Владимир Зоберн - Духовник президента. Рассказы о священниках, повлиявших на умы и души правителей России

• Название: Духовник президента. Рассказы о священниках, повлиявших на умы и души правителей России
• Автор: Владимир Зоберн
• Жанр: Религия
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-88819-1

Всегда в истории России духовники влияли на умы и души правителей, участвовали во всех главных событиях жизни государя и его семьи.

Когда для государства наступали драматические дни, в самые напряженные и судьбоносные моменты правители России обращались к духовникам за благословением и наставлением, чтобы спасти Отечество и народ.

Эта книга призвана представить традицию обращения первых лиц Российского государства к духовным наставникам в исторической перспективе и сегодня, когда высшую государственную должность в Российской Федерации занимает православный верующий.

---

Духовный отец царя Ивана по обычаю крестил его детей: в 1554 году – царевича Ивана Ивановича, в 1556 году – царевну Евдокию, впоследствии умершую в возрасте двух лет.

В 1562 году благовещенский священник Андрей был пострижен в Чудовом монастыре с именем Афанасия. Он принадлежал к литературному кружку митрополита Макария и участвовал в его обширных предприятиях. По поручению царя Афанасий навещал святителя во время его предсмертной болезни и передал царю письменную просьбу Макария об удалении в молчальное житье – что было отклонено царем. Афанасий распоряжался организацией похорон святителя Макария и стал его преемником на митрополичьей кафедре.

В 1564 году царский духовник Афанасий был поставлен русским митрополитом. При отъезде из Москвы накануне введения опричнины Иван IV не взял его с собою. Именно Афанасию адресовано известное послание царя в Москву от 3 января 1565 года с изложением причин, заставивших его покинуть царство. Посольства от имени москвичей в Александрову слободу, принявшие условия введения опричнины, отправлялись официально по поручению митрополита. Однако сам Афанасий опричного террора не одобрял: вопреки воле царя он обращался к нему с ходатайствами за опальных и даже смог «отпечаловать» у него боярина И. П. Яковлева и князя М. И. Воротынского (подпись и печать Афанасия имеются на их крестоцеловальных записях царю).

19 мая 1566 года «Афанасей, митрополит всея Русии, оставя митрополию за немощию велию, сшел с митрополича двора в монастырь к Михайлову Чюду». В июле 1566 года он выполняет по приказанию царя ответственную иконописную работу – подновляет Владимирскую икону Божией Матери. Это последнее летописное известие о митрополите Афанасии. Возможно, что он участвовал в создании миниатюр «Летописного лицевого свода».

Перу Афанасия, кроме жития Даниила Переяславского, принадлежит также похвальное слово на перенесение мощей Николая Чудотворца, изданное Е. В. Барсовым, – «многогрешнаго, и грубаго, и недостойнаго прозвитера Андрея, бывшаго причетника и клирика соборныя церкви и апостольския в руских странах преименитаго града Москвы слово похвално…» П.Г.Васенко убедительно доказывает, что митрополит Афанасий является также автором одного из самых знаменитых литературно-исторических памятников XVI в. – «Степенной книги».

Такие удивительные, щедро одаренные Богом люди окружали царя Ивана Васильевича Грозного, помогали ему своими духовными советами и наставлениями. О том, что воспринял царь из их наставничества, а чем пренебрег, трудно сейчас судить. Ясно лишь одно – первый русский царь, общаясь с лучшими церковными людьми, сам был выдающейся, далеко не заурядной личностью.

«В научной и художественной литературе, в публицистике и поэзии существует масса версий, объясняющих те или иные деяния первого русского царя. Ответов на сегодняшний день дано много. И все же эти ответы, это наше знание свидетельствуют лишь об одном – мы более или менее осознали некие объективные причины, которое могли подвигнуть Ивана Грозного на определенные поступки. Но вот мотивы поведения самого Ивана Грозного нам до сих пор, в принципе, ясны далеко не до конца.

А проблема в одном – современному сознанию, в большей степени рационалистическому и даже атеистическому, совсем не просто проникнуть во внутренний мир человека, живущего совершенно по другим законам. По законам глубоко религиозно-мифологическим. Такое было время тогда, в XVI столетии. Такими были и люди», – подводит итог С. В. Перевезенцев.

Последний Рюрикович. Царь Феодор Иоаннович

Молитвенник на троне

Судьба детей царя Ивана Васильевича Грозного сложилась трагично. Хотя один из его сыновей, от любимой жены Анастасии Романовны, принял наследие отца, поцарствовал на Руси, но и он угас, не дожив до старости. О нем мало помнят, в истории Федор Иоаннович остался в тени как своего знаменитого отца, так и яркой личности шурина – Бориса Годунова, на сестре которого, Ирине, он был женат. А между тем царь Федор являл собой редкий и самобытный, истинно русский образ – молитвенника на троне.

Все дошедшие до нас свидетельства говорят, что Федор Иоаннович отличался глубокой религиозностью, любил длительные церковные службы и даже пел на клиросе. Мало того – после смерти он стал почитаться народом как местночтимый святой.

Историк и писатель Дмитрий Володихин рисует притягательный образ благочестивого правителя, приводя свидетельства современников царя Федора. Он пишет: «Знаменитый публицист XVII века Иван Тимофеев, автор историко-философского трактата “Временник”, писал о сыне Ивана Грозного с восхищением, в тонах превосходной степени. Самому Ивану Васильевичу не досталось и трети таких похвал – с ним Тимофеев обошелся без особого пиетета».

Для того чтобы понять, как далеко простирался восторг Ивана Тимофеева, стоит привести обширную цитату из его произведения: «Своими молитвами царь мой сохранил землю невредимой от вражеских козней. Он был по природе кроток, ко всем очень милостив и непорочен и, подобно Иову, на всех путях своих охранял себя от всякой злой вещи, более всего любя благочестие, церковное благолепие и, после священных иереев, монашеский чин и даже меньших во Христе братьев, ублажаемых в Евангелии самим Господом. Просто сказать – он всего себя предал Христу и все время своего святого и преподобного царствования; не любя крови, как инок, проводил в посте, в молитвах и мольбах с коленопреклонением – днем и ночью, всю жизнь изнуряя себя духовными подвигами… Монашество, соединенное с царством, не разделяясь, взаимно украшали друг друга; он рассуждал, что для будущей жизни одно имеет значение не меньше другого, являясь нераспрягаемой колесницей, возводящей к небесам. И то и другое было видимо только одним верным, которые были привязаны к нему любовью. Извне все легко могли видеть в нем царя, внутри же подвигами иночества он оказывался монахом; видом он был венценосцем, а своими стремлениями – монах».

«Исключительно важно, – продолжает Д. М. Володихин, – свидетельство неофициального, иными словами, частного исторического памятника – “Пискаревского летописца”. От неподконтрольного правительству летописного повествования естественно ждать оценок, радикально расходящихся с теми, которые “спущены сверху”».

Что же сообщает «Пискаревский летописец» о Федоре Ивановиче? О нем сказано столько доброго, сколько не досталось никому из русских правителей. Его называют «благочестивым», «милостивым», «благоверным», на страницах летописи приводится длинный список его трудов на благо Церкви. Кончина его воспринимается как настоящая катастрофа, как предвестие худших бед России: «Солнце померче и преста от течения своего, и луна не даст света своего, и звезды с небеси спадоша: за многи грехи християнския преставися последнее светило, собратель и облагодатель всея Руския земли государь царь и великий князь Феодор Иванович…» Обращаясь к прежнему царствованию, летописец вещает с необыкновенной нежностью: «А царствовал благоверный и христолюбивый царь и великий князь Феодор Иванович… тихо и праведно, и милостивно, безметежно. И все люди в покое и в любви, и в тишине, и во благоденстве пребыша в та лета. Ни в которые лета, ни при котором царе в Руской земле, кроме великого князя Ивана Даниловича Калиты, такие тишины и благоденства не бысть, что при нем, благоверном царе и великом князе Феодоре Ивановиче всея Руси».

Далее историк Д.М.Володихин перечисляет славные дела царствования Федора Иоанновича:

«Именно при Федоре Ивановиче на Руси было введено патриаршество.

Ни в которые лета, ни при котором царе в Русской земле такие тишины и благоденства не бысть, что при нем, благоверном царе и великом князе Феодоре Ивановиче всея Руси

За все годы его правления крымцы не сумели пробить брешь в русской обороне, а вот Иван Васильевич в 1571 году позволил им сжечь столицу.

На Урале и в Западной Сибири подданным русского царя удалось закрепиться лишь при Федоре Ивановиче. Атаман Ермак, начавший войну с Крымским ханством еще при Иване Васильевиче, как известно, был убит, а войско его разгромлено. Зато служилые люди с именами не столь знаменитыми несколько лет спустя сумели успешно продвинуться в том же направлении.

Наконец, Иван Грозный проиграл главную войну своей жизни – Ливонскую. Он не только утратил все завоеванное неимоверными усилиями, но и отдал врагу часть Новгородчины. При Федоре Ивановиче грянула новая война. Царь лично отправился в поход и участвовал в боевых действиях. Отпустили бы правителя с полками, если бы он был беспомощным идиотом? И кого могла бы вдохновить в войсках подобная фигура? Очевидно, что государь в глазах десятков тысяч военных людей не выглядел ни “юродивым”, ни “помешанным”. В результате ожесточенной борьбы Россия отбила тогда у шведов Ям, Копорье, Ивангород и Корелу. Москве удалось добиться частичного реванша за прежнее поражение в Ливонии» (Д.М. Володихин. Царь Федор Иоаннович. Когда на троне блаженный).