Катажина Михаляк - Бездомная

• Название: Бездомная
• Автор: Катажина Михаляк
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2015
• ISBN: 978-966-14-9308-6, 978-5-9910-3319-0

Жизнь больше не имела для нее смысла. Кинга потеряла все, что у нее было, – дом, семью, самых дорогих людей – и опустилась на самое дно. Жалкая нищенка, ей оставалось только набраться мужества и свести счеты с жизнью. Но в самый отчаянный момент, на краю гибели, руку помощи ей протянула та, кто когда-то разрушила ее брак…

Осторожно! Ненормативная лексика!

---

– Бо-о-оже, – недоверчиво пробормотала Ася. – Послушай, ты не похожа на женщину, которая позволила бы собой помыкать.

На лице Кинги обозначилась легкая усмешка. За столом, накрытым белоснежной скатертью, с серебряными столовыми приборами в руках, в черном бархатном платье с кружевом она была похожа на молодую леди, сошедшую с полотна художника-романтика, а не на женщину, оказавшуюся – по неизвестным пока еще Асе причинам – в мусорном отсеке дома, с упаковкой снотворного и бутылкой водки в руках, в обществе бурого кота.

– А мной никто и не помыкал. По крайней мере, напрямую. Мне поставили ультиматум, и я его приняла. Скажи я «нет», мы бы наверняка мыкались по съемным гостинкам, и… тоже было бы замечательно.

– Слушай, Кинга! – вдруг вспылила Ася. Кинга рассказывала свою историю настолько циничным тоном, настолько без эмоций, что верилось с трудом. За этой легендой о красавице и чудовище было что-то еще, какое-то двойное дно! И Ася хотела его найти, а не выслушивать бесконечно глупости об увальне Кшиштофе и психованных свекрах. – Можешь вешать лапшу на уши кому угодно: судье на бракоразводном процессе, родителям, удрученным судьбой дочери, таксисту, который увозил тебя из квартиры, ставшей чужой, на улицу, – кому угодно, но не мне! Я наслушалась сотни, если не тысячи, слезливых историй, но от твоей – пардон, подруга, – хочется блевать! Учти, мы с тобой обе были тесно – и даже весьма тесно – знакомы с одним и тем же мужиком. Не раз и не два мы – как ты не преминула мне напомнить – делили с ним постель. Да, он поливал тебя грязью, но это и понятно – я охотно слушала эту грязь: ведь любовница вряд ли станет внимать хвалебным одам в честь жены, которой наставляют рога. Единственное, в чем он ни разу тебя не упрекнул, так это в глупости. А по твоему рассказу получается, что ты была глупой курицей из глухой деревни, которая вкалывала, чтобы содержать мужа-тунеядца, а когда тот возвращался из пивбара, так еще и тапочки ему в зубах приносила! Что, скажешь, такая вот ты законченная идиотка? Будешь меня дурачить – я оставлю тебя в обществе твоего беспородного друга, а сама отправлюсь на долгую прогулку. Вся эта история тебе просто-напросто не подходит! У тебя в глазах – интеллект, а не идиотизм!

Эту тираду Кинга выслушала совершенно спокойно. Ася швыряла явные оскорбления, а у нее даже веки не задрожали. Что ж, Кинге в своей жизни пришлось выслушать немало оскорблений, и она уж привыкла пропускать их мимо ушей. А сейчас смотрела на хозяйку, слегка прищурившись, взвешивая: сказать правду или нет? Признаться ли кое в чем, что намного хуже, чем дурацкий залет и брак с Кшиштофом Крулем, или оставить секрет на потом?

Кинга усмехнулась – криво, одним уголком рта. Интересно, как отреагирует Ася, услышав очередное откровение…

А та, не дождавшись ответа, внезапно поднялась из-за стола, швырнув салфетку, и направилась в прихожую, действительно намереваясь надолго уйти, как и грозилась.

Кинга стояла в дверях и наблюдала, как женщина резкими, сердитыми движениями накидывает на плечи куртку, натягивает сапоги, наматывает на шею шарф и надевает шапку.

– Где оставить ключи? – спросила Кинга совершенно бесстрастным тоном.

– Доедай свой завтрак! Я вернусь. Хочу выскочить на несколько минут. Тебя вышвыривать я не собираюсь.

Ася уже коснулась было дверной ручки – но тут Кинга тихо произнесла:

– Это был не его ребенок.

Ася опустила руку. Вот-вот, чего-то в этом духе она и ожидала. Эта баба поймала Кшиштофа в ловушку, животом вынудила жениться, но… ребенок был не его. Не его – тогда чей же?

– Ребенок был от одного парня, который очень меня любил, а потом сильно обидел, – ответила Кинга на вопрос, так и не прозвучавший вслух. – Беременность… мой брак с Крулем… это все было для того, чтобы ему насолить. – Голос ее дрожал, в глазах блестели слезы. – Кшиштоф был всего лишь орудием мести. Ну, теперь ты можешь отпустить себе все прегрешения, а меня осудить, – бесстрастно закончила она.

Какую-то минуту Ася стояла молча, буравя взглядом дверь. Затем тряхнула головой:

– Пошло оно все в задницу! Не стану я никого осуждать. Ты свое отстрадала, я тоже. Лучше всех, похоже, Кшиштофу: квартиру вашу он продал, переехал к маменьке и живет как царь, по-прежнему ничего не делает, только каналы в телевизоре переключает. Да еще девок меняет – одна моложе другой. Может, немного подпортим ему жизнь, а? Тебе такое не приходило в голову?

Легкая улыбка, игравшая до этой минуты на губах Кинги, растаяла. Она, Кинга, не имеет никакого права мстить. Тем более что у бывшего – этого мерзавца – и до сих пор есть кое-что в запасе, чтобы держать ее за горло. Улица была единственным местом, куда она еще могла убежать. Жаль, что вдоль улиц уже нет сточных канав: именно сточная канава – лучшее пристанище для таких, как Кинга Круль…

Она осмотрелась, ища взглядом свои лохмотья. Стащить с себя это красивое, слишком красивое черное платье, слой за слоем натянуть свои старые заношенные тряпки и бежать, бежать прочь из сверкающего, но холодного жилища Иоанны Решки, журналистки, – бежать туда, где никто не будет задавать вопросов, ответы на которые навеки отпечатаны в душе, сердце и памяти.

– Эй, Кинга! Спокойно! Не хочешь мстить – не надо. Ну его к черту, скотину. Давай лучше как ни в чем не бывало вернемся к столу и ты расскажешь мне о чем-нибудь другом.

Кинга почувствовала, как хозяйка притронулась рукой к ее плечу. Прикосновение заставило ее вздрогнуть, но и стряхнуло сеть кошмарных воспоминаний. Она позволила Асе отвести себя в столовую, села, машинально погладила кота, вмиг вскочившего ей на колени, и твердо произнесла:

– Ну уж нет. Моих откровений пока что достаточно. Твоя очередь рассказывать.

Ася

Знаешь, какое открытие я совершила, работая в нашей благословенной журналистике? Миром правят бабки, зависть и ненависть. Если у тебя есть хоть одна карта из этих трех козырных – считай, ты выиграла партию. Хочешь написать ехидную статейку о какой-нибудь известной даме, которая не раздает интервью, поскольку ценит неприкосновенность частной жизни и прочие благоглупости? Поговори с ее любезной подружкой, из тех, что заняты в той же сфере, что и твоя жертва: узнаешь массу вещей, которые сами так и запросятся на бумагу. Хочешь еще больше сведений? Подкупи ее водителя, консьержа и любовника. Тебе все еще мало? Позвони заклятому врагу нашей дамы: он тебе красочно опишет все остальное. А если даже теперь материала маловато – ну, маловато для такой отменной статьи, чтоб ее людишки друг у друга из рук рвали, – так зачем тебе тогда воображение? Выдумывай несусветные вещи и пиши. Максимум, чем это может обернуться, – придется в следующем номере написать опровержение: на последней странице, махонькими буковками.

Статья твоя, конечно, может ранить самолюбие жертвы, может даже разрушить ее брак или карьеру… Ну, пардон! Не надо было отсвечивать! Ведь никто никого силой не толкает в звезды, не так ли? Вместо профессии, которая называется «поглядите, какая я красивая и талантливая», можно ведь быть, к примеру, акулой пера – разве я не права? Мои-то компрометирующие фотографии не появляются ни в одном таблоиде! Обо мне-то никто не пишет: «У Иоанны Решки новый любовник…». А жа-а-аль. От нового любовника я бы не отказалась.

Знаешь что, Кинга? Вот смотрю я на тебя в этом платье, с подобранными волосами, – ты вполне подходишь для обложек таблоидов! Ты о карьере актрисы не задумывалась? Ты ведь можешь быть действительно красивой, если постараешься. Ты могла бы сыграть очередную роль, например, в сериале «Любовь на букву Л». Или стать «подружкой для встреч» какого-нибудь богатого старика, который обеспечил бы тебя до конца жизни.

Говорю тебе, Кинга, под мостом ты зря тратишь драгоценное время. Подумай хорошенько. Бомжевать – это всегда успеется. Хочешь, я устрою тебе встречу с одним богатым старым козлом? Правда, ему больше девчонки-подростки нравятся… Ты для него старая, ха-ха.

Ну же, Кинга, не обижайся! Это все наши грубоватые журналистские шуточки. Именно о таких вещах мы, журналисты, и болтаем между собой в ожидании интервью или прибытия очередных звезд. Обсуждаем, кто, с кем, когда и зачем. А для любви – для подлинной, искренней любви – в нашем мирке места нет.

А может, и не только в нашем… Чем дольше я живу, тем циничнее становлюсь. Дошло до того, что когда я вижу пару молодоженов (она вся в белом, счастливая такая, он в костюмчике, растроганный, но изображает на лице мужественную невозмутимость), то пытаюсь угадать, когда же новоиспеченный муж впервые произнесет «дорогая, это не то, что ты подумала», а жена, уже отнюдь не такая юная и счастливая, отправится подавать на развод… И да, еще интересно, будет ли у нее в анамнезе парочка переломов челюсти или в этом конкретном браке супруги сумеют обойтись без рукоприкладства…