Игорь Пащенко - Сказки старого Таганрога

• Название: Сказки старого Таганрога
• Автор: Игорь Пащенко
• Жанр: Историческая проза

Книга «Сказки старого Таганрога» – это первая попытка собрать мифы и легенды Таганрога, история которого разменяла уже три столетия. В былях-небылях неразрывно сплелись рассказы о реальных людях, запечатленные в переломные моменты жизненного пути, исторические факты, сплавленные с художественным вымыслом, что создает ощущение близости с нашими далекими предками. Книга привлечет читателей занимательным изложением, стилевым многообразием, созвучным каждой эпохе.

---

Ф. Я. Лефорт, П. П. Бредаль, Ф. А. Головин, Ф. А. Клокачев, А. Н. Сенявин, К. И. Крюйс, В. Я. Чичагов, Я. Ф. Сухотин, Д. Н. Сенявин, В. Беринг, Ф. Ф. Ушаков и другие.

Екатерина II в письме Вольтеру писала: «Петр Великий предполагал даже перенести сюда столицу державы». Но судьбу города вскоре решила неудачная для России война с Турцией в 1711 году, когда по условиям Прутского мира Россия обязалась срыть возведенную крепость и гавань, что и было сделано в феврале 1712 года.

«Как не своею рукою пишу, – сообщал царь Петр Апраксину – нужно турок удовлетворить… пока не услышишь о выходе короля шведскаго и к нам не отпишешься, Азова не отдавай… Таганрог разорить как можно шире, однако же не портя фундамента, ибо может быть Бог иначе совершить».

Все работы в Таганроге прекращаются. Свыше двадцати недостроенных кораблей разбираются. К сожалению, не увенчиваются успехом попытки перевести исправные корабли из Азовского флота на Балтийское море. Поэтому некоторые из них продаются Турции, другие сжигаются. Среди проданных кораблей оказались краса и гордость Азовского флота «Гото-Предестинация» и «Ласка». Были срыты крепостные валы Таганрога, взорваны его укрепления и гавань, разобраны доки. Гарнизон Троицкой крепости с пушками и припасами передислоцируется в крепость недалеко от Черкасска (ныне – станица Старочеркасская), в Хоперскую, Тавровскую и Ново-Павловскую крепости. 21 мая 1712 года ущел последний русский караул из Троицкой крепости на Таганроге. Лишь только турки вступили в покинутый город, как бросились на остатки укреплений, чтобы не оставить камня на камне от ненавистной крепости.

«Таганрогскую крепость и цитадель, – доносил царю в сентябре 1712 года Ф. М. Апраксин. – турки до основания разоряют». А затем 24 долгих года Приазовье находится под властью турок. Если Азов они еще по старой памяти старались укреплять, то чуждый им Таганрог полностью ими заброшен. Лишь в ходе очередной русско-турецкой войны в 1736—39 годы в царствование Анны Иоанновны после четырехмесячной осады Азов был вновь взят фельдмаршалом Минихом. Отходят к России и остатки Таганрога. И сразу же начинается его восстановление. Но только недолго длилась радость возвращения: после заключения союзником России – Австрией предательского сепаратного мира с турками все восстановленные укрепления вновь приходится уничтожать, хотя эта территория и остается за Россией. И только после победоносной войны 1768—1774 годов, уже в эпоху Екатерины Великой, Россия возвращает себе эту землю окончательно. Троицкую крепость быстро восстанавливают на старых фундаментах, а гавань становится базой для Азовской флотилии. В соответствующем указе (ноябрь 1769 года) Екатерина II пишет: «Таганрогскую гавань отдаем мы совсем в ведомство вице-адмирала Сенявина с тем, чтобы оную поставить в такое состояние, чтоб она могла служить убежищем судам, так и для построения оных, а тем паче галер и других судов… и чтоб в будущую кампанию 1770 года флотилия во оной уже зимовать могла…».

Восстановление Азова и Троицкой крепости поручается генерал-поручику Фридриху Вернесу. Правда, теперь Троицкую крепость больше величают Таганрогской крепостью или Таганрогом. Воссоздается и крепостной Петровский вал со рвом да с двумя крепостями – на Петрушиной косе и Павловской на лимане, а также с дополнительным редутом посредине. Вдоль вала расселяют 500 семей донских казаков, составивших Таганрогский казачий полк под командованием полковника Якова Ханженкова.

Первым комендантом Таганрогской крепости становится бригадир Иван Петрович де Жедерас. В конце апреля 1771 года адмирал А. Н. Сенявин сообщает президенту Адмиралтейской коллегии графу И. Г. Чернышеву: «При всей моей скуке и досаде, что флот еще не готов, Ваше сиятельство, вообразите мое удовольствие видеть с 87-футовой высоты стоящие перед гаванью (Да где ж? В Таганроге!) суда под военным российским императорским флагом, чего со времени Петра Великого… здесь не видали».

А в конце мая 1771 года под командой Сенявина уже находится 21 корабль с 450 орудиями и 3300 членами экипажей. В июне Азовская флотилия поддерживает с моря взятие Перекопа, крепостей Керчь и Ени-Кале, отбивает попытки турецкого флота блокировать продвижение русских по восточному берегу Крыма и обеспечивает другие действия армии генерала В. М. Долгорукова. В сентябре 1773 года академик Санкт-Петербургской академии наук, немецкий врач и естествоиспытатель Антон Иоганн Гюльденштедт, совершающий обширное путешествие по юго-востоку Европейской России и Кавказу, так описывает в своем дневнике Таганрог: «Крепость стоит на совершенно ровной возвышенности, поднимающейся на 30 саженей над уровнем моря, у которого она с южной стороны обрывается крутым берегом…

Длина крепости с востока на запад пятьдесят саженей, а ширина с севера на юг четыреста. Она окружена сухим рвом с палисадом и правильным валом с батареями и бастионами… Противолежащую крепости часть моря занимает гавань, объединенная деревянным молом. Мол имеет в окружности шестьсот саженей, в ширину три саженей и в вышину 10 футов… Он возведен на старом фундаменте времен Петра Великого… Насупротив гавани в верстах трех на юг лежит остров, на котором устроен теперь карантин для судов, приходящих из Крыма».

Указом от 5 февраля 1776 года Темерницкая портовая таможня переносится в Таганрог. Скоро в Таганроге откроется первая контора торгового дома «Сидней, Джеймс и Ко», основанная тульским купцом Сидневым, английским моряком Джеймсом и купцом Этоном. Азовская же флотилия перебазируется в Керчь, а строительство военных кораблей переносится в Херсон. Так Таганрог начинает превращаться в купеческий портовый город.

Как царь Пётр засеял клад на мысу Таганьем

О том, как царь Пётр Алексеевич деньгу несметную в Азов-море на Таганьем рогу обронил-рассыпал, не всяк и в Богудонии – заповедном месте таганрогской земли неисхоженной, краю азовском запутанном – поведать нынче сможет. То лишь старые люди баяли, что сами в грамоте не сведущи, читать-писать не обучены, а так – с языка на язык – тянут сказки-присказки. От азовских сидельцев, от потешных царских людишек молва та про клад богудоньевский и дошла нерасплесканной.

Как одолел в войне Пётр Алексеевич в Азов-городе турок-нехристей, так велел он для награды обещанной полки солдатские во фрунт выстроить. Сам идет, не гнушается, из шкатулки гербованной отсыпает рубли не жалеючи, героям да раненым. А Лефорта с Гордоною, генералы его немецкие, от солдатских шеренг воротят носы, брезгуют – диспропорцию чинят такой царёвой щедрости.

– Нету нынче регламенту, херр Питер, чтоб рубли горстями зольдатам раздаривать! – говорят да жмутся к своим сундукам немаленьким, крышки кованые любовно оглаживают.

Отмолчался Пётр Алексеевич на слова генеральские, не стал позорить перебранкой викторию, поделился остатком казны с русским воинством. А как ночь навалилась, да зажглись костры караульные, глянул Пётр Алексеевич на Азов-город да окручинился: мал и кособок городишко-то, не по чину столоваться в нем царю русскому, негде развернуться душе его широкой.

Собрались тогда казаки в круг, пошумели-погутарили да решили царю место знатное, рогом издавна прозванное Таганьим, показать в зелёном Азовском море, очи светлые его порадовать и себя в государевом деле восславить. Утром прыгнул царь с донцами в струги лёгкие, казаками смолённые. Враз ударили весла гибкие, стаей выпорхнули, да на запад, куда солнце клонится, и отправились. А царь Пётр Алексеевич молод был тогда да отходчив, пригласил на прогулку и Гордону с Лефортою. Пусть зады от своих сундуках оторвут генералы немецкие, морским ветром продышатся, окоёмом казацким подивятся. Да не раз и не два гребцы весла осушивали и чарки полные по кругу облегчивали, пока рог Таганий заветный, что царю казаки загадывали, впереди не завиднелся темной тучею.

Немцы цокают, усмехаются:

– Сие место пустынно и сумрачно, для ассамблей и политесу европейскому невыгодно. Только зря свои букли сквозняком азовским взлохматили.

Царь же Пётр Алексеевич закатал рукава кафтана бомбардирского да стал лоцией море супротив мыса мерить-проглядывать. На карте зарубки указывать – где тут гавань ладить да крепость грозную пристраивать. А как спрыгнул на песок мыса Таганьего да прошёлся по берегу широкому, так и вовсе распылались азартом его очи царские:

– Нынче ж стольный град для империи заложу в сем месте! Порт великий и крепость знатную! Наши станут моря сии южные, от османов вернём православную Константинову вотчину!

– Не пристало в степи, где вчера казаки с татарвою рыскали да на шашках переведывались, возводить морскую фортецию! Не по правилам сие, не в артикулах – без залива строить гавану знатную! – все Лефорта с Гордоной колготятся. – Не приедут сюда немцы учёные, не помогут инженеры дикий край сей обустраивать!