Коллектив авторов - 12 великих пьес

• Название: 12 великих пьес
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Драматургия

«12 великих пьес» – уникальная книга, в состав которой вошли наиболее знаковые произведения в истории драматического жанра, созданные гениальными зарубежными и русскими писателями. На страницах этой книги, не ограниченной тематическими рамками, есть место и слезам и смеху. Лучшие трагедии и комедии помогут читателю вспомнить мифические, легендарные и исторические сюжеты, заставят в очередной раз восхититься умением авторов создавать на их основе блестящие пьесы и придумывать героев, наделенных яркими самобытными характерами. Включенные в книгу пьесы часто ставятся на ведущих театральных сценах, по мотивам некоторых из них сняты популярные кинофильмы и мультики.

---

Ты лежи здесь. (Бросает письмо.) Вон плывет рыбка, которую надо поймать на удочку. (Уходит.)

Входит Мальволио.

Мальволио. Все только счастье – одно счастье. Мария сказала мне однажды, что графиня ко мне неравнодушна, и я сам слышал, как сама она намекала довольно ясно, что если она влюбится, так в человека с такой фигурой, как у меня; со мною обращается она с большим почтением, чем с кем-либо из остальных слуг ее. Что мне об этом думать?

Сэр Тоби. Надутая скотина!

Фабиан. Эти умствования превращают его в великолепнейшего из индейских петухов. Эк он надувается в своих перьях!

Сэр Эндрю. Ей-ей, так бы и прибил этого мошенника!

Сэр Тоби. Тише!

Мальволио. Быть графом Мальволио…

Сэр Тоби. О, скот!

Сэр Эндрю. Пулю в лоб ему, пулю!

Сэр Тоби. Тише, тише!

Мальволио. Есть примеры: обер-гофмейстерина вышла за камердинера.

Сэр Эндрю. Погибни, Иезавель![18]

Фабиан. Тише! Теперь он окунулся по уши. Смотрите, как воображение его надувает.

Мальволио. Три месяца прошли уж после нашей свадьбы – и я сижу! в великолепном кресле.

Сэр Тоби. О, если бы пустить в него камнем из лука.

Мальволио. Сзываю вокруг себя моих чиновников, сижу в бархатном, цветистом халате, только что встав с постели, где оставил Оливию спящею…

Сэр Тоби. Гром и молния!

Фабиан. Тсс! Тсс!

Мальволио. Потом находит каприз: осматриваешь их важным взором, говоришь им: «Я знаю свое место, так и вы знайте свое!.. – и, наконец, спрашиваешь о сэре Тоби.

Сэр Тоби. Ад и проклятие!

Фабиан. О тише! Тише! Теперь слушай!

Мальволио. Семеро из моих слуг с раболепною поспешностью бросаются за ним. Я между тем наморщиваю лоб, завожу, может быть, мои часы или играю драгоценным перстнем Сэр Тоби входит, отвешивает мне свой поклон…

Сэр Тоби. Неужели оставить его в живых?

Фабиан. Молчи, хоть бы лошадьми тянули из тебя слова.

Мальволио. Так протягиваю я ему руку и благосклонную улыбку подавляю строгим взглядом неудовольствия…

Сэр Тоби. И Тоби не ударит тебя в рожу?

Мальволио. И говорю: «Mon cher Тоби, так как судьба соединила меня с твоею племянницею, то я имею право сделать тебе следующие замечания…»

Сэр Тоби. Что? Как?

Мальволио. Ты должен оставить пьянство…

Сэр Тоби. Осел!

Фабиан. Потерпите, пожалуйста, а то ведь мы все испортим.

Мальволио. Кроме того, ты тратишь драгоценное время с болваном…

Сэр Эндрю. Это я – будьте уверены.

Мальволио. Каким-то сэром Эндрю…

Сэр Эндрю. Я очень хорошо знал, что это я, потому что многие называют меня болваном.

Мальволио. Это что такое? (Поднимает письмо.)

Фабиан. Вот рыбка и на удочке.

Сэр Тоби. Тсс! И да внушит ему дух шутки читать вслух!

Мальволио. Клянусь жизнью, это почерк моей графини! Это точно ее «эры» и «эли», она точно так пишет большие «пе». Это ее рука…

Сэр Эндрю. «Ее эры и эли…» к чему это?

Мальволио (читает). «Неизвестному предмету любви моей это письмо и дружеский привет». Это совершенно ее слог. Постой, и печать ее: Лукреция, которую она обыкновенно употребляет. Это графиня! К кому бы это?

Фабиан

Завяз с душой и телом!

Мальволио (читает)

«Богам известно, я люблю!
Одну мечту лелею!
Кого люблю – я не скажу,
Признаться в том не смею».
«Признаться в том не смею»!

Что дальше? Еще стихи! «Признаться в том не смею»! Если бы это был ты, Мальволио!

Сэр Тоби. Повесить тебя, собаку!

Мальволио (читает)

«Я рождена повелевать,
Тому, к кому душой пылаю;
Но не могу тебя назвать
И молча по тебе страдаю,
M. О. А. И.,
Кумир моей души».

Фабиан. Бестолковая загадка!

Сэр Тоби. Чудесная девка!

Мальволио. «М. О. А. И., кумир моей души». Сначала, однако ж… Посмотрим, посмотрим!

Фабиан. Эк она его разлакомила!

Сэр Тоби. Попался соколик!

Мальволио

«Я рождена повелевать,
Тому, к кому душой пылаю».

Ну конечно, она может мне повелевать, я ей служу, она моя госпожа – это ясно для всякого здравого ума: тут затруднений нет. А конец? Что бы значил этот порядок букв? Если бы мне удалось так или иначе приладить их ко мне. Постой! M. О. А. И.

Сэр Тоби. Ну догадывайся! Попал на след!

Фабиан. Борзая залаяла, как будто почуяла лисицу.

Мальволио. М. – Мальволио – М… Ну, этим начинается мое имя.

Фабиан. Не сказал ли я, что он отыщет свое? У него удивительное чутье.

Мальволио. M… Но тогда нет согласия с следующим: дальше изъяснять нельзя: должно бы стоять А, а стоит О.

Фабиан. Этим О, надеюсь, все и кончится.

Сэр Тоби. Да, или я стану бить его, пока он не закричит «О!»

Мальволио. А за ним следует А.

Фабиан. Если бы у тебя был хоть один глаз позади, ты увидел бы больше стыда за собою, чем счастья впереди.

Мальволио. M. О. А. И. – это уж не так ясно, как сначала; однако ж немножко поворочать, так можно приладить ко мне: в моем имени есть каждая из этих букв. Но вот следует проза. (Читает.)

«Если это письмо попадется в твои руки – обдумай. Звезда моя возвышает меня над тобою, но не бойся величия. Одни родятся великими, – другие приобретают величие, а иным его бросают. Судьба простирает над тобой свою десницу! Душой и телом вцепись в свое счастье; а чтоб привыкнуть к тому, чем ты имеешь надежду сделаться, сбрось эту смиренную оболочку и явись превращенным. Будь груб с моим родственником, ворчи на прислугу; из уст твоих да звучат речи политические; веди себя странно. Это советует тебе та, которая по тебе вздыхает. Вспомни, кто хвалил твои желтые чулки, кто всегда желал тебя видеть с накрест застегнутыми подвязками[19], – я говорю тебе: вспомни! Смелей! Счастье к твоим услугам, если ты этого хочешь. Если нет, то оставайся навсегда дворецким, товарищем лакеев и недостойным коснуться руки Фортуны! Прощай. Та, которая хотела бы поменяться с тобою своим званием.

Счастливая Несчастливица».

Свет солнечный не яснее! Это очевидно. Я буду гордым, буду читать политические книги, ниспровергну сэра Тоби, очищу себя от низких знакомств, до последнего волоска стану таким, как должно. Теперь я не обманываю себя: воображение не имеет надо мною, никакой власти. На днях она хвалила мои желтые чулки, восхищалась моими подвязками; здесь открывается она в любви и тонким намеком заставляет меня одеваться по ее вкусу. Благодарю звезду мою – я счастлив! Я буду странен, горд, стану носить желтые чулки, накрест застегивать подвязки… Да будут благословенны боги и мое созвездие! Вот еще приписка.

«Ты не можешь не догадаться, кто я. Если ты отвечаешь на любовь мою – знаком да будет твоя улыбка. Тебе так к лицу, когда ты улыбаешься, и потому прошу тебя: улыбайся всегда в моем присутствии».

Боги! Благодарю вас! Я буду улыбаться, буду делать все, чего ты ни потребуешь. (Уходит.)

Фабиан. Я не отдал бы моего участья в этой потехе ни за тысячу годовых доходов султана.

Сэр Тоби. За эту шутку я готов бы жениться на этой девке.

Сэр Эндрю. И я бы женился…

Сэр Тоби. И не взял бы другого приданого, кроме еще такой шутки.

Сэр Эндрю. И я не взял бы.

Мария возвращается.

Фабиан. Вот она, наше золото!

Сэр Тоби. Послушай, амазонка, требуй чего хочешь! Сделай из меня табурет для твоих ног, если угодно…

Сэр Эндрю. Или из меня.

Сэр Тоби. Иль прикажи мне проиграть в шашки мою свободу и сделаться рабом твоим.

Сэр Эндрю. Или мне сделаться…

Сэр Тоби. Ты погрузила его в такой сон, что, когда его видения исчезнут, он непременно сойдет с ума.

Мария. Нет, оно не шутя подействовало на него?

Сэр Тоби. Как водка на старую бабу.

Мария. Так если вы хотите увидеть плоды нашей шутки, заметьте появление его при графине. Он придет в желтых чулках, а она ненавидит этот цвет, подвязки будут застегнуты накрест, а она этого терпеть не может; он будет, глядя на нее, улыбаться, а это так мало гармонирует с ее грустью, что он лишится всей ее милости. Если хотите взглянуть на это, так идите за мною.

Сэр Тоби. До ворот самого ада, несравненный дьявол остроумия.

Сэр Эндрю. И я до ворот.

Уходят.

Действие III

Сцена первая

Сад Оливии.

Входят Виола и шут с барабаном.