Александр Агафонов - Ответственность за посягательства на безопасность жизни или здоровья потребителей

• Название: Ответственность за посягательства на безопасность жизни или здоровья потребителей
• Автор: Александр Агафонов
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2004
• ISBN: 5-94201-249-0

В работе представлен краткий ретроспективный анализ российского законодательства и нормативно-правовых систем некоторых зарубежных стран об ответственности за посягательства на безопасность жизни или здоровья потребителей. Дается общая характеристика современной законодательной базы, регламентирующей ответственность за правонарушения в сфере потребительского рынка применительно к затрагиваемой автором проблеме, а также юридический анализ основных и факультативных признаков состава преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ. Рассматриваются вопросы квалификации указанного преступления, его разграничения со смежными составами, предложены рекомендации, направленные на усовершенствование российского законодательства и улучшение правоприменительной практики.

В Приложениях дана статистика уголовных дел, возбужденных и расследованных в РФ по признакам преступлений, предусмотренных ст. 238 УК РФ, за 1997–2002 гг., а также извлечения из уголовного законодательства стран СНГ, ряда зарубежных стран, судебная практика по делам об ответственности за посягательства на основные права и свободы потребителей, Закон РФ «О защите прав потребителей».

Для преподавателей и студентов (курсантов и слушателей) образовательных учреждений юридического профиля, а также сотрудников правоохранительных органов России.

---

3. Субъективная сторона преступления. Если ранее субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ, характеризовалась двойной формой вины, то в нынешней редакции статьи форму вины следует признавать умышленной, на что, безусловно, указывает такой факультативный признак субъективной стороны преступления, как цель. Целью анализируемого преступления законодатель признает только сбыт, т. е., по нашему мнению, настоящее преступление может иметь корыстную направленность.

Со стороны субъекта изменений в новой редакции ст. 238 УК не произошло. Это все то же физическое вменяемое лицо, достигшее 16 лет, и которому в законном порядке разрешено заниматься указанными видами экономической деятельности.

Заканчивая анализ изменений и дополнений ст. 238 УК РФ, внесенных Федеральным законом от 9 июня 1999 г., следует отметить, что содержание данной уголовно-правовой нормы претерпело существенные изменения, однако признать их принципиально новыми нет оснований, ибо объект уголовно-правовой охраны в данной статье не изменился, статья по-прежнему находится в разд. IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка», т. е. видовым ее объектом являются общественные отношения, регулирующие систему общественной безопасности и входящие в систему общественного порядка.

Родовой объект данного преступления – это общественные отношения, обеспечивающие здоровье населения и общественную нравственность. Непосредственным же объектом выступают общественные отношения, обеспечивающие безопасность интересов личности в сфере потребительского рынка.

Изменения и дополнения в первую очередь коснулись предмета преступления: расширилось его содержание, серьезно изменилась как объективная, так и субъективная сторона состава этого преступления.

Необходимо также признать, что данные изменения и дополнения в указанной статье уголовного законодательства России произошли под воздействием правоприменительной практики. Сотрудники криминальной милиции и милиции общественной безопасности МВД России настаивали на необходимости изменения состава по конструкции из материального в формальный еще в 1998 г.[98]

Глава 3. Юридический анализ состава преступления? Предусмотренного СТ. 238 УК РФ

§ 1. Объект преступления

В последнее время в юридической литературе развернулась довольно активная дискуссия по поводу содержания общего объекта преступления. Видимо, это далеко не случайно, так как весьма обоснованно, на наш взгляд, отмечают Э. В. Георгиевский и А. В. Чернов, он является не только базовым «строительным материалом» теории криминализации, но и первым пунктом системы юридического анализа любого состава преступления[99].

Безусловно, содержание объекта преступления – одна из основополагающих и до сих пор до конца не разрешенных проблем в российской уголовно-правовой доктрине.

В середине XIX в. довольно распространенной была так называемая нормативистская теория объекта преступления, согласно которой преступление есть нарушение нормы права, следовательно, правовая норма и есть объект преступления, – т. е. то, на что посягает само преступное деяние. В связи с этим С. Н. Таганцев отмечал: «Норма права сама по себе есть формула, понятие, созданное жизнью, но затем получившее самостоятельное, отвлеченное бытие… Всякая юридическая норма как отвлеченное положение может быть оспариваема, критикуема, непризнаваема, но только норма, имеющая реальную жизнь, может быть нарушаема»[100].

Помимо нормативистской, в XIX столетии существовала и теория субъективного права как объекта преступления. Этой теории придерживался, в частности, В. Д. Спасович, автор первого в России учебника по уголовному праву. Он доказывал, что «преступление есть противозаконное посягательство на чье-либо право, столь существенное, что государство, считая это право одним из необходимых условий общежития, при недостаточности других средств охранительных ограждает ненарушимость его наказанием»[101].

Советская теория уголовного права придерживалась концептуального положения, прямо вытекающего из основных постулатов марксистско-ленинской философии, согласно которым объектом преступления являются только общественные отношения, причем в социалистическом обществе – соответственно, социалистические. Так, еще в 1925 г. А. А. Пионтковский отмечал, что исходя из общего марксистско-ленинского учения о преступлении объектом всякого преступного деяния выступают только общественные отношения, причем охраняемые аппаратом уголовно-правового принуждения «общественные отношения социалистического общества являются общим объектом, на который, в конечном счете, посягает любое преступление, предусмотренное советским законодательством»[102].

Учение А. А. Пионтковского об общем объекте преступления полностью поддерживал и Я. М. Брайнин, который указывал, что «во всех случаях непосредственным объектом преступления являются общественные отношения…»[103]

С тех пор и почти до середины 90-х гг. прошлого столетия эта точка зрения считалась общепризнанной. Однако уже в 1980 г. Н. И. Коржанский указывал на некоторую противоречивость позиций отдельных советских ученых. По его мнению, «некоторые авторы, признавая общим объектом преступления общественные отношения, считают, что непосредственным объектом преступления выступают не общественные отношения, а те или иные государственные или общественные интересы либо материальное выражение соответствующих общественных отношений, имущество в смысле совокупности вещей, сами вещи, материалы или люди»[104].

После развала Советского Союза, фактической отмены системы советского права и провозглашения новых социальных ценностей многие российские криминалисты в определении общего объекта преступления остались, однако, на прежних позициях.

В частности, А. В. Ушаков указывал, что «под объектом преступления по установившемуся представлению понимаются общественные отношения, но не все, а только та их часть, которая взята под охрану действующим уголовным законом»[105].

Более конкретизированно подойти к определению этого понятия попытался А. Ф. Истомин. «Объект преступления – это охраняемые уголовным законом общественные отношения, которым в результате преступления причиняется или может быть причинен существенный вред», – пишет он[106].

Впрочем, впоследствии он несколько изменил свою позицию, считая объектом преступления «охраняемые уголовным законом общественные отношения, блага и интересы, которым в результате преступления причиняется или может быть причинен существенный вред»[107]. Как видим в этом случае объектом преступления предлагается считать наряду с общественными отношениями блага и интересы, причем, судя по приведенному определению, указанные понятия для автора равнозначны.

Однако напомним, что еще в 1960 г. Б. С. Никифоров определял объект как общественный интерес, против которого направлено преступление, и считал, что последний входит в структуру общественного отношения[108].

Несколько двойственную позицию по этому вопросу занял Л. Д. Гаухман. Определяя объект преступления и признавая таковым общественные отношения, охраняемые законом, он в то же время указывал, что «общественные отношения существуют объективно и проявляются как интересы»[109].

Н. И. Загородников также попытался определить объект преступления как «общественные и индивидуальные блага, против которых направлены преступные действия или бездействия и которым причиняется или может быть причинен вред…»[110]

Только в 1996 г. А. В. Наумов в своем курсе лекций и в учебнике по Общей части уголовного права впервые открыто высказывает мнение о том, что теория объекта преступления как общественного отношения «срабатывает» не всегда и, следовательно, не может быть универсальной[111].

Он предлагал «объектом преступления… признать те блага (интересы), на которые посягает преступное деяние и которые охраняются уголовным законом». Причем необходимо указать, что если в курсе лекций «блага» и «интересы» – равноценные для автора понятия, так как перечисляются через запятую, в учебнике, так как слово «интересы» заключено в скобки – это, скорее всего, синонимы, и в этом случае не до конца понятна научная позиция самого A. В. Наумова.

Появилась в 1997 г. и не совсем привычная трактовка объекта преступления. По мнению Г. П. Новоселова, «объект преступления – тот, против кого оно совершается, то есть отдельные лица или какое-то множество лиц, материальные и нематериальные ценности, которые, будучи поставленными под уголовно-правовую охрану, подвергаются преступному воздействию, в результате чего этим лицам причиняется вред или создается угроза причинения вреда»[112].

Развивая данное определение Г. П. Новоселова, Э. В. Георгиевский и А. В. Чернов несколько сужают его: «Объект преступления – это человек (личность) или группа лиц, но не самих по себе, а в системе созданных ими социальных благ и субъективных прав, свобод и интересов, посредством ряда, из которых и осуществляется преступное посягательство»[113].