Николай Югаев - Ходовые испытания. сборник рассказов

• Название: Ходовые испытания. сборник рассказов
• Автор: Николай Югаев
• Жанр: Русское современное

Рассказ «Ходовые испытания» в основе своей это автобиографическая вещь, она рассказывает о жизни моряков- подводников, жизни трудной, связанной с риском, с опасностью. Мы знакомимся с героями в момент аварии на подводной лодке. Авария проверяет на прочность каждого моряка и высвечивает все хорошее и плохое. Подлинность отличает все рассказы сборника, и они пронизаны любовью. Автор считает главным в жизни: любовь, доброту, верность, умение прощать.

---

Как видите, хоть Батя и не был военным, но, как сказал наш товарищ по выпуску Володя Бондарев, дослужившийся до звания полковник, рассуждал он как полководец: «чтобы сломить сопротивление неприятеля, надо показать ему дорогу к жизни, иначе, не имея другого выхода, он будет биться до смерти»… А вот еще один пример. Наш Батя был рачительным хозяином и тратил деньги училища только на необходимые вещи, которые нельзя было изготовить самим. В училище был духовой оркестр – гордость училища. Так вот, у ребят частенько терялись мундштуки от духовых инструментов, и он, встав у токарного станка в мастерской училища, вытачивал эти миниатюрные и сложные детали. Мы же стояли позади него и заворожено смотрели и любовались, как вьется тонкая стружка из-под резца, направляемого рукой великого мастера.

– Странно устроен человек! – произнес он однажды, не отрывая глаз от резца и как будто рассуждая про себя. – Для него, иногда, путь к несчастью кажется привлекательным.

Мы переглянулись. Всегда немногословный, Батя до этого, никогда не говорил загадками.

– Как так может быть?! – загалдели мы.

Батя выключил станок и, повернувшись к нам, улыбнулся. Улыбнулся той самой улыбкой, от которой всегда исходило родительское тепло и ощущение, что тебя погладили по голове.

– Вот многие из вас, я слышал, желают сразу же после окончания училища поступить в институт. А того не понимают, что хороший рабочий, мастер своего дела, во сто крат важнее посредственного инженера.

И он поделился мыслями, основанными на своем опыте и словах своего отца, о том, что все эти звездочки на погонах, дипломы и звания, должности и оклады – всего лишь способ казаться успешным, значительным или счастливым. В то время как горизонтальная карьера – это ступени профессионального мастерства. Умение делать то, чего другие не умеют. Это знания и умения, которые внутри человека, которые нельзя так быстро отобрать, как можно снять звездочки с погон. Многие из нас уже очень скоро осознали правоту его слов и были благодарны ему, что убереглись от ошибки.

Как я говорил, Батя был рачительным хозяином и даже скуповатым как считал наш завхоз. Но когда нужны были средства на наш досуг, а нас он считал своими детьми, то он иногда шёл на нарушение бухгалтерских инструкций, чтобы порадовать нас и отвлечь от дурных дел. Так однажды мы увидели у себя в общежитии телевизор, который в то небогатое время и в семье-то был необычайной редкостью. Я помню, как вечерами, забыв о бессмысленном времяпровождении, а иногда и небезобидном для окружающих, мы толпились у его экрана с расцвеченной пленкой, изготовленной нашими умельцами, которая создавала иллюзию цветной передачи. А духовой оркестр, а наша джаз группа и художественная самодеятельность, и технические кружки?! Здесь наш Батя не жалел денег. Его забота и участие в нашей юношеской жизни позволили многим «его детям» изменить судьбу, и они выбрали достойный человека путь!

Я прервался на минуту, вытянув затёкшие от долгого неподвижного сидения ноги. За окном автобуса было уже темно, и лишь впереди, будто бы перебегая дорогу, замелькали огоньки деревеньки, где меня ожидал друг. Нужно было собираться, но Аркаша с нетерпением ждал продолжения рассказа, и я поспешил продолжить:

– Родился ли наш Батя с талантом руководителя? Вероятнее всего, его действиями управлял выбранный им Путь. В пользу этого говорит такой факт. Как действует неопытный руководитель? Сначала он много думает над тем, какой приказ отдать. А уж после того как отдаст, развивает кипучую деятельность, чтобы обеспечить его выполнение. Опытный – вначале создаст условия для выполнения всякого своего приказа, а уж потом и не отдаст его вовсе, а лишь выскажет пожелание. Вот так руководил наш Батя. Вот один из примеров. Однажды он подал идею построить спортзал собственными силами, всем она показалась нереальной. Но он сказал, как обычно пристально с хитрым прищуром вглядываясь в лица: «А почему нет?! Мы ж его построим нашим детям. Документация уже готова». И всем сразу стало ясно, что, конечно же, все может прекрасно получиться. И посыпались предложения, что и когда конкретно нужно сделать. Дело пошло. И построили… В том спортзале тренировались мы – учащиеся, будущие чемпионы республики. И когда потом напоминали ему об этой заслуге, он лишь смущенно улыбался, говоря, что он тут ни при чём, ведь строить-то помогали все. Вот таким нам запомнился наш Батя. Мы, его воспитанники, много хорошего переняли от него. И вот ведь как получается, несмотря на то, что его земной путь уже закончился, он до сих пор продолжает управлять нашими поступками, а также поступками тех, кто жил рядом с ним, как будто продолжая свой путь.

Я закончил рассказ. Мы подъезжали к остановке, двигатель утих, работая на холостых оборотах. Мои слушатели сидели в молча, видимо, раздумывая об услышанном и вспоминая свою жизнь.

– Жаль, что тебе не повстречались такие люди, как наш Батя, – сказал я Аркаше.

– Да, очень жаль, – сказал он, немного растягивая слова, всё ещё находясь под впечатлением от рассказа о Бате. И вдруг воскликнул: – Вот это был Человек! Как же его звали? – спохватившись, спросил он.

– Петр Анисимович! – с гордостью за своего Батю ответил я.

Автобус плавно затормозил и остановился. Это была моя остановка. Аркадий молча протянул мне руку. И затем, словно опомнившись, попросил номер моего телефона. Я дал свою визитку и, пожимая его руку, обратил внимание на то, какая она еще по-детски хрупкая. Попрощался я и с остальными не спящими спутниками.

– Я обязательно найду его! Я найду свой путь, и тогда мы встретимся! – горячо прошептал Аркаша, прощаясь и пряча в нагрудный карман визитку с моим номером телефона.

Водитель нетерпеливо посигналил, и я быстро вышел, на ходу громко произнеся:

– Я верю в тебя, Аркаша!

Автобус тронулся, и вскоре огоньки его задних фонарей исчезли, оборвав ту ниточку, которая еще связывала меня с людьми, находящимися в нём. Но образ Аркаши с его поломанной судьбой врезался в память и стоял перед глазами. Мне было грустно и тревожно. «Нет, он не должен больше плутать в нашей полной невзгод жизни. Я помогу ему, и когда нужно будет, подставлю своё плечо», – решил я, и на душе стало легко. По привычке, представил лицо Бати, и оно, словно в подтверждение правильности моего решения, озарилось той самой улыбкой, которая всегда поддерживала и ободряла нас в юности, и тихая радость от правильно принятого решения разлилась у меня в душе.

Виола

Окутанный вдали седым туманом Байкал, будто недовольный чем-то, шумел. Набегающие на берег волны с белыми в завитках, как у барашка гребни, с неистовым желанием стремясь как можно дальше захватить полоску суши. Лизнув большие гранитные глыбы, торчащие из-под воды, и, теряя силу, они неторопливо по песчаной отмели откатывались назад. Небо хмуро нависло над этой волнующейся водной громадой, видно недовольное внезапным изменением ещё недавно зеркальной глади. И только иногда через разорванные ветром клочья этого серого покрывала прорывался свет, чтобы подать надежду на скорое изменение погоды, когда вновь вернутся тишь и тепло.

В метрах десяти от кромки берега, где начинался ивовый кустарник, а за ним стояли высокие стройные сосны вперемешку с такими же стройными березами, величаво покачивающими при порывах ветра своими кудрявыми макушками, потрескивая, горел костёр. Старик с окладистой бородой насторожено наблюдал за подъехавшим к костру человеком. Прибывший, современно одетый мужчина попросив разрешение, опустился на землю. Протянув руки к костру, он в задумчивости стал смотреть на огонь. В этот момент от внимательного взгляда не ускользнула скрытая в глазах молодого мужчины горечь страдания, и она сильно тронула старика.

Вечерело. Ветер усилился. Огонь костра метался, отражаясь на припаркованном невдалеке поблёскивающим лаком внедорожнике и видавшей виды палатке. Старик заглянул в неё, вытащил небольшой поношенный, как и палатка, рюкзачок и, старательно начал перебирать содержимое. Молчание незнакомца затянулось. Наконец, словно очнувшись от тревоживших его мыслей, мужчина обратился к старику:

– Отец, ты прости, что я нарушил твой покой. Понимаешь, не знаю – куда мне дальше держать путь.

– Мил человек, ты заблудился?

– Заблудился, отец, очень даже заблудился.

– Да тут недалече деревня, куда на ночь глядя-то ехать, переночуешь у моего племянника, а завтра он и путь-дорогу тебе укажет.

– Да, если бы это было возможно, отец, – горько усмехнувшись, проговорил мужчина.

– Да отчего же невозможно! – удивлённо взглянув из-под нависших бровей, спросил старик.

– Отец, у каждого человека своя дорога, по которой он идет, идет, имея цель, идёт с надеждой, что достигнет того, что является наградой за его терпение. Я всегда верил в это. Да только это не всегда так бывает. Вот я достиг пункта назначения, и что же? Меня постигло такое разочарование, что, кажется, жизнь потеряла смысл.… Оказывается силы, которые я потратил на преодоление всех препятствий на моём пути… всё зря, всё зря! – с отчаянием \воскликнул мужчина.