Николай Югаев - Ходовые испытания. сборник рассказов

• Название: Ходовые испытания. сборник рассказов
• Автор: Николай Югаев
• Жанр: Русское современное

Рассказ «Ходовые испытания» в основе своей это автобиографическая вещь, она рассказывает о жизни моряков- подводников, жизни трудной, связанной с риском, с опасностью. Мы знакомимся с героями в момент аварии на подводной лодке. Авария проверяет на прочность каждого моряка и высвечивает все хорошее и плохое. Подлинность отличает все рассказы сборника, и они пронизаны любовью. Автор считает главным в жизни: любовь, доброту, верность, умение прощать.

---

– Да, не повезло тебе встретиться с хорошими людьми, – промолвил я сочувственно, еще не вполне доверяя его рассказу. – А что, неужели не было никого, кто был бы честен и относился сострадательно к воспитанникам?

– Да встречались единицы. Только они ничего сделать не могли.

Он снова замолчал, лишь напряженные скулы да сжатые кулаки говорили о сильном возбуждении. Но вот оно улеглось, и он впал в задумчивость. Я ни единым движением не хотел помешать ему. Мне подумалось, что, рассказав, о себе, он снял с души груз, давившей её, и сейчас в ней, возможно, произойдут какие-то перемены, и они будут благотворны.

Автобус плавно покачивало. Я задремал, но вновь услышал его голос:

– Зато, я за это время окончил школу и получил специальность. Авось не пропаду и семье помогу! – неожиданно сказал он и с гордостью протянул мне свои документы.

Я с интересом стал рассматривать их. В аттестате были почти сплошь пятерки, а свидетельство о профессии гласило, что он электросварщик 3 разряда. Это рассеяло последние сомнения в достоверности его рассказа. Я узнал, как зовут моего собеседника.

– Аркаша, – как можно мягче произнес я его имя. От неожиданности он резко повернул голову в мою сторону. – А какие у тебя планы на будущее?

– Будущее… Батя, а что такое жизнь, какой в ней смысл? – спросил он, вдруг не ответив на мой вопрос, взволновано продолжил. – Кто поможет мне найти ответ?

– Обратись к Богу, сынок. Он Всемогущ и Милостив, – внезапно произнесла женщина, сидящая впереди нас и видимо внимательно прислушивающаяся к нашему неспешному и негромкому разговору. Она повернула голову к нам, и её добрые глаза, обращенные на Аркадия, светились нежностью и материнской любовью.

– Мать, вот ты говоришь, Он – всемогущ, а почему же тогда на земле столько страдающих людей? Ведь в его же силе помочь им.

– А потому, сынок, что на нас всех лежит первородный грех наших прародителей, сынок!

– Мать, но если мы все греховны, значит и страдать должны одинаково?! – живо воскликнул Аркадий и чуть подождав, сам ответил: – на самом же деле одни страдают всю жизнь, а другие живут, не заботясь ни о чем. Об этом я думал, отбывая наказание. Нет, мать, ты не права… Да и на все мои обращения к Нему – он всегда молчал. А мне обязательно надо было знать, в чем смысл жизни. Наверно, из-за незнания его и появляются те негодяи, что творят несправедливость. А я, мать, боюсь, что к той несправедливости, что наполняет мир, может прибавиться и моя злоба… Батя, я прав? – обратился он ко мне, когда, услышав столь горячий монолог, женщина, поджав губы, отчего ее лицо стало похоже на лицо обиженного ребенка, отвернулась.

Я понял, что для неё такой вопрос никогда не возникал. Воспитанная в семье, где была бабушка, веру которой не могли поколебать ни атеистическая пропаганда, ни насмешки комсомольцев, наша соседка, видимо, никогда не сомневалась в присутствии Господа в жизни людей. «Вера не нуждается в доказательстве, – подумалось мне, – этому страдающему душой пареньку нужен был такой ответ, который подтверждался бы реальностью. А эта милая добрая женщина дать его не могла».

Я взглянул на раскрасневшееся от волнения лицо Аркаши и вспомнил себя в его годы и постарше, когда, выполнив очередные намеченные большие цели, я останавливался, как бы на перепутье, и всегда передо мной вставал такой же вопрос. Я мучился, стараясь найти ответ, но тут появлялась следующая цель, и вопрос, оставшийся без ответа, вновь покидал меня. И только уже в зрелом возрасте я понял, в чём была моя ошибка, и это прозрение было связано с жизнью Бати.

– Я не могу однозначно ответить на этот непростой вопрос, Аркаша, – произнес я, после небольшой паузы, – но поведаю, как ответил на него один мудрый человек. – Сосед с детским любопытством взглянул на меня, а я продолжил: – Он сказал: «Смысл жизни – вне ее пределов. Внутри самой жизни мы ее смысл никак не обнаружим. Мы сможем понять смысл только наших отдельных дел и житейских событий».

– Что-то, Батя, ты уж очень мудрено говоришь, а потому непонятно, – смущенно улыбаясь, проговорил Аркаша.

– Что ж, ты прав. Я и сам так вначале думал, пока не стал понимать смысл этих слов. Будем вместе разбираться? – спросил я. В знак согласия он кивнул, и я продолжил: – Слово «жизнь» имеет много понятий, но мы коснемся лишь одного, которое тебя сейчас больше всего волнует. Жизнь – это поступок. Вот чтобы понять смысл поступка, нужно выйти за его пределы. Внутри него мы можем понять только смысл его отдельных частей. Например, твой арест был вызван твоим поступком, ведь ты предупредил преступников, но далее никто (следователи, судьи) не хотели выйти за его пределы. Так и смысл жизни, он вне пределов этой жизни. Внутри нее мы можем понять только смысл ее отдельных частей.

– Теперь понял. Но мне-то хочется, чтобы моя жизнь всегда имела смысл! – воскликнул Аркадий, в его голосе я почувствовал нетерпение

– А вот для этого нужно иметь большую цель, – ответил я, улыбнувшись. – Так сказал тот мудрец! Потому что это трагедия, когда цель достигается при жизни, но она оказывается мелкой, тогда жизнь теряет смысл.

– Что же это может быть за цель? – задал вопрос Аркадий, стараясь внимательно вслушаться в каждое моё слово.

– Я расскажу тебе историю, которая, я думаю, поможет объяснить это. Мальчик заблудился в лесу. Он не знал, что делать и куда идти. Начал даже плакать. Но потом взял себя в руки, набрался храбрости, забрался на большое дерево и увидел свой путь. Где нам найти такое дерево, чтобы не плутать в жизни? Такое дерево есть. Это наша большая цель, но она должна быть действительно большой, как это дерево. А значит, лежать за пределами жизни. Большая цель – это цель, которую можно достичь, но только после смерти.

– Путь – это дорога, по которой нужно идти? – переспросил Аркаша.

– Нет, не совсем, – ответил я. – Здесь путь означает направление деятельности в жизни. И ты должен быть готов к тому, что, выбрав путь, ты уже не будешь хозяином своей судьбы. Теперь путь будет диктовать, что делать и чего не делать. Он будет управлять тобой.

– Что-то ты, Батя, меня совсем запутал! – сказал Аркаша смущенно. – Как это может быть? Как путь может управлять человеком? – недоверчиво спросил Аркаша

– Хорошо, хорошо, – сказал я торопливо. – Чтобы было понятно, я расскажу тебе о человеке, у которого были свои цель и путь.

Аркадий недоверчиво посмотрел на меня, но кивнул головой в знак согласия. И я начал рассказывать ему о Бате, который до сих пор является примером необыкновенного человека.

– Родился он на небольшой железнодорожной станции, в семье рабочих, – начал я. – После окончания семилетней школы он поступил в ФЗУ, так называлось фабрично-заводское училище и располагалось оно вдали от родного дома, на узловой станции. Там он выучился на токаря и начал работать в депо.

– Я тоже хотел поступить в ПТУ, да не успел, – огорчённо вздохнув, проговорил Аркаша.

– А ты знаешь, что сказал, провожая его, отец? – продолжил я, заметив, как заинтересованно блеснули его глаза. – «Сынок, овладей специальностью так, чтобы ты умел выполнять те работы, которые другие выполнить не могут, и кусок хлеба тебе будет обеспечен». Помня наставление своего отца, уже через два года он становится высококлассным токарем. Но вот далее происходит что-то странное. Ему предлагают место мастера в ФЗУ, и он в течение одной ночи решает посвятить себя этой новой работе, оставляя то благополучие, которого он уже добился.

– Вы думаете, он в эту ночь поставил перед собой цель и с высоты ее увидел свой путь? – спросил сосед слева, давно уже прислушивающейся к нашему разговору.

– Вероятно, это так и было. Ведь, только этим можно объяснить то, что путь, на который он вступил на следующий день, управлял им всю его жизнь.

– Возможно ли это? – снова усомнился мужчина.

– Парадокс, но это так, – ответил я улыбаясь. – И продолжил: – Я встретился с ним, когда он уже работал директором училища, а я, побитый жизнью в свои пятнадцать лет, был отправлен сюда – учиться, чтобы получить среднее образование и освоить высококвалифицированную профессию. Так вот, встретил меня невысокий мужчина сорока с лишним лет в железнодорожном кителе, застегнутым на все пуговицы, и в широких, тщательно отглаженных брюках. Мне тогда сразу же бросился в глаза его суровый, даже мрачноватый вид, и взгляд черных пронизывающих глаз только усиливал это впечатление. Но как только он заговорил со мной, а в его глазах я заметил заинтересованность в моей судьбе, это впечатление ушло на второй план. Во время разговора он почти не улыбался и был немногословен, однако в его голосе я инстинктивно почувствовал что-то отеческое, незнакомое мне раньше.

– Что, учиться направили? – спросил он, взглянув на меня из-под нависших бровей.