею подтверждают это. Итак, письмо не испугает его, так как оно глупо как нельзя более, и он тотчас смекнет, что оно написано ослом. Вместо этого я устно передам ему вызов, наговорю с три короба о храбрости Эндрю и поселю в нем высокое мнение о его ярости, ловкости и вспыльчивости. Он так молод, что поверит всему. Это обоих их так перепугает, что они уничтожат друг друга глазами, как василиски[26].

Входят Оливия и Виола.

Фабиан. Вот он с твоей племянницей. Оставим его с ней проститься, а там и на приступ.

Сэр Тоби. А между тем я выдумаю самые страшные выражения для вызова.

Сэр Тоби, Фабиан и Мария уходят.

Оливия

Уж слишком много высказала я
Для сердца каменного. Честь мою
Я необдуманно опасности подвергла;
Меня в проступке что-то укоряет,
Но он так необуздан и силен,
Что насмехается над укоризной.

Виола

Как душу вам снедает злая страсть,
Так от нее мой господин страдает.

Оливия

Прошу, носите из любви ко мне
Вот этот перстень: это мой портрет.
Не откажите – мучить вас не станет
Он болтовней своей – и приходите,
Прошу вас, завтра поутру опять.
В какой из просьб могу я отказать,
Когда она не оскорбляет чести?

Виола

Прошу любви одной для господина.

Оливия

Отдать могу ли без ущерба чести
Я графу то, что вам уж отдала?

Виола

Я разрешаю.

Оливия

Хорошо, но завтра
Будь здесь. Злой дух такой, как ты, друг мой,
Способен в ад увлечь меня с собой!

(Уходит.)

Сэр Тоби и Фабиан возвращаются.

Сэр Тоби. Здравствуй, молодой человек!

Виола. Здравствуйте, сударь.

Сэр Тоби. Какое бы оружие с тобою ни было, изготовь его. Что за обиду ты ему нанес – я не знаю, но твой противник, разъяренный и кровожадный, как охотник, ожидает тебя в конце сада. Шпагу наголо! Не мешкай. Твой неприятель скор, ловок и убийствен.

Виола. Вы ошибаетесь, сударь, я уверен, что у меня ни с кем нет ссоры. Память моя не подсказывает мне никакой нанесенной мною обиды.

Сэр Тоби. Уверяю вас, что дело обстоит как раз наоборот, и, если вы хоть сколько-нибудь дорожите своею жизнью, будьте осторожны: на стороне вашего противника все выгоды, какие только может доставить молодость, сила, ловкость и гнев.

Виола. Скажите же, пожалуйста, кто он?

Сэр Тоби. Он рыцарь, возведенный в это достоинство прикосновением незазубренного меча на шитом ковре, но в поединке он сущий черт он уже трижды отделил душу от тела – и гнев его в эту минуту так непримирим, что нет ему другого удовлетворения, кроме смерти и похорон. Валяй! Девиз его – «все, или ничего»!